Конкуренция: теория и практика (стр. 12 )

Выработаны достаточно убедительные теоретические объяснения быстрой транснационализации деятельности ве­дущих компаний. Что не избавляет нас, однако, от необходи­мости обратиться к данной проблеме с точки зрения конкур­ентной стратегии этого типа фирм. Ведь какие бы объектив­ные причины не вызывали возникновение ТНК, эти компании никогда не получили бы широкого распространения, если бы их конкурентная стратегия не оказалась исключительно эф­фективной.

Конкурентные преимущества ТНК.

Успех ТНК как класса компаний базируется на том, что на разных ур­овнях им удалось успешно решить важнейшие проблемы, встающие перед фирмами придерживающихся двух типов конкурентной стратегии. А именно, на уровне всего концерна как единой организации справиться со многими трудностями, типичными для виолентов. На уровне же дочерних обществ за рубежом использо­вать преимущества эксплерентной стратегии, причем с мень­шим по сравнению с независимой фирмой риском.

ТНК как виолент

Центральной проблемой, стоящей перед крупной корпорацией-виолентом является ста­билизация своего положения на рынке. Только значительный объем продаж делает эффектив­ным использование ее гигантских производст­венных мощностей. Стремление к поддержанию устойчивости и используемые для этого средства служат источником постепенной эволюции крупной фирмы. Мы описывали соответст­вующий круг проблем в главе 3 и пришли к выводу, что фирмы добиваются повышения устойчивости путем проникно­вения в другие отрасли (диверсификации). Что, однако, не спасает их от снижения гибкости и бюрократизации (стадия «неповоротливого бегемота» в эволюции виолента).

Рост степени диверсификации и утрата динамичности развития не случайно идут параллельно. Эти процессы вза­имно усиливают друг друга. Так виолент-«лев», действующий в новой быстро растущей области, не слишком заинтересован в диверсификации – устойчивость развития ему создает основ­ной, находящийся на подъеме бизнес. Стоит, однако, отрасли замедлить рост, и надобность в диверсификации увеличива­ется.

Но проникновение во все новые отрасли небезобидно для самой компании. Нельзя быть лидером в производстве всех продуктов. Следовательно, диверсифицируясь корпорации на новых рынках либо будет занимать стратегически не­выгодную позицию вице-лидера, либо патиента. В первом случае расплатой за это будет трудное соперничество с ли­дером, во втором – усложнение организационной структуры (специализированное производство даже внутри единой кор­порации требует автономности). И в обоих ситуациях веро­ятно замедление роста.

Транснационализация избавляет крупную корпорацию-виолента от неприятной необходимости делать выбор между стабильным или динамичным развитием. Риск снижается за счет распределения деловой активности между рынками раз­ных стран. А сохранение четкого производственного профиля способствует концентрации усилий и, в конечном счете, более быстрому росту.

ТНК как эксплерент

Обратимся теперь к дочерним об­ществам транснациональных корпораций за рубежом. В их деятельности много об­щих черт с компаниями-эксплерентами. Напомним, что рыночную ситуацию, способствующую возникновению фирм-эксплерентов создает сочетание богатых по­тенциальных возможностей роста (прорывная инновация) с рискованным, сложным путем их реализации. В случае зару­бежных филиалов ТНК оба этих условия налицо.

Повышенный риск является неотъемлемой чертой ка­питаловложений, осуществляемых в других странах. По раз­ным оценкам при создании дочерних обществ за рубежом от 1/3 до половины всех проектов заканчивается неудачей.

И все же, если сопоставить филиалы ТНК с обычными эксплерентами, то первые явно находятся в более благопри­ятном положении. Поддержка материнских предприятий пред­ставляет страховку, которой полностью лишены независимые фирмы-пионеры, и к которой, напротив, могут прибегнуть в критических обстоятельствах дочерние общества иностран­ных концернов.

Зато другое слагаемое условий существования эксплерентов – огромные перспективы роста в случае успеха – полностью распространяется на филиалы ТНК. Разработан­ные материнской компанией товары и приемы их произ­водства дают филиалу существенное преимущество по срав­нению с местными фирмами.

Во-первых, для зарубежного рынка стандартный товар ТНК часто является инновацией, причем нередко прорывной. На родине ТНК ее наиболее успешные товары наверняка имеют аналоги, созданные конкурентами (конкуренция внутри кластера). Для чужого же государства они являются новинкой. Соответствующий сегмент рынка тут свободен и допускает быстрый рост продаж. Ситуация напоминает безудержное размножение кроликов, завезенных в Австралию, где отсутст­вовали их естественные враги.

Во-вторых, сочетание зарубежной технологии и мест­ных условий производства (например, низких издержек) спо­собно придать товару новое качество, которым не обладал даже исходный образец.

В 1986 Г. «Фольксваген» установил контроль над убы­точным испанским производителем автомобилей фирмой «СЕАТ». Благодаря новым моделям, повышению качества продукции и производительности труда произошли позитив­ные сдвиги. «СЕАТ» превратился в наиболее быстро расту­щую автомобильную фирму Западной Европы. Самое интер­есное, что особенно успешно развивался экспорт в Италию. Дело в том, что итальянский рынок традиционно труден для «Фольксвагена», там популярны машины его конкурента – «ФИ­АТ». Сам по себе «СЕАТ» тоже не представлял угрозы для итальянского концерна (до недавнего времени испанская фирма свои машины делала по проектам «ФИАТа»). Успех принесло соединение западногерманской технологии с испанской дешевизной и специфическим «южным» или «латинским» дизайном моделей нового филиала «Фольксвагена».

Опираясь на перечисленные преимущества, дочерние общества иностранных ТНК на этапе освоения зарубежного рынка добиваются больших успехов. Удобным объектом для анализа этого процесса могут служить США, испытавшие в последние десятилетия резкое усиление притока зарубежных прямых инвестиций. В 70-80-е годы темпы увеличения стои­мости продаж крупных филиалов иностранных ТНК были вы­ше темпов роста сопоставимых по размерам национальных фирм, даже если те принадлежали к новейшим отраслям. Так, из числа фирм, входивших в 250 крупнейших корпораций США, быстрый рост (таковым считался темп на 70 % выше среднего) продемонстрировали 60 % компьютерных компаний и 72 % филиалов иностранных фирм, безотносительно от то­го, к каким отраслям они принадлежали. Для сравнения: в среднем быстрый рост отмечался лишь у 38 % из 250 веду­щих фирм США.

Обратим на этот факт особое внимание. То, что ТНК создают за границей все больше филиалов, общеизвестно. Но опережающие темпы роста уже существующих иностран­ных дочерних обществ по сравнению с местными фирмами – это прямое свидетельство взрывного, «эксплерентообразного» освоения ими иностранного рынка.

ТНК и конкурентоспособность экономики.

Мы убедились, что конкурентоспо­собность ТНК достаточно велика. Более сложной, однако, является проблема влияния этого типа фирм на конкурентос­пособность всей страны. Потенциальные опасности заключены в том, что ТНК в си­лу интернационального характера своей деятельности не привязаны к экономике только одного государства, и, следовательно, могут организо­вать свое процветание без пользы (или даже с прямым ущер­бом) для последнего. Потенциальные возможности, открывае­мые для национальной экономики в результате деятельности ТНК, напротив, состоят в том, что ТНК могут принести из-за границы недостающие ресурсы, компенсировать слабости внутреннего хозяйства усилиями своих зарубежных подразде­лений.

Реальная действительность дает смешанную картину позитивных и негативных влияний ТНК на национальную кон­курентоспособность.

Ряд развивающихся стран испытал на себе грабитель­скую тактику деятельности филиалов иностранных ТНК, осо­бенно в сырьевом секторе. Невозобновляемые природные бо­гатства вывозились из этих стран без переработки на месте, без значительного импорта новых технологий, а порой и по очень низким ценам. Природные ресурсы, которые на первых этапах развития страны могут быть важным источником конкурентоспособности национальных фирм (вспомним, для при­мера шведский опыт развития: от особых железных руд к спе­циальным сталям и далее к успеху в машиностроении), уходи­ли за рубеж без всякой пользы.

В последние годы выявились также недостатки филиа­лов ТНК, действующих по анклавной схеме, т. е. представляю­щих инородное тело в экономике: никак не связанных с мест­ными фирмами, а кооперирующихся только с иностранными подразделениями материнской ТНК. Такие филиалы и в хоро­шие времена мало помогают росту национальной конкурен­тоспособности, а в случае неблагоприятных изменений обстановки (отпала нужда в том или ином ресурсе, изменилась тех­нология и т. п.) часто безжалостно закрываются, оставляя по­сле себя шлейф социальных и экономических проблем.

Наконец, опыт по меньшей мере одной страны (Велико­британии) указывает на возможные негативные последствия деятельности не филиалов, а материнских ТНК. Многие уче­ные полагают, что на ухудшение общеэкономической обста­новки в стране британские ТНК отреагировали массовым пер­еносом производства за границу. В результате произошел распад ряда кластеров и национальная конкурентоспособ­ность дополнительно ухудшилась.

Вместе с тем есть примеры и ярко выраженного пози­тивного влияния ТНК. Здесь действуют два основных меха­низма: для стран базирования материнских компаний он состоит в поддержании международной конкурентоспособности национальных кластеров путем переноса экологически гряз­ных, трудоемких и несложных производств за границу. Ведь если бы эти стадии изготовления товара осуществлялись в родной стране, то жесткие экологические стандарты, высокий уровень заработной платы и т. п. сделали бы издержки непри­емлемо высокими.

Для стран базирования филиалов ТНК положительное влияние их деятельности связано с импортом передовых тех­нологий. Такое воздействие ощутили на себе, в частности, Япония, Южная Корея и ряд других стран Юго-Восточной Азии. Особенно же интенсивно обмен технологиями через филиалы ТНК идет внутри группы промышленно развитых стран.

ТНК и импорт технологии.

Поскольку проблема модерниза­ции хозяйства путем импорта техноло­гий стоит остро и для России, остано­вимся на этом процессе чуть подроб­нее. Зарубежные филиалы ТНК выполняют на капиталистиче­ском рынке функцию непосредственных носителей процесса международного обмена экономическим и техническим опы­том, причем носителей исключительно эффективных. Если с помощью внешней торговли в другую страну переносится только готовый продукт, а лицензии осуществляют трансферт технологии в узком смысле слова, то деятельности филиалов способствует гораздо более глубокому проникновению ино­странного опыта в экономику.

Начнем с конкретного примера.

Уже четверть века импортные японские и западноевро­пейские компактные автомобили в массовых масштабах про­даются на американском рынке. Знакомство с иностранной технологией, таким образом, уже давно состоялось. Но со­стоялось именно знакомство, а не усвоение. За эти годы веду­щие американские компании неоднократно пытались нала­дить производство аналогичных машин.

Однако все попытки оказались безуспешными. Посте­пенно складывалось мнение, что рентабельное производство небольших автомобилей в стране невозможно (слишком большая зарплата, низкое качество труда, плохие комплек­тующие детали). Американские фирмы решили проблему пу­тем переноса производства на ассоциированные компании в Японии и Южной Корее.

Положение радикально изменилось, когда во второй половине 80-х гг. «Хонда», «Ниссан», «Мазда», «Мицубиси» и «Тойота» одна за другой начали открывать производственные филиалы в США. Их деятельность оказалась успешной, бо­лее того далеко превзошла проектировки. Ряд фирм, в част­ности, «Хонда» даже начали экспорт своих американских авто­мобилей обратно в Японию.

«Японские промышленные предприятия быстро стано­вятся интегральной частью американского индустриального ландшафта. Теперь все время говорят об их новаторских ме­тодах производства и труда, высоком качестве и хорошем контакте с местными общинами. Непосредственно через кон­куренцию и косвенно своим примером японские компании многому учат своих новых американских соседей», – так авторитетная английская газета «Файнэншл таймс» оценила ситуацию.

Действительно, помимо самого продукта и технологии его изготовления, филиал использует разработанную матер­инской фирмой систему организации труда, управления, маркетинга, участвует в совершенствовании товара. Более того, все это он перенимает не механически, а приспосабливая к местным условиям. По существу, борьба филиала за свое вы­живание и рыночный успех, а также реакция на его деятель­ность местных фирм – это и есть стихийный механизм усвое­ния иностранного опыта, его включения в национальную про­мышленную культуру или кластер фирм.

Нельзя сказать, что экономическая наука полностью определила, в каких условиях конкурентоспособности нации растет, а в каких – падает в результате действий ТНК. Однако благоприятный процесс переноса технологий идет активнее при условии, что:

Ø  филиал создается в обрабатывающей, а не добы­вающей отрасли;

Ø  филиал устанавливает связи с местными поставщи­ками и хотя бы часть продукции сбывается на мест­ном рынке;

Ø  филиал действует в рамках уже существующего или только формирующегося кластера конкурентоспособ­ных отраслей.

Глава 8

Конкуренция в России

Новые понятия

Приватизация – платная или безвозмездная передача госу­дарственной собственности (в том числе и предприятий) в частные руки.

Разгосударствление – перевод предприятий на рыночные ме­тоды функционирования в условиях сохранения на них госу­дарственной собственности.

Грюндерство – создание новых частных предприятий.

Монополизм особого рода – типичное для постсоциалистиче­ских стран положение предприятия в качестве единственного поставщика определенной продукции. Отличается от тради­ционного монополизма, наблюдаемого в капиталистических странах, тем, что сознательно создавался плановыми органа­ми в период социализма. Подобные предприятия, как прави­ло, не могут быть принудительно демонополизированы, т. е. раздроблены на несколько независимых фирм, так как строи­лись в виде единого технологического комплекса.

Индуцированная неконкурентоспособность – массовая потеря конкурентоспособности предприятиями, вызванная переходом к рыночной экономике и, как правило, усиленная открытием национального рынка для иностранных товаров. Значитель­ная часть охваченных ею предприятий в принципе способна адаптироваться к новой ситуации, но для этого им необходи­ма помощь и время.

Предлагая вниманию читателя главу о конкурентных отношениях в российской экономике, автор сознает, что она мало соответствует привычным представлениям о главе учебника. Прежде всего по характеру излагаемого материала: в учебниках принято описывать устоявшиеся явления, в современном же российском хозяйстве все тенденции нахо­дятся лишь в стадии становления. Тоже относится и к вынуж­дено большой степени субъективности подачи материала. Ведь еще не существует общепринятой научной точки зрения на происходящее в России. Поскольку, однако, миновать эти трудности при обращении к российской тематике нельзя, ав­тор надеется на критическое отношение ко всему изложенно­му в главе и будет рад любой помощи по ее улучшению.

8.1. Советское наследие

Российская рыночная экономика рождается из социа­листического хозяйства СССР и многие черты формирующе­гося в ней сообщества компаний уходят корнями в эту эпоху. А для складывающихся в ней конкурентных отношений совет­ская экономика, как мы увидим, даже больше, чем просто прошлое: в производственной сфере характер взаимоотноше­ний предприятий еще долго будет во многом определяться сложившимся за десятилетия потенциалом.

Что же представляли из себя советские предприятия с точки зрения теории конкуренции? Если обратиться к чисто технической стороне дела, то среди них легко найти аналоги всех (кроме, пожалуй, эксплерентов) типов фирм, рассмотр­енных нами применительно к рыночной экономике. Исключи­тельно широкое распространение имели крупные предприя­тия, ориентированные на массовый выпуск стандартной про­дукции. Существовали и заводы, имевшие узкую специализа­цию. В частности особенно много их было среди предприятий военно-промышленного комплекса, изготовлявших малыми сериями высококачественные изделия. Существовали и ма­лые неспециализированные предприятия, выпускавшие на не­сложном универсальном оборудовании продукцию для локальных нужд. Как уже отмечено, трудно найти лишь соответ­ствие малым пионерским фирмам, занятым в инновативном бизнесе прорывного характера. В СССР такая деятельности велась в научно-исследовательских институтах и военных конструкторских бюро, финансировавшихся непосредственно из государственного бюджета.

В количественном отношении советской экономике бы­ла свойственна непропорционально высокая доля крупных предприятий при явно заниженной по сравнению с развитыми рыночными экономиками доле мелких и средних предприятий. Так, в 1960 г. в СССР малые предприятия с числом занятых менее 100 человек составляли 44 % всех промышленных предприятий, тогда как в ФРГ вдвое большую долю – 86 %. В то же время процент крупных предприятий (с числом занятых свыше 500 чел.) в СССР в то время достигал почти 16 % и был в пять с лишним раз выше, чем в ФРГ.

Степень самостоятельности предприятий.

В условиях плановой экономики предприятия не являлись полностью независимыми хозяйственными субъек­тами экономики, как капиталистические фирмы, а скорее представляли собою сравнительно автономные образова­ния в рамках общенациональной супер-структуры народнохо­зяйственного комплекса страны. Высшим приоритетом их дея­тельности было не получение прибыли, а выполнение плана.

Так в поздне-советскую эпоху предприятие не могло (или могло лишь в ограниченных масштабах) самостоятельно определять:

Ø  размеры производства;

Ø  ассортимент выпускаемой продукции;

Ø  основные качественные характеристики изделий;

Ø  цены на готовую продукцию;

Ø  объем и направлению инвестиции;

Ø  уровень заработной платы;

Ø  своих поставщиков и покупателей.

Все эти жизненно важные параметры деятельности предприятия устанавливались централизованно такими органами как Госплан, Госснаб, Госстандарт и др. и закреплялись в нормативных документах.

Автономия же предприятий проявлялась в так называе­мом принципе хозрасчета, предусматривавшем их оператив­ную самостоятельность и самоокупаемость в текущем плане.

Отсутствие сообщества предприятий

Особенно важно, что принципы деятельности были едины для всех пред­приятий и почти не допускали вариаций в зависимости от их размера или отрасле­вой принадлежности. И малые, и крупные; – и связанные с очень стабильным (метро) и с очень изменчивым (текущий ремонт домов) делом; с тре­бовавшим строжайшего соблюдения правил или творческого подхода занятием, – все подчинялись одинаковым правилам и инструкциям.

Такое положение ставило предприятия в неравные ус­ловия. Плановость, стабильность, стандартность действий больше соответствовали природе крупных предприятий и бы­ли совершенно чужды мелким. По существу, все предприятия СССР управлялись как крупные предприятия. Несколько утрируя, можно сказать, что сообщество компаний, сложив­шееся в СССР, по существу, состояло из фирм единственного типа – из крупных компаний-виолентов или из предприятий, хотя и имевших другие размеры и цели деятельности, но на практике подчинявшихся тем же принципам поведения, что и крупные предприятия.

Неконкурентная экономика

Естественно, что при столь жесткой регламентации конкуренция между предприятиями почти исчез­ла. Того же нельзя, однако, сказать про объективные закономерности конкуренции. Представля­ется, что в советской экономике они существовали в скрытой, подавленной форме, но тем не менее существовали. И, в конечном итоге, сильно влияли на степень успешности хозяйст­венной деятельности.

Так крупное предприятие при отсутствии конкурентов в принципе может заниматься и специализированным, и пио­нерским, и локальным бизнесом. Но делать это эффективно оно не в состоянии, вне зависимости от того, есть рядом кон­курент, или его нет. И когда таковой все-таки появится, пора­жение крупного предприятия в несвойственной ему сфере предопределено.

Насколько же эффективны были в действительности преобладавшие в советской экономике как количественно, так и функционально крупные предприятия? Ответ на этот вопрос носит двойственный характер.

Достижения советских виолентов.

С одной стороны, в своей основной сфере деятельности – массовом стан­дартном производстве – крупные предпри­ятия в ряде случаев добивались значи­тельных успехов.

К числу последних можно отнести, в частности, огромный позитивный вклад крупных предприя­тий в развитые нации в ходе:

1.  Индустриализации СССР в 20-30-е годы;

2.  Формирования военной экономики в годы Второй ми­ровой войны;

3.  Развития военной промышленности мирового класса (авиация, ракетная техника, ядерное оружие) в по­слевоенный период;

4.  Создания в СССР общества массового потребления в 60-70-е гг.

СССР осуществил индустриализацию в очень короткие сроки (из всех развитых стран столь же динамичной была лишь индустриализация Японии). И хотя финансирование ин­дустриализации шло откровенно варварскими методами (огр­абление крестьянства), организационное и техническое обес­печение процесса преобразования гигантской страны, которое было достигнуто исключительно усилиями крупных предприя­тий, представляло собой выдающееся достижение.

То же может быть сказано о деятельности советских крупных предприятий в военной сфере. Изначально обладая значительно меньшим потенциалом, чем Германия, и к тому же потеряв почти половину его в начальный период войны, советская военная промышленности к концу войны прев­зошла противника как по количеству, так и по качеству выпус­каемой техники. Схожая ситуация сложилась и после войны Общее превосходство экономики США не помешало СССР в целом поддерживать в военной области паритет, а по ряду позиций и выходить вперед. И каким бы ни было наше отношение к самой «холодной войне», в чисто экономическом пла­не успехи советских предприятий были впечатляющими.

Менее известны (и в большей степени могут быть ос­порены) достижения советской крупной промышленности в создании общества массового потребления. Действительно, выпуск потребительских товаров в СССР никогда не смог дос­тичь западного уровня. Однако перелом в степени насыщения рынка в 60-70-е годы все же представляется существенным. Так в 1960 г. телевизоры имело 8 % советских семей, а в 1975 г. – уже 74 %. По холодильникам соответствующие цифры со­ставляли 4 % и 61 %; по стиральным машинам – 4 % и 65 %; по пылесосам – 3 % и 18 %; по швейным машинам – 39 % и 61 %; автомобилям – 0,6 % и 8 %.

Условия достижения успеха.

Две черты объединяют все пере­численные ситуации. Во-первых, дея­тельность крупных предприятий была направлена на решение приоритетных общенациональных задач и получала мощную государственную поддержку. Супер-структура, охватывавшая всю экономику страны, работала как единый комплекс, создавая режим наибольшего благоприятствования для соответствующих предприятий. По­часовой общенациональный (!) график выпуска вооружений во время войны или инвестиции, в буквальном смысле на пус­том месте создавшие сразу целый комплекс новых отраслей промышленности при реализации ракетно-космической прогр­аммы, – эти примеры дают представление о масштабах эконо­мических и внеэкономических усилий, предпринимавшихся государством.

Во-вторых, сама суть решавшихся задач соответство­вала природе крупного производства. Массовый выпуск одно­типных товаров (стандартных видов оборудования в годы ин­дустриализации, вооружений в военные годы, базовых видов потребительских товаров в 60-70-е годы) позволял реализо­вать преимущества, свойственные крупным предприятиям-виолентам. Напомним, что когда гигантские инвестиции были направлены в сельское хозяйство, где крупное производство не имеет решающих преимуществ, результаты оказались ни­чтожными.

Массированная государственная поддержка, приложен­ная в верном направлении, – такова, следовательно, формула успеха крупных советских предприятий. Не случайно, видимо, успех обычно приходился на критические моменты историче­ского развития (война, индустриализация, создание новых отраслей промышленности), когда общенациональные усилия естественным образом концентрировались в одной узкой сфере. Но в более обычной обстановке, когда предприятие более не находилось в центре общегосударственных приори­тетов, явственно обнаруживались слабости.

В сравнении с западными большинство крупных совет­ских предприятий выпускала некачественную, устаревшую продукцию, да к тому же имело и меньшую производительность. В значительной мере это была не только их вина, но и беда всей экономики, не создавшей сообщества разных типов фирм, приспособленных к удовлетворению разных хозяйст­венных потребностей.

Последствия отсутствия коммутантов

Действительно, в СССР вопреки природе мелкого бизнеса даже самое ма­ленькое предприятие действовало в соот­ветствии с установленным для него дол­госрочным (годовым и даже пятилетним) планом производства. Малым предприя­тиям диктовался ассортимент и объем выпуска продукции, ос­новные поставщики и заказчики. В соответствии с едиными для всей страны прейскурантами определялась цена их продукции; твердо фиксировалась численность персонала, ставки заработной платы и т. д. Более того, небольшие заводы ко­пировали даже структуру управления крупных предприятий, выделяя, скажем, одинаковое с ними число подразделений несмотря на значительно меньший объем работы каждой про­изводственной единицы. Функционально мелкие советские предприятия не были таковыми, а являлись, если так можно выразиться, крупными предприятиями в миниатюре.

Совершенно очевидно, что при такой организации дела мелкие предприятия в СССР в отличие от мелких западных фирм-коммутантов не были ориентированы на гибкое удовлетворение нужд потребителей. Напротив, они стремились производить стандартную продукцию, да к тому же в малых масштабах и потому неэффективно. Это крайне отрицательно сказывалось на качестве конечной продукции и ее обновле­нии. Во всем мире совершенствование конечной продукции ведет к ужесточению требований к частям и компонентам. В СССР, напротив, новую конструкцию обычно изменяли (ухуд­шали) с таким расчетом, чтобы можно было использовать уже выпускаемые поставщиками комплектующие изделия. По этой причине на советских заводах крайне тяжело проходило даже текущее обновление моделей.

Еще хуже положение потребителя бывало, когда нуж­ные ему детали в дополнение к основной продукции поруча­лось изготовлять крупному предприятию. Производить небольшие партии товаров было для того невыгодно, а наказа­ния за невыполнение второстепенных заданий плана оно не боялось. Поэтому срыв сроков поставки так называемой «ме­лочевки» был скорее правилом, чем исключением.

Напомним, что проблемы подобного рода не являются спецификой социалистической экономики. Многие западные фирмы сталкивались со схожими трудностями, когда пыта­лись добиться от крупных предприятий выполнения несвойственных им функций. Принципиальное же отличие состоит в том, что в рыночной экономике существует естественное со­общество компаний, придерживающихся разных конкурентных стратегий, что создает возможность выбора. Мы уже приво­дили пример «Макдональдс», который после отказа крупных фирм приспособить рецепт сыра к его запросам, немедленно передал заказ мелким фирмам. Напротив, у не имевших вы­бора советских предприятий трудноразрешимые проблемы с поставщиками принимали хронический характер.

Последствия отсутствия эксплерентов.

Отсутствие в советской экономи­ке другого типа компаний – эксплерен­тов – существенно сдерживало техни­ческий прогресс на советских предпри­ятия.

Практически весь послевоенный период слабая коммерциализация результатов научных ис­следований оставалась одной из наиболее острых проблем страны. Действительно, по целому ряду направлений совет­ская наука занимала лидирующие позиции в мире. Вместе с тем использование этих достижений в экономике шло крайне медленно и с большим трудом.

Приведем лишь два наиболее знаменитых примера. «Сухая» технология производства цемента была впервые разработана в СССР и буквально преобразила индустрию строительных материалов, т. к. позволила в несколько раз снизить затраты в этом энергоемком производстве. К 1987 г. по этой технологии в ФРГ производилось 90 % всего цемента, в Японии – 78 %, в США – 58 %, а в самом СССР – только 18 %. Схожая ситуация наблюдалась с принципиально важной для металлургии технологией непрерывной разливки стали.

Чаще всего виновниками задержек технического прогресса называют чиновников-ретроградов. Вряд ли можно сомневаться, что буйно разросшийся в СССР бюрократизм был существенным тормозом развития. Однако, первопри­чины этого явления, вероятно, лежат глубже – министерский чиновник, отказывая очередному изобретателю в поддержке, по существу, действовал в интересах крупных предприятий.

Характеризуя различные типы конкурентных стратегий, мы уже отмечали, что крупные предприятия во всем мире ос­торожно относятся к прорывным инновациям и сравнительно редко выступают их инициаторами. Это вполне рациональная линия поведения, поскольку при огромных масштабах, ко­торые диктует массовое производство, ошибки (в том числе и в сфере НИОКР) обходятся дорого. Предпочтение поэтому отдается предсказуемому, улучшающему НТП.

В этом отношении ситуация на крупных советских пред­приятиях была совершенно аналогична западной. Изобрета­тель (особенно человек со стороны) был на советском заводе персоной нон-грата. И не случайно. Известно множество при­меров того, как предприятия попадали в тяжелое положение, пытаясь выполнить правительственные решения по освоению новой технологии. Часто проект лишь выглядел заманчивым, а на деле был невыполним. Но убытки при этом нес не фана­тик-изобретатель, и не чиновник, которого тому удалось уго­ворить, а предприятие, на чью долю выпала реализация проекта.

Но далее аналогия опять кончается. В СССР отвергае­мые крупными предприятиями пионерские проекты вообще не находили реализации. В рыночной же экономике этим риско­ванным бизнесом занимаются эксплеренты. Они готовят ком­мерчески зрелый продукт для последующего его тиражирова­ния виолентами. Крупным предприятиям в СССР не на кого было опереться и они активно сопротивлялись радикальному техническому прогрессу. «Главная причина (технического от­ставания СССР – А. Ю.) кроется в крайней невыгодности ос­воения новой техники на заводах-изготовителях», – писал один из ведущих конструкторов техники для рентгеновской медици­ны в СССР Н. Блинов.

Последствия отсутствия патиентов

Принципиально схожая ситуация сложилась и с последним типом компаний – специализированными предприятиями-патиентами. Советская промышленность практически не знала процесса формиро­вания специализированных предприятий в ходе дифференциации продукта, когда фирма придает сво­ему товару особые свойства, отличающие его от всех анало­гичных товаров и, тем самым, расширяет спектр предложения на рынке. Специализация по-советски предусматривала со­средоточение значительной части (или даже всего) необходи­мого для страны объема выпуска специализированного продукта на одном предприятии. Так, Бакинский завод кондиционеров был единственным в СССР предприятием этого про­филя. То есть речь шла не о дополнении стандартной продук­ции специализированной, а о выпуске стандартной продукции только по узкому профилю. Занятые этим предприятия в функциональном плане были такими же виолентами, как и все другие.

Преобладание крупных предприятий над всеми про­чими типами фирм вело к обеднению советского товарного рынка. Именно крупные предприятия систематически избав­лялись от мелкосерийного производства в своей программе. Существовала мощная тенденция к унификации всей произ­водимой в стране продукции, разнообразие потребительских и инвестиционных товаров было крайне ограничено.

В результате товары часто использовались не по на­значению и плохо удовлетворяли потребности. Универсаль­ные станки применялись там, где более высокую производительность обеспечили бы специализированные; предприятия, которым были нужны небольшие машины, вынуждены были покупать грузовики большой грузоподъемности; а химические лаборатории не имели возможности приобрести многие высо­кочистые реактивы и сами производили их из стандартных хи­микатов. Потребители же свыклись с тем, что швейные ма­шинки и бытовые кондиционеры воздуха выпускаются в од­ном варианте, что большинство цветных телевизоров разли­чаются только названиями, хоть и производятся разными за­водами и т. д.

Снова подчеркнем, что вся эта малопривлекательная картина, на наш взгляд, не может быть поставлена в вину крупным советским предприятиям или рассматриваться как признак их слабости. Тенденция к ограничению ассортимента наиболее популярными разновидностями товаров характерна не только для советских предприятий, но и для крупных за­падных корпораций. Подлинным источником трудностей в со­ветской экономике было отсутствие фирм, чье коммерческое благополучие было бы прямо связано с дифференциацией продукта.

Итак, не имея гибких и надежных поставщиков, испыты­вая недостаток в специализированном оборудовании, не об­ладая возможностью опереться на опыт пионерских фирм в коммерциализации технических новинок, советские крупные предприятия просто в силу окружавшей их обстановки неиз­бежно должны были проигрывать в эффективности своим за­падным аналогам. Не забудем также о значительной закры­тости экономики СССР, мешавшей советским промышленным гигантам использовать достижения других стран.

Собственные слабости виолентов

Наконец, и сами крупные предприя­тия – опора советской экономики – облада­ли в существовавших условиях серьез­ными недостатками, не дававшими рас­крыться всем достоинствам виолентной стратегии.

Инвестиционная сфера.

Во-первых, советские виоленты никогда не могли управлять стра­тегическими инвестициями. В отли­чие от производственного потенциа­ла компаний-виолентов, действовавших в рыночной экономи­ке, крупномасштабное производство советских гигантов не было результатов их собственной инвестиционной деятельно­сти. Государство само строило заводы и лишь потом переда­вало их в управление администрации создаваемых предприя­тий. Все крупные приращения мощностей в дальнейшем так­же осуществлялись централизованно.

Такая своеобразная роль пользователя, но не создате­ля основных производственных мощностей вела к тому, что крупные советские предприятия не могли сами управлять стратегическим объемом своего производства – находить сферы массового спроса и удовлетворять его, организуя вы­пуск дешевой, доброкачественной, стандартной продукции. Нужны ли новые крупные производственные мощности, все­гда решалось за пределами предприятия. В отличие от своего западного аналога советский виолент не мог обеспечить свой рост и процветание за счет стремительного наращивания выпуска приглянувшегося массовому потребителю товара. Хро­нические дефициты самых разных продуктов были прямым следствием такого положения.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13