С другой стороны и должник вправе требовать судебным порядком освобождения некоторых своих недвижимостей от ипотечного бремени, если докажет, что кредитор достаточно обеспечен ипотекой на прочие недвижимости его. Достаточной признается обеспеченность тогда, когда капитальная цена обремененных недвижимостей превышает на 1/4 сумму обеспечиваемого долга*(816).

Запись должна быть совершена в течение 1 месяца со дня возникновения титула. И тогда записанная ипотека датирует с момента совершения ипотечного акта или произнесения судебного приговора. Иначе ипотека датирует со дня совершения записи*(817).

Запись и ипотечная книга снабжены по декрету fides publica; всякий приобретатель ипотеки, доверившийся книге, защищается в своем праве против ревиндикаций недвижимости со стороны истинного собственника, раз только из книги не было ясно, что право собственности установителя ипотеки оспаривается. Таким образом, книга в отношении ипотечного оборота легитимирует книжного собственника на распоряжения недвижимостью. Пока в книге не указано, что имение уже перешло к другому собственнику, действия книжного собственника обязательны для материального собственника*(818). Декрет не различает даже добросовестного и недобросовестного 3-го приобретателя ипотеки. Но защиты 3-го приобретателя ипотеки против возражений о порочности ипотеки из материального отношения последней декрет не устанавливает.

Декрет знает и специалитет суммы ипотечного требования и требует специалитета с такой настойчивостью, что автентический акт ипотеки, не указывающий точной суммы требования, не служит и титулом ипотеки*(819).

В заключение скажем, что декрет не допускает записи ипотеки против сингулярного преемника должника*(820), что вполне понятно, так как договор ипотеки еще не устанавливает вещного права, которое было бы действительно против всякого владельца недвижимости.

2. Ипотека на самого себя возникает в гораздо более сложном процессе, чем простая ипотека, что объясняется особенно острым характером ее. Ипотека на самого себя может возникнуть исключительно только по воле самого собственника; она может быть только "добровольной", но не "принудительной", как выражается декрет; она предназначается исключительно для целей развития реального кредита и ни для каких других целей*(821). Возникает она путем выправления собственником недвижимости особого ипотечного свидетельства (cedules hypothecaires), имеющего точно определенную табеллярную форму*(822).

Всякий гражданин, желающий выправить ипотечное свидетельство на свою недвижимость (cedule hур.), обязуется предварительно, если уже раньше не сделал этого, представить, в установленной другим законом от того же 9 mess. an. III форме, поземельную декларацию подлежащих обременению ипотекой недвижимостей и оправдать ее перед хранителем ипотек, и не может воспользоваться для этого декларацией, представленной предшественником его по праву; все это - под страхом недействительности "акта реквизиции и ипотечного свидетельства; хранитель, в свою очередь, отвечает за точность выполнения указанных предписаний декрета*(823).

Просьба о выдаче ипотечного свидетельства, представляющая собою абстрактное одностороннее волеизъявление собственника, направляется к хранителю ипотек. Последний, прежде выдачи ипотечных свидетельств, направляет их для зарегистрации в нотариально-крепостное бюро (bureau; cle la perception des droits d'enregistremeats), существующее в центральном месте дистрикта (согласно закону дек. 1790 г.), - т. е. бюро, где изготовляются все автентические акты, служащие титулами ипотек простых*(824).

Для большей обеспеченности кредиторов, без которой ипотека на самого себя не имела бы значения для оборота, декрет устанавливает высший предел задолженности имений при этой ипотеке, именно 3/4 цены имений "капитальной или продажной", включая и сумму ипотек, уже существующих на именьях. Хранитель ипотек, управомоченный на выдачу ипотечных свидетельств, является поручителем (garant) за капитальную сумму долга, значащегося в ипотечном свидетельстве, и за размер ипотечных кредитов, предшествующих выправке свидетельства*(825).

Ввиду такой ответственности хранителя ипотек и в виду общей надежности ипотеки на самого себя, декрет делает даже отступление от традиций французского права и вооружает хранителя ипотек известного рода легалитетом, не встречающимся при установлении простой ипотеки. Чтобы, дать хранителю ипотек возможность судить о праве собственности просителя и цене недвижимостей ого, проситель обязуется сообщить хранителю немедленно же и под распиской (sous recepisse): 1) точные сведения о титулах собственности на обременяемые недвижимости, о вещных правах на недвижимости, о последних протоколах оценки или экспертизы недвижимостей и других документах, служащих базой поземельной декларации; 2) извлечения из кадастровых книг поземельного налога (role de lаcontribution fonciere), относящиеся до недвижимостей просителя и доказывающие величину котизации недвижимостей по налоговым отношениям за текущий и предшествующий годы*(826). Эти данные предъявляются перед открытием экспертизы недвижимостей, если последняя необходима, иначе же - во время выдачи ипотечного свидетельства*(827). Но хранитель ипотек может и не ограничиться этими данными и может привлечь не только данные, служащие теперь делу взимания пошлин в нотариально-крепостных установлениях, но и данные, накопившиеся в дореволюционных установлениях, служивших тем же задачам*(828).

В течение 10 дней от реквизиции ипотечных свидетельств, хранитель, составив свое представление о ценности имений и свойствах их, обязан письменно объявить просителю, не желает ли он оспаривать поземельную декларацию в ее исправленном виде, и, если желает, почему*(829).

Если из представленных просителем данных о принадлежности просителю права собственности на недвижимости хранитель усмотрит, что данных не достаточно для доказательства права собственности просителя, вопрос о выдаче ипотечных свидетельств остается открытым. Тогда проситель благоволит представить удостоверение от муниципального правления (corps municipal) по месту нахождения недвижимостей в том, что проситель официально считается за собственника недвижимости; или же проситель должен дать cautio в ипотеках, в размере капитальной цены имений, принадлежность которых ему подвержена сомнению. Иначе свидетельство не выдается до разрешения сомнительного вопроса дистриктным трибуналом*(830).

С другой стороны, если хранитель ипотек найдет, что цена имений, как она указана в поземельной декларации просителя, преувеличена, он предпринимает оценку именья через экспертов, своими заботами*(831).

Будет ли предпринята экспертиза или не будет, - все равно ипотечное свидетельство не может быть выдано хранителем ипотек ранее 1 месяца со дня поступления к хранителю ипотек просьбы о выдаче его,

телъства, то уже для декрета 9 mess, мы получим то строение современной ипотеки, которое позднее выдвигалось восторженными германистами, как существенно отличное от строения римской ипотеки; именно, по декрету 9 mess., сказали бы восторженные германисты, ипотека на самого себя имеет на стороне ипотечного должника, собственника обремененной недвижимости, обязанность к положительному действию, к уплате долга ("je... m'oblige de рауеr"...), в противоположность римской ипотеке, где собственник обремененной ипотекой недвижимости обязывался лишь терпеть воздействие кредитора на заложенную вещь. Указанная обязанность к положительному действию, далее, существует в силу обладания обремененной недвижимостью; отсюда, по выражению восторженных германистов эпохи повышенного национального настроения, современная ипотека, в том числе и ипотека декрета 9 mess., есть Bealobligation, где личность должника определяется обладанием обремененной недвижимости и возникает и падает с этим обладанием. Наконец, как увидим ниже, само осуществление современной ипотеки, в том числе и ипотеки декрета 9 mess., происходит не по-римски, а погермански, и даже как-будто сходно с осуществлением долговых требований, именно оно происходит не в порядке непосредственного воздействия кредитора на заложенную вещь, а как-будто в порядке осуждения собственника заложенной недвижимости к уплате долга, под угрозой - направления взыскания на заложенный предмет в порядке общей экзекуции. Различие осуществления ипотеки и иного долгового требования будет состоять тогда лишь в том, что тут экзекуция направляется, на все имущество должника, а там она ограничивается только заложенной недвижимостью по той причине, что должник отвечает только этим предметом и в качестве собственника этого предмета*(832).

Констатированием черт современной ипотеки и, притом, самостоятельной ипотеки в строении ипотеки на самого себя, известной декрету 9 mess., я пока и ограничусь, оставляя более точный разбор учения до позднейшего времени, когда наберется больше материала для проверки германистической конструкции ипотеки. Здесь же, подводя итоги только что сказанному, замечу, что, согласно декрету 9 mess., ипотека во всяком случае будет вещным бременем на недвижимость, в силу которого из недвижимости извлекается ценность в пользу управомоченного; но в одном случае, именно при ипотеке на самого себя, это бремя не примыкает уже решительно ни к какому личному требованию и является самостоятельным, тогда как в другом случае, именно при простой ипотеке, оно примыкает к вне его стоящему личному требованию, которому по мысли закона оно и служит обеспечением.

IV. Порядок ипотек, или приоритет их определяется: для простых ипотек, своевременно записанных, моментом возникновения титула, для ипотек на самого себя - моментом подачи прошения о выдаче ипотечного свидетельства; для несвоевременно предъявленных простых ипотек - моментом записи их в ипотечный реестр*(833). Декрет не допускает никаких привилегий и молчаливых ипотек и делает исключение только для поземельного налога за текущий и один истекший год и для права собственника недвижимости на арендную плату*(834). Такое ограничение даже привилегий и полное исключение легальных ипотек является крайне благоприятной мерой для развития реального кредита и, в свою очередь, характеризует декрет 9 mess., как резко новаторский или революционный памятник.

V. Уступка ипотечных кредитов регулируется на существенно различных началах для ипотеки простой и для ипотеки на самого себя.

1. Простая ипотека уступается по цессии, облеченной в автентическую форму*(835). Но этот автентический акт цессии является только титулом, цессионарий этим еще не становится "собственником" ипотечного требования и не может осуществить ипотеку; он должен еще зарегистрировать титул в ипотечном бюро, где была совершена запись самого права ипотеки*(836). Иначе, цедент легитимируется на распоряжение ипотекой, и всякое освобождение должника или приобретателя заложенной недвижимости от ипотечного бремени, предшествующее предъявлению цессии к записи, имеет силу*(837).

2. Совсем иначе дело обстоит с уступкой ипотечных свидетельств. Ни цессия в автентической форме, ни запись цессии в ипотечную книгу тут основательно не требуются, как меры волокитные и несогласные с духом мобилизационного института. Само ипотечное свидетельство воплощает ипотечное право, как вексель воплощает личное требование. И ипотечное свидетельство, как вексель, переходит из рук в руки путем простого индоссамента на оборотной стороне акта. И этот индоссамент - бланковый, а не полный*(838). Самое действие индоссамента сходно с вексельным индоссаментом: индоссат является не только субъектом права*(839), но и самостоятельным субъектом, против которого не допускается возражений из лиц предшественников*(840). Только индоссамент ипотечного свидетельства подобен вексельному индоссаменту "безоборотпому", что понятно и логично, так как ипотечное свидетельство нуждается лишь в быстроте и легкости, но не в усилении обеспеченности путем привлечения к ответственности всех тех, через чьи руки оно переходит, ибо обеспеченность дана полная в виде права ипотеки, не превышающей 3/4 цены обремененной недвижимости, ответственности чиновников за надежность обеспечения и т. д. Только в случае подлога допускается регрессивное требование к индоссанту*(841).

3. В заключение учения об уступке ипотеки упомяну вкратце о праве ипотеки на ипотеку. Ипотека третируется в декрете, как идеальная недвижимость, могущая сама стать объектом новой ипотеки. Всякий кредитор, имеющий титул генеральной ипотеки на имущество своего должника, получает этим ипотечный титул и на принадлежащую должнику ипотеку. А чтобы получить на последнюю и ипотеку, кредитор должен совершить оппозицию в ипотечном бюро, где записана ипотека должника. Действие оппозиции состоит в том, что она препятствует должнику получить для себя удовлетворение по своей ипотеке в ущерб своему кредитору. Эта ипотека на ипотеку допускается только при простой ипотеке и не допускается при ипотеке на самого себя, по вполне понятным причинам*(842). Вторая ведь воплощается в ипотечном свидетельстве и уловить последнее нельзя, а допустить оппозицию к ипотечной книге и в отношении этой ипотеки значило бы убить всю организацию, превратив мобилизационную ипотеку в простую книжную ипотеку.

VI. Прекращение ипотеки регулируется опять не одинаково для простой ипотеки и ипотеки на самого себя. Впрочем, декрет и тут не вполне продумал вводимые им новшества, когда он формулировал общее начало, что ипотека гаснет вместе с личным требованием, обеспечение коего составляет ее задачу*(843), и перечислил несколько лишь материальных оснований погашения личного требования. На основании других предписаний декрета вопрос о прекращении ипотеки можно, однако, изложить точнее, чем гласит общая формула декрета.

1. Материальным основанием для прекращения простой ипотеки служит прекращение тем или иным путем личного требования или титула самой ипотеки. Некоторые из этих случаев декрет регулирует специально, как-то: отказ кредитора от ипотеки, уплату долга, новацию и давность. Новация дает ипотеку лишь с момента ее совершения + месяц назад; давность определяется местным правом, но не может превышать 10 лет*(844).

Но так как ипотека по декрету возникает окончательно только путем записи в реестр, и этот реестр обладает свойством fides p., то и прекращение ипотеки окончательно совершается только записью в реестр погасительной отметки. Погашение совершается по требованию собственника обремененных недвижимостей, представившего для этой цели автентический акт, доказывающий факт материального прекращения ипотеки. Давность погашает ипотеку ipso jure*(845).

2. Ипотека на самого себя воплощена в ипотечном свидетельстве, и погашение ее совершается путем погашения этого свидетельства или аннулирования его в присутствии хранителя ипотек, и только тогда ипотека на самого себя погашается и по книге. Но 10-летняя давность погашает ипотечное свидетельство ipso jure, и наступление этой давности видно из самого ипотечного свидетельства*(846). Отсюда возвратившееся ипотечное свидетельство собственник может снова пустить в оборот и неоднократно, и по разным основавиям, как вексель или Handveste*(847).

VII. Осуществление ипотеки в порядке экзекуционного производства на заложенные недвижимости в праве декрета характеризуется крайне энергическими чертами, вполне отвечающими общей задаче декрета - поставить ипотечный оборот на твердую почву и в условия небывалой до тех пор обеспеченности. Производство крайне быстрое, внимательное больше к интересам кредитора, чем должника; декрет знает только публичную продажу недвижимости и отказывается принципиально от ввода во владение кредитора и удовлетворения его из доходов недвижимости. Публикации совершаются через органы печати. Адъюдикация дает приобретателю неотъемлемое право собственности, свободное от каких-либо ранее не заявленных притязаний и какого-либо права выкупа со стороны должника. Удовлетворение кредиторов с простой ипотекой совершается по истечении 1 мес. со дня принудительного отчуждения; удовлетворение же по ипотечным свидетельствам совершается немедленно. Все производство отчуждения ставится в живую связь с деятельностью ипотечного бюро*(848).

VIII. Приобретение собственности и очистка ипотек. Этот оригинальный институт французского права развит и в декрете.

Очистка ипотек, или очистка недвижимости от ипотек имеет место при переходе недвижимости, обремененной ипотеками, из рук ипотечного должника в руки третьего лица и целится одинаково удовлетворить как надежности переходов собственности, так и интересам ипотечных кредиторов.

Никакое отчуждение недвижимости, добровольное или принудительное, между живыми совершенное, на каком бы титуле оно ни покоилось, не признается действительным, если ему не предшествует поземельная декларация относительно отчуждаемых недвижимостей. Декларация совершается, в случае добровольного отчуждения, отчуждателем, а в случае принудительного отчуждения - должником, по форме, и представляется в нотариально-крепостное бюро, компетентное на совершение автентического акта отчуждения, без какового акта отчуждение тоже ничтожно. Чиновники этих бюро, в свою очередь, обязаны требовать предъявления поземельной декларации, под страхом личной и имущественной ответственности. Акт отчуждения содержит упоминание о поземельной декларации.

Но приобретатель, в силу автентического акта приобретения, может стать неотъемлемым собственником лишь при соблюдении двух условий: 1, он должен объявить и представить копию с приобретательного акта в течение 1 мес. со дня совершения такового в каждое ипотечное бюро, в округе которого находятся приобретенные недвижимости; 2 уплатить в течение следующего месяца все ипотечные долги и ипотечные свидетельства, заключенные и выпущенные отчуждателем, невзирая на их зрелость, раз только они старше по дате, чем отчуждение, или, по крайней мере, депонировать в кассе дистрикта сумму, способную на удовлетворение по всем им, и, сверх того, потребовать погашения всех их по ипотечной книге*(849). Таким образом при переходе недвижимостей происходит ликвидация ипотек всякого рода*(850).

При несоблюдении предписания п. 1, ипотеки, установленные предшественником после отчуждения им недвижимости, действительны и в отношении отчужденных недвижимостей; другими словами, запись приобретения собственности имеет значение не для самого приобретения, а для легитимации приобретателя на ипотечный (не иной) оборот с именьем, как это свойственно строго ипотечным системам. При несоблюдении п. 2, "приобретатель не презюмируется в отношении ипотечных кредиторов собственником обремененной их ипотеками недвижимости, и кредиторы могут, несмотря на акт приобретения и предъявление его в ипотечное бюро, предложить куплю недвижимости 3му лицу, которое даст больше за недвижимость, в форме предписанной для принудительного отчуждения". Срок для осуществления кредиторами такого полномочия не определен*(851). Таким образом, декрет не отменяет старый институт очистки, а лишь старается приноровить его к новым условиям публицитета ипотек, и для этого прибегает к фикции, истинное значение которой в конце концов то, что публичная ипотека не вредит более приобретению собственности и не нуждается в истинной очистке.

IX. Заключение. Декрет вовсе не регулирует на новых началах оборота недвижимостей в точном значении слова, но регулируемый им ипотечный оборот ставится декретом, по крайней мере в идее, на твердую почву публицитета, а организация ипотеки на собственную вещь своим остроумием и смелостью могла бы соперничать с самыми развитыми организациями реального кредита нашего времени. Все главные недостатки закона заключаются в том, что он не всегда последовательно проводит новые начала и что он слишком теоретичен и слишком резко порывает с правообразованием дореволюционным. Революционная эпоха была крайне неблагоприятна для успешного функционирования такой острой системы. Резкие колебания курса ассигнаций лишали возможности кредитора ссужать под ипотечные свидетельства капитал, так как колебания цены недвижимостей легко могли опрокинуть всякую обеспеченность ссуды и превратить ипотечное свидетельство в ничего не стоящую бумажку. С другой стороны, декрет связывал с новой ипотекой особые цели финансовой политики; ипотечные свидетельства должны были приниматься в государственных кассах в обмен за ассигнации, а ипотечные свидетельства на домены должны были и сами служить основой для выпуска новых ассигнаций и своей обеспеченностью влиять на подъем курса ассигнаций.

Декрет, таким образом, целится добиться не только мобилизации, но и монетизации недвижимостей. И, тем не менее, декрет уже прививался к жизни, и в некоторых областях, особенно в странах contumes de nantissement, право декрета предпочиталось даже прежнему праву nantissement. Декрет был по идее родственен правовым традициям этих стран. Но в других областях Франции декрет представлялся мудреной и радикальной новинкой, и правительство неоднократно отсрочивало момент обязательного вступления декрета в действие, а в конце концов отсрочило это вступление в действие на неопределенное время вплоть до ревизии права декрета. Это было уже при Директории*(852).

§ 61. Директория. Закон 11 brumaire an VII

Опыт применения закона 9 mess. an III скорее говорил в пользу закона, чем против него. И, тем не менее, с самого начала при Директории открывается поход против этого закона; противники закона меньше всего опираются на практические результаты применения закона или хотя на более или менее основательную его критику, для которой закон давал материал, а, как это часто бывает, отправляются от самых общих соображений, опровергнуть которые так же трудно, как и доказать, именно в виду их общности и бездоказательности. Так, враги запугивали общество, что закон усилит эмиграцию, так как недовольные французскими порядками того времени граждане, желая эмигрировать, получат легкую возможность путем ипотечных свидетельств исчерпать всю цену своих недвижимостей и этим путем ликвидировать свои дела на родине, в результате чего боялись отлива французских богатств за границу; далее, они запугивал ужасами мобилизации земельной собственности, ажиотажем с недвижимостями, подобным ажиотажу с движимостями во время деятельности Лоу; указывали на то, что система публицитета повредит нотариально-крепостной системе, так как отбирает от нее массу сделок. Но, как утверждают, за этими громкими открытыми мотивами скрывались и менее почтенные внутренние мотивы разного рода. В конце концов, оппозиция закону восторжествовала, и приступили к ревизии закона 9 messidor, результаты которой и дали два закона 11 brumaire an VII. Кстати замечу, что вымышленные ужасы мобилизации и ажиотажа, которых ожидали от применения декрета 9 iness., вовсе и не проявлялись на опыте нигде там, где декрет применялся; но позднее они выдаются уже за непреложный факт, якобы имевший действительно место при действии закона 9 messidor, и запугивают вплоть до наших дней прожектеров всех времен и народов*(853).

I. Законы 11 brumaire an VII (1 ноября 1798 г.) носят название: 1) Loi sur le regime hypothecaire и 2) Loi sur le regime hyp. et les expropriations forcees*(854). Первый закон регулирует материальное право ипотеки, второй - процессуальное осуществление ипотеки. Оба вместе представляют значительную переделку декрета 9 messidor, представляя технический успех (вместе они содержат 56 + 36 artt.). Что касается организации ипотеки в них, то новые законы держатся тут большей умеренности, чем декрет 9 messidor. Они не знают двух видов ипотеки, а знают только один ее вид, и этот один вид по своей организации смелее, чем организация простой ипотеки в декрете 9 mess., но сдержаннее, чем организация ипотеки на самого себя. Так что в общем и целом закон 11 brumaire аn VII, с точки зрения условий того времени, практичнее, чем декрет 9 mess. an III. Наконец, законы привлекают к публицитету и собственность уже ради нее самой и возводят транскрипцию, давно установленную в области, где отменена nantissement, в норму общего французского права, чем и выполняют другую половину обещания революционного правительства перед страною.

II. Ипотечные установления удерживаются прежние, созданные законом 9 mess.*(855). По-видимому, прежние реестры тоже удерживаются, как равно и правила об их содержании*(856). Начало внешнего публицитета значительно ограничивается, им. осмотр книг публикой и даже интерессентами не допускается, а допускаются лишь выдача копий с актов, записанных в реестре, сообщения чиновника о положении недвижимости по реестрам и удостоверения его об отсутствии записей ипотек на данную недвижимость*(857). Подтверждается ответственность чиновника за упущения, совершаемые при записях или при выписях и удостоверениях*(858). Что же касается внутреннего публицитета реестров, то закон вносит в прежнее право одно нелепое новое начало, что пропуск в извлечении из книги какого-либо из записанных в нее прав влечет освобождение приобретателя от пропущенного чиновником в удостоверении правоотношения; и потерпевший только управомочивается на регресс в хранителю ипотек*(859). Таким образом, извлечению из реестра придается больше значения, чем самому реестру.

III. Закон 11 brumaire an VII решительно отвергает радикальный институт ипотеки на самого себя. Он знает только один вид ипотеки, исторически сложившийся до революции, и лишь его приспособляет к новым жизненным потребностям. В частности закон восстановляет и привилегии и законные ипотеки.

IV. Возникновение ипотеки. Закон 11 brum. различает, подобно закону 9 mess., титул и запись титула ипотеки в реестр.

1. К прежним титулам, теперь привходит, однако, новый - законные ипотеки*(860). И самые прежние титулы регулируются иначе. Автентический акт обязательства уже не влечет, как прежде, генеральную ипотеку; кредитор теперь обязывается даже в этом акте специализировать объект ипотеки путем перечня недвижимостей должника. Таким образом, договорная ипотека в самом титуле своем становится строго специальной ипотекой. Отсюда, не допускается по договору и обременение могущих в будущем принадлежать должнику недвижимостей*(861). Судебная ипотека остается генеральной, но поражает только наличные недвижимоcти, а не имеющие в будущем принадлежать должнику*(862).

Законные же ипотеки, по-прежнему, генеральные и поражают все недвижимости, которые теперь принадлежат должнику и которые в будущем имеют ему принадлежать, находящиеся в округе, где имела место запись их*(863).

Но кредитору дается вообще право путем последующих записей, не в ущерб предшествующим ему кредиторам, записывать свою ипотеку и на будущие недвижимости должника, когда таковые поступят в его собственность*(864).

Редукция ипотеки законом не регулируется.

Привилегии допускаются законом 1 и brum. везде, где они признаются материальным правом*(865).

2. Но действие ипотеки и привилегии получают лишь с записью титула в ипотечную книгу, в бюро хранения ипотек*(866), по месту нахождения обремененных недвижимоетей*(867). По закону VII г. действие ипотек (не привилегий) и начинается только с момента записи; последняя не имеет более обратного действия к моменту возникновения титула. Если запись совершена в разных округах в разное время, то для каждого округа действие ипотеки начинается с момента записи ее в бюро этого именно округа*(868).

Производство при записи напоминает прежнее производство декрета. Добивается записи кредитор*(869). Должник не участвует при этом никак. Кредитор представляет подлинный акт обязательства или вообще титула ипотеки или же извлечение из таковых, во всех случаях, кроме законной ипотеки, и два бордеро, содержащие важнейшие моменты сделки, как-то: 1, имя и домицилий кредитора, 2, тоже - должника, 3, дату акта, 4, сумму капитального долга, акцессории его (%, неустойку) и срок востребования, 5, опись свойств и положения недвижимостей (очевидно поземельную декларацию). Последняя опись не требуется, однако, при законных и судебных ипотеках, так как и запись этих ипотек совершается без указания недвижимостей, подлежащих обременению, т. е. ипотека тут не специализируется и при записи*(870). Проситель объявляет точную капитальную сумму и тогда, когда он записывает ренту или право на периодические платежи*(871). Таким образом, договорная ипотека специализируется при записи не только в отношении объекта, но и в отношении суммы ипотечного требования.

Хранитель ипотек отмечает в реестре содержание бордеро и возвращает просителю как копию акта и т. п., так и один экземпляр бордеро, на котором отмечается факт записи ипотеки*(872).

Несколько упрощенные требования предъявляются к записи ипотек законных и даже договорных: 1, в пользу нации на имущество контаблей; 2, в пользу малолетних, подопечных иного рода и отсутствующих на имущество опекунов, попечителей и управителей; 3, в пользу одного из супругов в виду сделок и случайных супружеских прав, которые пока не могут быть определены, на имущество другого супруга. Эти ипотеки подлежат записи на основании простого предъявления 2-х бордеро, содержащих данные: 1) об имени и домицилии кредитора, 2) тоже - должника, 3) о природе обеспечиваемого ипотекой отношения. Но тут уже не требуется и при записи не только специалитета объекта, а даже и специалитета суммы обеспечиваемого притязания*(873).

Так как в случае законной ипотеки, по общему правилу, имеется в виду обеспечение интереса лиц, нуждающихся в покровительстве закона и не могущих позаботиться о себе самих, то закон VII г. прилагает все старания к тому, чтобы начало публицитета ипотеки не повредило беззащитным и чтобы запись законных ипотек неуклонно выполнялась. В этих целях закон возлагает обязанность записи таких ипотек на целый ряд лиц, так или иначе призванных заботиться о беззащитных.

1. Запись ипотек на имущество контаблей совершается по требованию комиссаров директории, состоящих при центральных административных органах департаментов, ех officio.

2. Запись ипотек на имущество попечителей и опекунов совершается заботами subroge tuteur, родственников и ближних, участвующих при назначении опекуна. Каждое из этих лиц является обязанным записать ипотеку и солидарно ответственным за упущение.

3. Запись ипотеки в пользу несовершеннолетнего супруга, по случаю имущественных отношений супругов, совершается заботами отца, матери, опекуна, тоже под ответственностью.

Если все указанные лица все же не выполнят своевременно обязанности записи, последней может потребовать комиссар директории, состоящий при муниципальном правлении*(874).

Начало записи ипотек проводится законом YII г. с такой же настойчивостью, как и декретом III г. Но для некоторых привилегий делается исключение из начала записи, им.: 1) для судебных издержек, 2) поземельного налога за текущий и 1 истекший год, 3) издержек на последнюю болезнь и похороны должника, 4) жалованья прислуге за текущий и один истекший год*(875).

Для некоторых привилегий начало записи модифицируется. Так, 1) привилегия рабочих по поводу произведенных ими работ на улучшение недвижимости обусловливается предварительной началу работ записью, которая отмечает состояние недвижимости, факт начала работ и дает приоритет привилегий, и - последующей за выполнением работ записью, которая отмечает ценность работ и maximum привилегированного долга*(87Привилегия отчуждателя по случаю недополучения цены за отчужденную недвижимость и т. п. записывается ех ofiicio хранителем ипотек, вместе с транскрипцией перехода недвижимости, без особого ходатайства отчуждателя*(877).

Заметим, наконец, что закон VII г. вовсе не знает легалитета; бюро пассивно при совершении записей.

Внутренний публицитет ипотечной книги, или publica fides ее, провозглашается и тут не в виде общего начала, а только по конкретному случаю, как и в декрете 9 mess., именно в применении к легитимации книжного собственника на распоряжение недвижимостью*(878). И едва ли fides publica ипотеки защищает по мысли закона ипотеку от материальных пороков личного требования.

V. Предмет ипотеки регулируется в общем сходно по закону VII г. и декрету III г.; это - недвижимости*(879).

VI. Что касается лиц, на недвижимости коих ипотека допускается, то по закону VII г. такими лицами не будут лица недееспособные, исключая некоторых лишь случаев*(880).

VII. Правоотношение при ипотеке и привилегии. Закон VII г. определяет ипотеку, подобно декрету III г., как вещное право на недвижимости, пораженные обязанностью удовлетворить известное требование. Привилегия же определяется в законе VII г., как право быть предпочтенным другим кредиторам, даже имеющим старейшую ипотеку*(881). Но смысл формулы изменен; договорная ипотека становится теперь уже специальной и получает значение настоящего римского акцессория к личному требованию. Объем полномочий, входящих в право ипотеки и привилегии, по закону VII г. тот же, что и по декрету III г.: кредитор имеет абсолютное вещное право преследования судебным порядком заложенной недвижимости, в чьих бы руках она ни находилась, в целях удовлетворения себя из цены недвижимости, вырученной путем публичной продажи именья*(882).

Кроме капитальной суммы требования, ипотека обеспечивает по закону VII г. и процент за два последних года*(883).

В законе 7 г. уже труднее подыскать точку опоры для признания его ипотеки за Realobligation; хотя, при усиленном желании и если довольствоваться такими скромными намеками, какими довольствовались немцы в 60-х и 70-х гг. 19 ст. для признания немецкой ипотеки за Realobligation (Regelsberger, Das Bayr. HR), можно было бы кое-что подобное подыскать и в законе 7 г.; - ибо как осуществление ипотеки по закону 7 г. совершается в порядке экзекуции, направленной против собственника заложенной недвижимости, след. сходной с экзекуцией по личным требованиям, так и 3-ий владелец недвижимости признается в законе 7 г. не только управомоченным, но как будто и обязанным, в силу того, что он собственник, удовлетворить ипотечные требования.

VII. Ранг и порядок ипотек и привилегий определяется в законе VII г. иными началами, чем в декрете III г., именно: 1, Впереди всех при удовлетворении идут привилегии, свободные от записи; 2 за ними идут мелиоративные кредиты, т. е. привилегии рабочих и предпринимателей, производивших в недвижимости улучшающие ее работы, и их цессионариев; 3, предшествующие собственники или цессионарии (ayant cause) их, с привилегией по поводу недополученной цены за отчужденную недвижимость; 4, ипотечные кредиторы, располагающиеся по старшинству записи их ипотек; записанные в один день удовлетворяются по соразмерности*(884).

VIII. Уступка ипотечных кредитов обходится в законе VII г. молчанием; это значит, что она подчиняется общим правилам о совершении сделок; обходится молчанием и pignus p.

IX. Прекращение ипотеки регулируется в законе VII г. последовательнее и короче, чем в декрете III г. Так как ипотека возникает путем записи, то закон VII г. занимается больше последней, не касаясь без необходимости разнообразных материальных оснований прекращения ипотеки. Погашение по книге совершается на основании актов, доказывающих соглашение на то интерессентов или состоявшийся о том судебный приговор, подлежащий исполнению*(885).

По сингулярному предписанию, запись сохраняет силу ипотеки и привилегии лишь в течение 10 лет, начиная с момента записи, Ipso jure действие записи прекращается, если последняя не возобновлена до истечения 10-летнего срока*(886). Это начало крайне неблагоприятно реальному кредиту, по природе своей долговечному, и объясняется отчасти громоздкостью внешней организации системы, именно беспорядочностью ведения книг, в которых через 10 лет не разберется и сам чиновник, их ведущий, отчасти же общей тенденцией французского права - смотреть на ипотеку как на обузу, которую нельзя терпеть долгое время. Можно было бы указать и другие мотивы. Но ипотека фиска на имущество контаблей, ипотека частных лиц на имущество управителей, ипотека супруга на имущество другого супруга сохраняются все время существования вызвавших ипотеку оснований, и сверх того еще первые две ипотеки - в течение 6 мес. по даче отчета, а третья - одного года по прекращении брака*(887).

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34