Происхождение современной ипотеки (стр. 12 )

В виде корректива генеральной природы и неопределенности по сумме законных и судебных ипотек, тяжело отражающихся на кредитоспособности лица, кодекс устанавливает при этих ипотеках редукцию ипотеки, имеющую задачей по возможности специализировать их в отношении объекта.

Когда законная ипотека на имущество опекуна не будет ограничена в своем генеральном действии в акте, которым назначается опекун, последний может, если бы генеральная ипотека на его недвижимости доподлинно выходила за пределы вполне достаточного обеспечения его действий, потребовать, чтобы ипотека была ограничена недвижимостями, достаточными для полной обеспеченности малолетних. Требование опекуна направляется против subroge tuteur, и вопрос о редукции предварительно обсуждается в семейном совете*(938).

Равным образом и супруг может, с согласия жены, и после того как состоялось обсуждение вопроса четырьмя ближайшими родственниками жены, собравшимися в семейный совет, потребовать ограничения ипотеки достаточными для полного обозначения прав жены недвижимостями*(939).

Приговоры по таким просьбам произносятся по выслушании государственного прокурора и состязании его с просителями редукции. Если трибунал решит редукцию, все прочие недвижимости освобождаются и запись ипотеки на них зачеркивается*(940).

Редукция имеет место и при судебной ипотеке, которая тоже генеральная и неопределенная. Условия ее подобны условиям редукции законных ипотек, т. е. излишняя и ненужная обеспеченность*(941).

Излишними считаются записи ипотеки, поражающие несколько недвижимостей, тогда как ценность одной или нескольких, но не всех обремененных недвижимостей, уже превышает в своей свободной от обременения доле на 1/3 высоту кредитов, обеспечиваемых редуцируемой ипотекой, считая капитальную сумму и законные акцессории последней*(942).

Компетентен в обоих случаях трибунал, в округе коего совершена запись, за определенными исключениями*(943).

Договорная ипотека по точному предписанию закона не подлежит редукции такого рода, т. е. редукции объекта ипотеки; понятно, так как договорная ипотека специальная и возникает по соглашению сторон. Но при ней допускается иная редукция, именно: когда кредитор односторонне определит высоту недетерминованного требования - условного, эвентуального или неопределенного по природе - в целях специализации его при записи, слишком значительную, не отвечающую обстоятельствам случая, и этим повредит кредитоспособности лица, - должник может требовать редукции суммы требования*(944). Тут суду предоставляется широкое усмотрение, при чем суд взвешивает обстоятельства случая, вероятность шансов и презумпции факта, чтобы насколько возможно примирить обеспеченность кредитора и дальнейшую потребность должника в кредите. Но изменение суммы ипотеки в сторону повышения ее, при наступлении известного события, не должно вредить последующим записанным ипотекам, имеющим ранг по моменту записи*(945).

Цена недвижимостей, сравниваемая с суммой кредитов, подлежащих исследованию при редукции, и с 3-ми кредитами, определяется суммой 15кратного дохода, показанного в кадастровых книгах поземельного налога и т. п., причем суд для проверки может привлекать и другие надежные данные*(946).

2. Запись ипотек и привилегий в реестр. Кодекс, подобно закону VII г., провозглашает общее начало, что привилегии и ипотеки всех трех видов окончательно возникают и получают действие только с записью их титулов в ипотечные реестры*(947), в бюро хранения ипотек, по месту нахождения обремененных недвижимостей*(948). И действие привилегий и ипотек начинается только с момента записи, без обратной силы к моменту возникновения титулов их*(949). Т. е. привилегия, по правилу, превращается в вид ипотеки*(950). При записи, подобно титулу, договорные ипотеки специальные, законные и судебные генеральные*(951).

Производство при записи по кодексу очень близко к производству по закону VII г. Добивается записи кредитор*(952); должник уже выразил свою волю в автентическом акте обязательства, или же его воля восполняется судебным приговором, но говоря о том, что она вовсе и не требуется при законной ипотеке. Кредитор предъявляет хранителю ипотеки автентический акт или судебный приговор, служащий титулом ипотеки, и прилагает к ним два бордеро, содержащие: 1, имя, фамилию и место жительства кредитора, его звание и условно избранный им домицилий в округе нахождения бюро хранения ипотек; 2, имя, фамилию и домицилий должника, его звание и все признаки, по которым ипотечный чиновник мог бы с надежностью распознать его; 3, дату и природу титула; 4, капитальную сумму кредитов, установленных в ипотечном акте или определяемых самим кредитором; последнее имеет место в случае записи рент и периодических платежей, а равно и в случае прав эвентуалъных, условных и неопределимых, раз только закон требует определения их в точной сумме; бордеро указывает и величину акцессориев, записываемого права и время востребования; 5, указание на свойства и местонахождение недвижимостей, обременяемых привилегией или ипотекой*(953). При законных и судебных ипотеках требование п. 5 не составляет необходимости; если нет иного соглашения сторон, такие ипотеки, в силу одной только записи, поражают все недвижимости должника, находящиеся в округе бюро, где ипотеки записаны*(954).

Хранитель ипотек отмечает в своем реестре содержание бордеро и возвращает просителю как предъявленный ему акт, так и один бордеро, в конце которого отмечается факт записи ипотеки в реестр*(955).

Кодекс, вслед за законом VII г., устанавливает и несколько упрощенное производство при записи: законных ипотек фиска, общин и публичных учреждений и корпораций на имущество контаблей, законных ипотек малолетних и других недееспособных на имущество опекунов и попечителей, и законных ипотек жены на имущество мужей. Все эти ипотеки подлежат записи на основании простого предъявления двух бордеро, содержащих лишь: 1, имя и т. д. и настоящий и условный домицилий кредитора; 2, имя и т. д. и домицилий или точное обозначение должника; 3, природу обеспечиваемых прав, а если права могут быть определены с точностью, то ценность права; последняя не определяется, когда право эвентуально, условно или неопределенно*(956).

Еще более, чем это делал закон VII г., кодекс прилагает меры к тому, чтобы законные ипотеки неукоснительно записывались, хотя теперь это требуется уже в интересе оборота и 3-х кредиторов, которым важно знать состав ипотечного бремени, лежащего на именье, а не в интересах беззащитных, каковые интересы обеспечиваются в кодексе иными мерами. Изменяется и круг покровительствуемых законом законных ипотек. В то время, как закон VII г. относил к этому кругу и ипотеки фиска на имущество контаблей, теперь покровительствуются только ипотеки жен и подопечных*(957). Обязанность заботиться о записи ипотек жен и подопечных возлагается в кодексе на ряд лиц.

3. Мужья и опекуны обязуются сделать публичными ипотеки жены и подопечных, обременяющие их недвижимости, и в этих целях они сами должны требовать безотлагательно записи указанных ипотек в надлежащих бюро, как на принадлежащие им теперь недвижимости, так и на могущие принадлежать им в будущем. Если же мужья и опекуны сделают упущение в этом, а потом соизволят или допустят установление ипотек или привилегий на свои недвижимости в пользу 3-х лиц и не объявят последним об имеющихся уже не записанных ипотеках жены и подопечных на те их недвижимости, - то они почитаются как мошенники (stellionataires) и, как таковые, подлежат уголовному преследованию*(958).

4. Les subroges tuteurs, в свою очередь, обязаны, под личной ответственностью и под страхом возмещения всех видов ущерба, от упущения их происшедшего кому-либо, заботиться о том, чтобы запись ипотек подопечных на имущество опекуна по поводу управления имуществом подопечных была совершена немедленно, и даже сами могут потребовать означенной записи*(959).

5. Если все указанные лица все-таки сделают упущение с записью, последней может требовать государственный прокурор, состоящий при трибунале 1-й инстанции по месту домицилия мужа или опекуна или по месту нахождения имений тех лиц*(960).

6. Родственники мужа или жены и родственники подопечных, а, за неимением их, друзья могут требовать записи указанных ипотек. Наконец, записи могут требовать и сами жены, и сами недееспособные*(961).

Где ипотека жены и подопечных ограничивается, по соглашению сторон, определенными недвижимостями, там и обязанность перечисленных лиц терпит соответствующие ограничения*(962).

Cocle civil делает значительное отступление от закона 7 г. в вопросе об исключениях из общего начала об обязательности записи ипотек и привилегий, как условия их действительности. В то время, как закон VII г. освобождал от записи лишь несколько маловажных привилегий, Code civil признает запись не необходимой, а только желательной, помимо тех привилегий, еще и для некоторых законных ипотек. Таким образом, по кодексу не зависит от записи действие следующих привилегий и ипотек:

1. Судебные издержки, издержки на погребение, некоторыеиздержки на уход за умирающим должником во время его последней болезни, жалованье прислуге за текущий и только что истекший год, расплата за предметы потребления, поставлявшиеся должнику и его семье, и притом - в течение 6 последних месяцев розничными торговцами, как булочниками, мясниками и т. п., и - в течение 1 года хозяевами пансионов и крупными торговцами*(963). Все это привилегии.

2. Независимо от записи существуют и действительны также ипотеки:

a) малолетних и недееспособных на именья их опекунов, по поводу управления их делами с момента вступления опекуна в свои обязанности;

b) жены на недвижимости мужей по поводу приданого и соглашений между супругами, с момента заключения брака. Ипотека жены, обеспечивающая позднейшие приобретения ее по наследству или дарению, датирует с момента открытия такого наследства или получения дара. Ипотека, ее, обеспечивающая долги, возникшие для нее на муже из совершенных ею с ним сделок, или обеспечивающая суммы, полученные от продажи ее недвижимостей, датирует со дня вступления в долговую сделку или со дня отчуждения ее недвижимостей (Но эти предписания по затрагивают уже приобретенных прав 3-х лиц при действии закона VII г. и до публикации кодекса)*(964).

Некоторые привилегии из подлежащих записи пользуются особыми легкими формами таковой.

1. Привилегия продавца недвижимости, принадлежащая ему ради обеспечения недополученной цены за проданное именье, действительна без особой записи ее, уже в силу транскрипции того приобретательного акта, раз только в нем отмечен факт неполучения цены в целом или в части. Так что транскрипция приобретательного акта имеет и значение записи привилегии в пользу продавца*(965).

2. Привилегия лица, ссудившего приобретателя средствами для приобретения недвижимости, при наличности условий, при которых только она признается законом вообще, также но требует особой еще записи; а транскрипция договора о приобретении недвижимости, совершенная приобретателем, имеет значение записи привилегии в пользу ссудившего на предмет приобретения, причем ссужатель третируется как сукцессор (subroge) прав, принадлежащих продавцу по тому договору. Условиями же, при которых привилегия признается, являются: 1) автентическое признание при займе того обстоятельства, что заем делается на предмет приобретения недвижимости и 2) квитанция продавца, удостоверяющая, что уплата цены за проданную им недвижимость получена им из означенного именно займа*(966).

Но в обоих случаях необязанными становятся только хлопоты сторон. Хранитель же ипотек обязан, под угрозой ответственности за все издержки и ущербы, которые последуют от того для 3-х лиц, принять меры к записи ех officio в свой реестр кредитов, вытекающих из акта перехода собственности для продавца или ссужателя на предмет приобретения недвижимости. Продавцы же и ссужатели, как лица заинтересованные, в свою очередь могут потребовать транскрипции приобретательного акта, как имеющей для них лично значение инскрипции их притязаний на продажную цену*(967).

Некоторые привилегии из тех, которые подлежат записи заботами самих управомоченных по ним, имеют ту льготу, что запись может быть совершена не тотчас, без опасностей для действия привилегии: 1. Сонаследник и соучастник общего имущества сохраняют свою привилегию на именья, входящие в каждую долю наследства, или на подлежащее разделу именье, в обеспечение денежных платежей, следуемых им в возмещение недостаточности полученных ими имущественных долей, если только они своими заботами запишут свои привилегии в течение 60 дней, считая со дня совершения акта раздела или произнесения судебного приговора, о разделе; и в течение этих 60 дней никакая другая ипотека не может быть записана с приоритетом перед указанными привилегиями*(968). 2, кредиторы и легатарии, требующие separatio bonorum умершего, пользуются в отношении кредиторов наследника или репрезентантов умершего привилегией на недвижимости, относящиеся к наследству, если запишут таковую на каждое из наследственных имений в течение 6 мес., считая со дня открытия наследства. И тогда никакая ипотека, записанная на эти именья против наследников или репрезентантов, не может повредить указанным кредиторам или легатариям*(969). Таким образом, для этих привилегий устанавливается, по исключению, начало обратной силы записи к моменту возникновения основания привилегий.

Наконец, есть привилегии, при которых запись заменяется разновременными отметками, в сумме своей дающими существенные данные, требуемые от записи. Архитектор, подрядчик, каменщик и другие рабочие, приглашенные для выстройки, восстановления или ремонта зданий, каналов и других сооружений, а равно и лица, ссудившие суммы на предмет вознаграждения рабочих и уплату за материалы, если такое помещение занятых сумм установлено, имеют привилегию по поводу вознаграждения за работу и ссуд, если совершат двоякую запись: 1, протокола, устанавливающего положение сооружений до начала работ, и 2, протокола о приеме выполненных сооружений. Привилегия датируется с момента записи первого протокола, а сумма ее определяется вторым протоколом*(967).

Первый протокол совершается экспертом, назначенным ех officio трибуналом 1-ой инстанции, по месту положения сооружений, предварительно начала построек, и целится установить состояние построек до работы и отношение их к работам, выполнение коих имеется в виду хозяином; второй протокол составляется не позднее 6 мес. по выполнении работ, тоже экспертом, назначаемым ех officio. Величина привилегии не может превысить стоимость работ, установленную вторым протоколом; а при отчуждении недвижимости она и вовсе сводится к тому излишку, на который недвижимость повысилась в цене, благодаря возведению построек*(968).

Привилегия лиц, ссужающих деньги для расплаты за работу и материалы, обусловливается тем, чтобы в автентическом акте займа и в квитанции, выданной рабочими и поставщиками материалов, признавалось именно это помещение занятых денег, подобно тому, как это предписано на случай ссуды денег на приобретение недвижимости*(969).

III. Предмет ипотеки. Кодекс и тут почти дословно повторяет закон VII г. Предмет ипотеки образуют: 1, недвижимости, стоящие в обороте, и их принадлежности, которые признаютея недвижимыми; 2, узуфрукт на эти именья и их принадлежности, на время, которое узуфрукт существует*(970). Ипотека поражает и все улучшения, последовавшие в заложенной недвижимости*(971).

IV. Лица, недвижимости коих могут быть обременены ипотекой. И этот вопрос кодекс разрешает согласно закону VII г. Договорную ипотеку могут соизволить только лица, способные отчуждать те недвижимости, которые обременяются ипотекой*(972). Ограничения права собственности таких лиц отражаются и на ипотеках, ими соизволенных*(973). Именья малолетних, других недееспособных и безвестно отсутствующих не могут быть обременяемы ипотеками иначе, как по причинам и по форме, установленным законом, или по судебным приговорам*(974).

V. Правоотношение при ипотеке и привилегии. 1. Кодекс тут совершенно повторяет закон VII г., только развивая вопрос в деталях. а) Уже из определения ипотеки ясно, что ипотечный кредитор получает абсолютное вещное право, в силу которого он и добивается удовлетворения своего требования из цены обремененной ипотекой недвижимости*(975), судебным порядком, в чьих бы руках недвижимость ни находилась, при чем и отчуждение недвижимости совершается в порядке судебной публичной продажи*(976). Удовлетворение следует кредитору по порядку старшинства, принадлежащего его ипотеке в ряду других ипотек*(977).

Когда ипотека обременяет несколько недвижимостей, тогда, будет ли она генеральной или только солидарной, все равно - ипотечный кредитор имеет право очерченного рода в отношении всех недвижимостей in solidum.*(978).

b) Правоотношение привилегии, по кодексу, совершенно тождественно с правоотношением ипотеки*(979); даже начало, что привилегия дает предпочтение привилегированному кредитору перед ипотечными кредиторами, при удовлетворении*(980), не оправдывается другими предписаниями кодекса, лишь за некоторыми исключениями.

Кредитор обязуется прежде всего направить взыскание на заложенную недвижимость*(981). И только когда он не будет удовлетворен из цены, вырученной от продажи недвижимости, имеет право требовать удовлетворения из прочего имущества должника*(982).

2. Очерченное правоотношение несколько изменяется, когда недвижимость переходит в третьи руки и когда первый собственник-должник остается лично обязанным по обеспеченному ипотекой требованию.

Третий собственник обремененной недвижимости, если только он не предпримет очистки ипотек и привилегий*(983), остается, в силу самых записей этих прав на приобретенные им недвижимости, (а при ипотеках, не обязательно подлежащих записи, в силу самого факта существования их), обязанным, как всякий держатель обремененный недвижимости, по всем ипотечным долгам и пользуется сроками, установленными для первоначального должника*(984). Он повинен платить все созрелые % и капиталы, какова бы ни была их сумма; или же он, как обязанный только реально, а не лично, обязан уступить заложенную недвижимость без всяких оговорок*(985). Если новый собственник не удовлетворит полностью какое-либо из ипотечных обязательств, всякий ипотечный кредит в праве потребовать судебным порядком продажи обремененной недвижимости, после 30 дней с момента востребования долга, совершенного в отношении первоначального должника, и после того, как 3-му держателю недвижимости было предложено уплатить созревший ипотечный долг или уступить недвижимость*(986).

Но третий держатель, лично не обязанный, имеет право возражения на требование кредитора о продаже заложенной недвижимости, если имеются еще другие недвижимости, заложенные за тот же долг и находящиеся в собственности личного должника, и право требовать предварительного привлечения последних к уплате долга; во время привлечения других недвижимостей к уплате долга, приостанавливается и продажа недвижимости, отчужденной должником 3-му лицу*(987).

Однако это возражение не допускается против привилегированного кредитора и кредитора со специальной ипотекой*(988).

Оставить заложенную недвижимость может всякий 3-й держатель ее, лично не обязанный и способный отчудить недвижимость*(989). Оставить ее 3-й держатель может и тогда, когда он уже признал обязательство или даже допустил осуждение себя на уплату ипотечного долга в качестве 3-го держателя недвижимости. А, с другой стороны, если 3-й держатель и оставит недвижимость, то, до самой адьюкации ее, он еще может вернуть ее себе, если только уплатит весь ипотечный долг и процент*(990).

Совершается оставление вещи (delaissement), обремененной ипотеками, в канцелярии трибунала, по месту нахождения недвижимости. Трибунал выдает акт о том. По требованию заинтересованного (наиболее заботливого) к оставленной недвижимости назначается куратор, против которого и осуществляется теперь требование ипотечных кредиторов о продаже недвижимости, по форме, предписанной для принудительного отчуждения*(991).

Если недвижимость потерпела ухудшение от положительного деяния или небрежности 3-го держателя и в ущерб ипотечным кредиторам, 3-й держатель привлекается к ответственности по возмещению ущерба. Если же 3-й держатель совершил улучшение в недвижимости, ему возмещаются издержки улучшения, но только в размерах того излишка цены, который получился при отчуждении, благодаря улучшению*(992).

3. Из очерка правоотношения ипотеки в кодексе Наполеона ясно, что там ипотека выступает романизованной не только в том отношении, что ипотека кодекса является всецело акцессорным правом, но и в том отношении, что кредитор не всегда связан обязанностью осуществления своего требования прежде всего из заложенного предмета; напротив, 3-й держатель заложенного предмета имеет по кодексу, по крайней мере в некоторых случаях, даже своего рода beneficium excussionis.

Но в праве ипотеки Наполеонова кодекса мы встречаем достаточно точек опоры и для германистического строения ипотеки, если только опираться на букву закона и последовать примеру германистов 60-х и 70-х годов, старательно искавших черты отличия современной ипотеки от римской в самом существе первой и довольствовавшихся при этом самыми скромными данными.

В самом деле, - какая разница представляется, на первый взгляд, между римской и французской ипотекой кодекса. В то время, как в Риме залоговой кредитор имел римское вещное право, т. е. право непосредственного отношения к вещи, и actio hypothecaria направлялась на получение вещи кредитором в целях удовлетворения кредитора путем самостоятельного отчуждения вещи, наконец, в то время, как в Риме на стороне владельца вещи была одна только общеправовая обязанность терпеть воздействие залогового кредитора на заложенную вещь, - по кодексу Наполеона ипотека имеет совершенно иное правовое содержание: тут кредитор как будто не имеет непосредственного воздействия на вещь, не имеет и владения вещью, исключая только случаи, когда он просит владения для удовлетворения из плодов вещи, не имеет и права отчуждения залога своими заботами, все право его хотя оно и вещное, как будто сводится, подобно древней obligation, к одному только праву требовать от суда выполнения экзекуции на недвижимость; экзекуция направляется не против всякого держателя недвижимости, а против всякого наличного собственника, а что еще характерно, это то, что владелец недвижимости, как таковой, отвечает по кодексу перед ипотечным кредитором, в первую очередь, как будто положительным действием, уплатой ипотечного долга, и при том во всей сумме последнего; только отказ от заложенной вещи влечет прекращение такой ответственности.

Эта ответственность и ее осуществление, характеризуясь всеми чертами обязательственной ответственности, если только согласиться с перечисленными посылками, будет отличаться этим последней тем, что существует для ответчика через обладание заложенной недвижимости и падает с последним. А, с другой стороны, осуществление ее совершается через лицо владельца заложенной недвижимости, хотя конечный эффект ее - экзекуция недвижимости. Обязанность к положительному действию, к уплате ипотечного долга, как будто не является, по кодексу, и благоволением, повиновение которому избавляет владельца от неминуемой экзекуции на недвижимость, напротив, это как будто обязанность первостепенная (oblige), и лишь неисполнение ее находит завершение в экзекуции на заложенную недвижимость. Эта обязанность не есть и лично-долговая, ибо 3-й держатель заложенной вещи открыто предполагается неответственным по личному долговому требованию. Наконец, стороны именуются ипотечный кредитор" и "Ипотечный должник". Отсюда, если последовать германистам б0-х и 70-х гг., ипотека Наполеонова кодекса должна быть определена точнее как германское вещное право, имеющее своим содержанием требование уплаты ипотечного долга против всякого наличного собственника недвижимости и осуществляемое, подобно всем требованиям, в порядке экзекуции, а так как это есть право вещное, - то в порядке экзекуции на ответственный предмет, заранее указанный соглашением сторон. От древней obligation она отличается тем, что она есть уже материальное вещное право, а не только экзекуционное состояние, и есть акцессорное право, - и этой трансформацией она обязана римскому праву; от римской ипотеки она отличается тем, что она есть право на действие, есть требование, хотя и вещное - и этим она обязана германскому правовоззрению, прообразу Reallasten*(993).

Германистической инструкции современной ипотеки нельзя отказать в остроумии и последовательности, стоит только положиться на букву закона. Но и сомнений она вызывает немало. Непонятным, прежде всего, является то, откуда и по каким причинам в современном праве возникло движение в сторону организации ипотеки на начале Realobligation, когда эта организация по своим практическим последствиям ровно ничем не отличается от романизованной ипотеки времени рецепции, представлявшей собою строго вещное право, лишь осуществлявшееся в порядке судебной экзекуции. Ибо как та, так и другая ипотека сводятся, при осуществлении, к одной только экзекуции на недвижимость. Даже осужденными к уплате ипотечного требования собственник заложенной недвижимости во всей сумме ипотечного требования не отвечает ничем иным, как только обремененной недвижимостью, и даже осужденный собственник может покинут недвижимость во всякий момент. Отсюда, приговор над его личностью является практически бесплодным. Но если мы не находим объяснения новшеству кодекса в практических свойствах ипотеки, как Realobligation, - то мы не встретим его и в каких-либо исторических течениях. Правообразующая мысль в эпоху создания Наполеонова кодекса была всецело романизованной, никакого воспоминания о национальных средневековых правовых образованьях мы не находим в материалах к кодексу. А действовавшее право, как уже сказано, было романизовано.

Все это и заставляет нас, по крайней мере, предполагать, что "обязанность 3-го собственника к уплате ипотечного долга" означает в кодексе не обязанность к положительному действию, непонятно, откуда, подчеркнутую творцами кодекса, а старую обязанность терпеть воздействие кредитора на вещь, лишь не точно выраженную кодексом. Подобных неточностей в новейших ипотечных законах мы встречаем очень много и объясняются они новизной общей постановки ипотечного права, а особенно свойствами ипотечного режима, при котором ипотека чаще всего возникает с записью существенных пунктов обеспечиваемого ею личного требования в ипотечную книгу, благодаря чему и в теории укоренилось выражение "ипотечное требование" в применении к ипотеке, хотя бы теоретик и признавал ипотеку за строго вещное право. Отсюда, все, что есть долгового в ипотеке кодекса, это есть лишь та общая, больше экономическая, чем правовая, идея долга, которая ничем не вскрывается в организации ипотеки, но, по бытовому воззрению, кроется в последней, ибо в жизни ипотека служит кредиту*(994). Отсюда, как только собственник, лицо имеет лишь право, а не обязанность удовлетворить ипотечных кредиторов полностью, если не хочет, чтобы его недвижимость подверглась нападению со стороны ипотечных кредиторов. А то обстоятельство, что ипотечный кредитор не может самолично воздействовать на вещь, а должен обратиться к судебной помощи, действительно, отличает современную ипотеку от римской; но это было известно с самой эпохи рецепции, и само по себе это не имеет решающего значения для конструкции ипотеки*(995). А раз экзекуция является формой осуществления права ипотеки, она с необходимостью направляется против собственника недвижимости, Последнее направление дано с экзекуцией.

Но право кредитора не сводится теперь и к одной только экзекуции. Оно лишь осуществляется в последнем, содержание же его обширное. Подводя итоги сказанному, мы и должны, пока для ипотеки Наполеонова кодекса, признать, что эта ипотека не носит в себе ничего внезапного, нового и неожиданного, сравнительно с ипотекой эпоха рецепции, - и лишив в той же мере она представляет черты германской obligation и римской hypotheca, в какой это было известно французскому праву с самого начала эпохи рецепции, именно: общая сущность ипотеки - римская (абсолютное вещное право, поражающее вещь в ее ценовом моменте), осуществление ее и вся конкретная постановка, особенно организация оборота ее, - германских, современная. Все сказанное, без остатка, относится, конечно, и к ипотеке на самого себя, известной декрету 9 mess., ибо природа ипотеки не зависит от того, является она акцессорием или самостоятельным правом*(996).

Я умышленно коснулся германистического учения в применении к кодексу, чтобы показать, насколько это учение шатко. На примере кодекса слабость его особенно сказывается, а между тем для германских прав германисты чаще всего имеют не больше данных для оправдания своего учения, чем для кодекса, как это мы и увидим своевременно.

VI. Ранг и порядок ипотек и привилегий регулируется в кодексе со значительными отступлениями от закона VII г. И крайне запутан. Основное начало, которым определяется порядок как между ипотеками, так и между привилегиями, - это начало записи ипотек и привилегий. Момент записи и есть момент, определяющий ранг ипотек и порядок привилегий*(997), и это не только внутри той и другой группы - т. е. внутри привилегий особо и внутри ипотек особо, но и в отношениях привилегий и ипотек друг к другу*(998). Ипотечные кредиты, записанные в один день, имеют и один ранг, и не имеет значения то обстоятельство, что ипотеки записаны до или после полудня, хотя бы чиновник и отметил в записи час дня*(999).

Но это основное начало терпит ряд исключений и модификаций.

1, Исключения. Мы уже знаем, что существует ряд ипотек и привилегий, или не подлежащих вовсе записи, или же в своем действии не зависящих от записи их.

Из привилегий такими являются генеральные привилегии на движимости, или, что то же; привилегии общие движимостям и недвижимостям. Эти привилегии занимают первое место при удовлетворении из недвижимости, впрочем настолько, насколько они не удовлетворены из движимостей*(1000).

Из ипотек такими являются ипотеки жены и подопечных. Их ранг определяется моментом возникновения того отношения, которое обеспечивается ими*(1001).

2, Модификации. Таковые, как нам известно, установлены в кодексе для записи привилегий, специально относящихся до недвижимостей*(1002). Для вопроса о ранге привилегий имеют значение модификации при записи привилегий: 1) сонаследника на наследственное именье, 2) соучастника общей собственности на подлежащее разделу именье, 3) кредиторов и легитариев на наследство, принимаемое с beneficium inventarii. Запись этих привилегий, совершенная при первых двух из них в течение 60 дней, а при третьей - в течение 6 месяцев, имеет обратную силу к моменту возникновения обеспечиваемого привилегией состояния, и ранг их определяется возникновением этого состояния; хотя бы за указанные сроки в 60 дней или 6 мес. и последовала запись других ипотек, последние уступают тем привилегиям*(1003).

Таким образом, в итоге получается крайне пестрая картина, где Общее начало записи, как решающее вопрос о порядке привилегий и ипотек, прорезывается в различных направлениях еще довольно значительными исключениями*(1004).

Общую схему распорядка ипотек и привилегий по кодексу можно выразить лишь двумя положениями: 1. Первое место при удовлетворении всегда принадлежит генеральным привилегиям на недвижимости. 2) За ними идут вперемежку все привилегии и ипотеки по порядку момента возникновения их, при чем при одних это будет момент записи, при других же - момент наступления отношения, обеспечиваемого ипотекой или привилегией, и, далее, при одних - запись обыкновенная, при других - модифицированная.

В конце концов ипотечная книга не дает представления о месте, которое займет установленная в данный момент ипотека при удовлетворении ее в ряду других ипотек и привилегий. А это уже коренной недостаток ипотечной системы.

По месту ипотеки удовлетворяется и процентное требование в размере процента за текущий год и недоимки за два истекших года. Если же недоимка обеспечена особой ипотекой в сумме, превышающей означенную величину, она имеет свой особый ранг*(1005).

VII. Уступка ипотек и привилегий не регулируется кодексом специально; но из косвенных упоминаний кодекса мы узнаем, что она облекается в аутентическую форму*(1006), записи но подлежит*(1007). Отсюда ясно, что кодекс не признает начала fides publica ипотечного реестра для ипотечных отношений. 3-й добросовестный приобретатель ипотеки не защищены от возражений на ипотеку, и в его руках ипотека так же точно оспорима, как и в руках первого ее приобретателя, из всех материальных и формальных оснований, сопровождавших возникновение или дальнейшее существование ее. Впрочем, этот недостаток fides р. свойствен и закону VII г. и несвойствен лишь закону III г., им. его ипотеке на самого себя. И этот недостаток - существенный для интересов реального кредита.

Но кодекс отступает назад, сравнительно с законом VII г., в. том отношении, что эвикция вещи влечет по кодексу прекращение ипотек, установленных лицом, у которого вещь эвикцирована, - чего закон VII г. уже открыто не допускал.

VIII. Прекращение ипотеки и привилегии. Кодекс, подобно декрету Ш г. и несколько отступая от закона VII г., трактует отдельно о двух моментах прекращения ипотек и привилегий: 1) наступлении материального основания к прекращению и 2) погашении по книге. При чем, первое и носит название прекращения*(1008), тогда как второе - вычеркивания*(1009).

1 Ипотеки и привилегии прекращаются: 1, с прекращением главного обязательства, ими обеспечиваемого; 2, с отказом кредитора от ипотеки; 3, с очисткой ипотек и привилегий; 4, давностью - погасительной в пользу личного должника, держателя недвижимости, и приобретатель ной в пользу 3-го держателя недвижимости*(1010). Первые два и четвертый случаи регулируются общими началами гражданского права, третий же случай выделяется в особое учение об очистке. 2 Погашение в реестре (radiation) следует на основании соглашения заинтересованных сторон, имеющих способность на совершение такого соглашения, или же в силу судебного приговора, последовавшего специально по делу о погашении или же по спору иного рода, приведшему суд к постановлению о погашении записи*(1011). В обоих случаях лица, требующие погашения записи, предъявляют в суд копию с автентического акта, содержащего соглашение, или судебный приговор*(1012).

Требование погашения в случае, когда не состоялось добровольное соглашение о том, предъявляется в трибунал округа, в ведомстве коего совершена запись, за некоторыми точимыми исключениями*(1013).

Погашение записи предписывается приговором суда в случае: когда запись совершена без основания, указанного законом, и без труда, или когда она последовала на основании неправильного или прекратившегося или удовлетворенного титула, или тогда, когда привилегии или ипотека прекратились одним из законных способов*(1014).

Кодекс, наконец, усвоил начало закона VII г., что запись теряет силу ipso jure по истечении 10 л., если не возобновлена*(1015).

IX. Очистка привилегий и ипотек усваивается и кодексом и регулируется различно для ипотек, запись которых обязательна, и для ипотек, действие коих не зависит от записи.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34