Гендерный анализ в лингвистике

Гендерный анализ в лингвистике

В конце 1960 – начале 1970-х годов гендерные исследования в языке получили широкое распространение благодаря «Новому женскому движению», прежде всего в англоязычных странах (Великобритании и США) и Германии, в результате чего в языкознании возникло своеобразное направление, названное феминистской лингвистикой, или феминистской критикой языка. К специфике феминистской критики языка относят ее ярко выраженный полемический императив, использование в лингвистическом анализе языковой материи различных областей человеческого знания, а также определенное влияние на языковую политику [1].

считает, что в настоящее время при изучении проблемы взаимоотношения языка и гендера и наличия определенных особенностей в женском и мужском вербальном поведении можно выделить следующие основные направления исследований:

– определение различий языковых уровней: фонетики, морфологии, семантики и синтаксиса, а также различий в области вербальных стереотипов в восприятии женщин и мужчин;

– выявление семантических различий, которые объясняются особенностями перераспределения социальных функций в обществе, – подход исключительно с гендерных позиций, связанный с социальной природой языка женщин и мужчин;

– построение психолингвистических теорий, в которых «женский» и «мужской» языки сводятся к особенностям языкового поведения женщин и мужчин;

– когнитивное объяснение выявленных показателей. В этом случае важным оказывается не только определение частотности расхождений, но и установление связи с различными аспектами картины мира.

В ходе исследования лингвистической маркированности гендерного признака остается еще не выясненным, является ли женщина как носитель языка более или менее консервативной к изменению языковых норм. Тем не менее некоторые лингвисты склоняются в пользу большей нормативности женской речи, так как женщина традиционно оказывает большее влияние на воспитание подрастающего поколения, вследствие чего она стремится говорить в соответствии с нормами литературного языка. В условиях билингвизма женщины, как правило, отдают предпочтение тому языку, который в будущем может обеспечить их детям больший успех в жизни [2].

Среди многообразия факторов экстралингвистического характера, обусловливающих специфику речевого кода говорящего, одно из ведущих мест занимает физиологический и психический факторы дифференциации по половому цензу, то есть по принадлежности к полу. Эти факторы позволяют создавать коммуникативный портрет личности.

Новизна подхода, наметившегося в исследованиях 1990-х годов, заключается в стремлении описать языковую личность не как совокупность предпочтений в области словаря, грамматических конструкций, речевых норм, а с точки зрения моделей речевого поведения, способов речевого маневрирования, приемов достижения коммуникативной цели. Возникает динамическая модель речевого акта, которая базируется на идее о том, что знаковая коммуникация реализуется как единство речевого воздействия и речевого взаимодействия. Предметом анализа становятся не ролевые параметры личности, а речевые и интеракциональные характеристики, определяющие своеобразие личности в использовании языкового кода в различных коммуникативных ситуациях. Это позволит создать коммуникативный портрет личности, что представляет интерес не только в аспекте социопрагматики, но и в прикладных целях – политологических, культурологических, дидактических.

отмечает, что в коммуникативном портрете языковой личности находят отражение основные факторы коммуникативного акта: автор, адресат, языковой код, канал связи [3, с. 173]. Главный систематизирующий фактор – само сообщение – позволяет интерпретировать все остальные и, таким образом, реконструировать составляющие коммуникативного портрета личности. К последним следует отнести:

– тип самоподачи (прямая / косвенная, игра на повышение / на понижение);

– уровень тактичности (заинтересованность / незаинтересованность в сохранении лица собеседника);

– уровень контроля за эффективностью общения и коммуникативного давления (осознанность выбора речевых тактик и коммуникативных ходов, управление ситуацией);

– приемы поддержания коммуникативного контакта;

– степень внимания к языковой форме;

– способ подачи информации;

– набор типичных речевых «масок» (ролей).

Не исключается пересечение некоторых характеристик: уровень тактичности и контроля за эффективностью может служить индикатором косвенной самоподачи. Следует рассмотреть некоторые составляющие подробнее.

Самоподача, или построение речевого имиджа, может осуществляться различными способами. Наиболее очевидный прием – это прямая самохарактеристика, реализуемая как речевая тактика признания [3, с. 174].

Мужчины реже дают оценку своим личностным качествам и часто игнорируют негативную информацию. Женщины, наоборот, склонны давать себе оценку, играя на повышение моральных качеств. Информирование о своих моральных качествах может осуществляться как в прямой, так и в косвенной форме.

Чувство такта, или тактичность, является одной из составляющих коммуникативного портрета личности. Ситуации, когда говорящий может нанести вред собеседнику, потенциально конфликтны. Степень осознанности этого факта и поиски языковых выражений, позволяющих сохранить лицо адресата, свидетельствуют об уровни тактичности автора.

В области интонологии речевое поведение английских женщин практически не описано. Об американских женщинах пишут, что они чаще употребляют интонационные образцы, которые ассоциируются с выражением удивления и вежливости. Даже невербальные средства коммуникации, такие как мимика, выражают больше покорности у женщин и настойчивости, в некоторой степени агрессивности у мужчин. Социолингвисты полагают, что это обусловлено принципом власти и влияния в обществе. Основным типом социальных отношений, влияющим на речевое поведение коммуникантов в англоязычном обществе, в том числе и их интонацию, является отношение превосходства и подчиненности [4, с. 81].

При анализе интонации мужских и женских голосов обычно обращают внимание на такие явления, как речевая компетентность женщин, авангардизм или консерватизм, эмоциональность, социальный статус и социальная речь. Вопрос о речевой (интонационной) компетентности выявлялся путем сопоставления женских и мужских прочтений текста в группе одного социального статуса. Образованные женщины в такой же степени владеют интонационной нормой для чтения, как и мужчины. В интонационной компетентности образованных женщин на материале чтения обнаруживаются стремление использовать более передовые, современные формы в интонации, эмоциональность и меньшая категоричность их нейтральной речи, более низкий, относительно мужского, социальный статус. Что касается социальной роли, приписываемой женщине, то она может выявиться только непосредственно в процессе коммуникации. Мужчины демонстрируют присущую норме Received Pronunciation (принятое в высшем обществе произношение) стилистическую дифференциацию чтения и говорения. Неустойчивость социального статуса женщины сказывается в стремлении сохранить социокультурную тенденцию, характерную для чтения, даже перенести ее в разговорную речь, что можно представить как понижение речевой компетенции в отношении стилистической дифференциации в группе Received Pronunciation и гиперкорректность женщин региональной группы при чтении [5, с. 49].

При исследовании дихотомии «мужское – женское произношение» необходимо выделять два слоя информации, содержащихся в речевом сигнале: специфический и универсальный. Каждый из этих слоев связан, с одной стороны, с нейрофизиологическими, психическими характеристиками индивидуума, с другой стороны, с влиянием социальных и экономических факторов на формирование речевого высказывания [6, с. 74].

Наряду с описанными гендерными признаками единиц фонетико-фонологического уровня не менее перспективным представляется анализ гендерных признаков единиц других языковых уровней, в частности лексического и грамматического.

Мужчины больше женщин восприимчивы к новым фактам в языке, они употребляют больше неологизмов, а также слов из терминологической и профессиональной лексики. Женщины в большей степени, чем мужчины, используют престижные формы слов, новомодные иностранные заимствования. Было замечено, что женщины используют неологизмы и «модные» слова в повседневной речи, в то время как в официальной речи они стремятся их избегать. Существуют также соответствующие закономерности в использовании единиц вульгарной и табуированной лексики, жаргонизмов, и сленга.

Гендерный подход в исследовании реализаций стратегий в определенных коммуникативных ситуациях является одним из актуальных направлений анализа диалогического взаимодействия. Различают несколько направлений в гендерном исследовании стратегии реагирования на вопрос: логико-композиционное; структурное; коммуникативно-прагматическое; лингво-когнитивное; диахроническое [2].

На коммуникативно-прагматическом уровне выявляются некоторые особенности осуществления гендерных стратегий, например повышенная роль отрицательности в реализации косвенных ответов у женщин; распространенность сослагательного наклонения в отказных высказываниях мужчин; высокая роль повторов в прямой и косвенной ответных стратегиях мужчин и в отказной стратегии у женщин.

Особенности языка женщин и мужчин объясняются, с одной стороны, биологическими различиями, разделением социальных сфер языкового общения, с другой стороны, сферой языкового сознания – динамичной и комплексной среды, существующей в виде разнообразных речевых построений и представляющей единство когнитивных, эмоциональных и языковых процессов. Накопление когнитивного опыта является результатом разнообразной когнитивной деятельности, которая во многом определяется когнитивными, эмоциональными и физическими способностями личности [7, с. 107].

На протяжении долгого времени когнитивная компетентность в языке оставалась привилегией для мужчин, в то время как женщин считали тривиальным, более консервативным и менее логичным. Объяснением данного факта может служить то, что мужчины имели несравненно больший доступ к образованию и другим сферам социальной жизни, где когнитивная деятельность осуществлялась наиболее интенсивно и масштабно [8, с. 97].

, проводя более подробный и системный анализ проблем лингвистической гендерологии, выделяет шесть основных направлений, которые могут быть дифференцированы как концептуально, так и с позиции методологии и характера изучаемого материала:

– социолингвистические гендерные исследования;

– феминистская лингвистика;

– собственно гендерные исследования, изучающие языковое поведение обоих полов;

– исследования маскулинности (самое молодое направление, возникшее в конце ХХ в.);

– психолингвистические исследования. В рамках данного направления проводятся работы в области нейролингвистики, изучения онтогенеза речи. Здесь же следует упомянуть и биодетерминистское направление, исследующее когнитивные особенности и различия между мужчинами и женщинами и их проявления в речи;

– кросскультурные, лингвокультурологические исследования, включающие гипотезу гендерных субкультур [9, с. 124].

Суммируя изложенное, можно утверждать, что применительно к функционированию гендерного признака в современном английском языке с учетом фонетики, лексики и грамматики лингвистам следует обращать особое внимание на обнаружение, фиксацию и анализ речевых и языковых модификаций, связанных с изменением представления о ролевых функциях женщин и мужчин в современном англоязычном обществе.

Библиографический список

1.  , В. Гендерные исследования в лингвистике сегодня // Гендерные исследования. 1999. Вып. 2. С. 234–241.

2.  В. Современное состояние гендерных исследований в англоязычных странах // Гендер как интрига познания. 2000. Вып. 1. С. 94–95.

3.  С. Проблемы создания «коммуникативного портрета»: гендерный аспект // Гендер: язык, культура, коммуникация. 2002. Вып. 2. С. 172–178.

4.  И. Социолингвистическая обусловленность эмоциональной интонации // Сб. науч. тр. МГПИИЯ. М., 1980. Вып. 152. С. 80–93.

5.  И. Социальная дифференциация английского произношения. М., 1990.

6.  Коннотативная паралингвистика. М., 1997.

7.  И. Гендер как интрига познания // Гендер как интрига познания. М., 2000.

8.  Когнитивные основания языковых категорий. М., 1996.

9.  В. Гендер: лингвистические аспекты. М., 1999.