Валентина Витязева в воспоминаниях современников (стр. 3 )

М. И.: Валентина Александровна, актуальна ли эта проблема сейчас?

В. А.: Проблема воды настолько остра, что сейчас вновь поднимается вопрос переброски. Ко мне часто обращаются за консультацией – реально ли продолжать эти исследования. Я думаю, что эту проблему так или иначе надо решать, причем новейшими технологиями.

М. И.: Как Вы оцениваете свою научную деятельность?

В. А.: Я всегда занималась тем, чем хотела, и тем, что было нужно для страны. Интересы совпадали. Все мои исследования были направлены в будущее.

9 марта 1999 года

(с дополнениями 14 октября 2002 года)

КАК Я СТАЛА РЕКТОРОМ

Мне часто задают такой вопрос: «Как вы стали ректором?» Даже совсем недавно гости университета из штата Мен (США) очень заинтересованно отнеслись к этому вопросу. Они спрашивали: «Как это произошло? Женщина и ректор университета, единственная в Советском Союзе? «

Я вспоминаю, как это было.

В книгах я читала, что некоторые женщины еще в юности имели мечту и добивались, чтобы она сбылась. Так, например, Маргарет Тэтчер с детства мечтала возглавить правительство Англии и, как известно, своего добилась, – стала премьер-министром. Как пишет ее биограф: «В ту пору она, безусловно, была самой могущественной и самой влиятельной женщиной на свете.» (Крив Огден. Маргарет Тэтчер. Женщина у власти. М.,1992.С.5). Я никогда не мечтала стать ректором университета и не думала, что буду профессором университета. Кстати, на всем Европейском Северо-Востоке и не было ни одного университета. Я всегда хотела быть просто геологом или географом. Эта моя мечта тоже сбылась. Я окончила геологический факультет Карело-Финского университета по специальности «география», однако большая дружба с геологами сопровождала меня всю жизнь и помогала мне. Еще до окончания университета меня направили на работу в Обком партии в качестве инструктора топливно-энергетического отдела как специалиста картографа, так как в это время на территории республики проводились аэрофотосъемка и картирование территории, изучение ее недр, а специальность картографа я получила в Ленинграде, окончив еще до университета топографический техникум. Таким образом, мне посчастливилось быть в гуще событий – в республике шла подготовка к освоению крупных месторождений полезных ископаемых. В Обкоме я проработала пять лет, и мне все больше казалось, что у меня недостаточно теоретических знаний, я попросилась в аспирантуру. В 1949 году меня направили в аспирантуру Коми филиала АН СССР с прикомандированием в Институт географии АН СССР. В 1952 году после успешной защиты диссертации на соискание степени кандидата географических наук я вернулась в Коми филиал АН СССР, где и работала с 1952 по 1972 год, сначала в должности научного сотрудника, а с 1960 года заведующей отделом экономики. Научные исследования по развитию и размещению производительных сил Европейского Севера и Коми республики, общение с учеными страны и республики привели меня к идее создания университета в республике. Эту идею поддерживали многие ученые, производственники и представители общественности республики. К тому времени усилиями геологов на территории Коми были открыты и достаточно хорошо изучены Печорский угольный бассейн, Тимано-Печорская нефтегазоносная провинция, месторождения титановых руд, бокситов, золота и т. д. Быстрыми темпами развивалась промышленность, росло количество населения, но постоянно ощущалась большая нужда в квалифицированных специалистах. В республике было два высших учебных заведения – педагогический институт в Сыктывкаре и индустриальный в Ухте, а также два филиала высших учебных заведений в Воркуте и Сыктывкаре, но этого было недостаточно. Многие юноши и девушки уезжали учиться в другие вузы страны, однако возвращались далеко не все, часто не возвращались даже те, которые поступали по направлению республики. Выпускники центральных вузов, приезжающие по заявкам предприятий республики, отработав положенные три года, стремились уехать на свою родину и устраивали свою судьбу в другом месте. Вот причины, по которым возникла и крепла идея создания университета. Эта идея часто обсуждалась в отделе экономики Коми филиала АН СССР. В 1961 году была написана первая докладная записка о необходимости организации университета, мы направили ее в Обком партии. Это предложение было воспринято положительно, но практических шагов не было предпринято, так как была слаба материальная база. После этого мы еще несколько раз выступали со своим предложением, нас поддерживали многие ученые и производственники. Правительство приняло решение подготовить обоснование необходимости создания университета. Об этом и о трудностях, связанных с этим решением, подробно говорится в книге «Крутые виражи». В октябре 1971 года меня пригласил к себе зав. отделом науки и учебных заведений Коми Обкома партии . Он рассказал мне о принимаемых мерах обкомом КПСС и правительством республики по созданию университета и о тех трудностях, которые встретились по осуществлению этого большого дела. Леонид Трофимович сообщил также, что 24 сентября 1971 года принято постановление Совета Министров СССР. Об открытии университета готовится постановление Совмина РСФСР и приказ Министра высшего и среднего специального образования. Он спросил меня: «Не можете ли вы, выпускница университета, ученый и педагог помочь нам подобрать инициативную группу, которая смогла бы разработать структуру университета, определить специальности, факультеты, кафедры, учебные лаборатории и перечень всего необходимого для начала занятий. Он сказал также, что готовых помещений для университета нет, что есть предложение передать только строящиеся здания педучилища и медучилища по Октябрьскому проспекту, и что их нужно перепроектировать, приспособив к нуждам университета. Я согласилась и даже радовалась тому, что, наконец, наши идеи, вынашиваемые с 1961 года, начинают осуществляться. Озадачивали только огромные трудности – университет создавался как бы на пустом месте: не было университетского здания, библиотеки и, следовательно, ни одного учебника, не было преподавателей и руководства университета, не было ни общежитий для студентов, ни квартир для преподавателей, и вообще ничего не было. У всех у нас было только огромное желание сделать столицу республики городом университетским. Этого хотели большинство руководителей и жителей республики. Были и противники. Одни из них считали, что для Коми республики достаточно пединститута, другие говорили, что если уж создавать университет, то только на базе пединститута, как это было в отдельных республиках России. Я не называю авторов этих предложений, так как думаю, что теперь они поняли ошибочность своих предложений. Каждый имеет право на ошибку.

Я сформировала группу энтузиастов – ученых и преподавателей, в нее входили доктор биологических наук, профессор , кандидат физико-математических наук, доцент и некоторые другие. Мы консультировались с учеными Академии наук , , председателем Президиума Коми филиала АН СССР и членами правительства республики, особенно с , который тогда был заместителем председателя Совета Министров Коми АССР, и председателем Госплана Коми АССР . Нам помогали советами коллеги центральных университетов и академических институтов, хорошо знающие принципы и особенности университетского образования. Я выезжала в Москву и Ленинград, часами беседовала с такими замечательными учеными и педагогами, как , , . Их уже нет с нами, но я всегда буду благодарна им за большую бескорыстную помощь, оказанную мне в самом начале формирования университета. Я благодарна также профессору , который был тогда зам. директора института географии АН СССР. За короткий срок нами был подготовлен как бы макет будущего университета. В основу были положены главные требования высшей школы к университету, нужды экономики и культуры республики, учтены наименования специалистов уже имеющихся вузов, так как нельзя было допустить дублирования, в то же время в структуре университета должны быть представлены такие факультеты, как физико-математический и филологический. Некоторые геологи (академик , доктор геолого-минералогических наук ) настаивали на открытии геологического факультета, но по этой специальности готовил Ухтинский индустриальный институт. И нам не разрешили включить в структуру университета геологический факультет. Только в 1996 году был объявлен прием по специальности геология, первым зав. кафедрой геологии стал крупный ученый и замечательный человек . В конце 1971 года вышел приказ Министра высшего и среднего специального образования об организации университета (от 01.01.01 года). Мне сообщил об этом и спросил, собираюсь ли я работать в университете. Я сказала, что хотела бы. Я могла бы быть профессором: читать лекции, руководить дипломными работами, аспирантами, вести научную работу». У меня есть объективные данные, - сказала я, - доктор наук, занимаюсь научной работой, часто выступаю с лекциями. Да, я бы хотела передавать свои знания студентам».

«У нас есть мнение,- сказал , – просить вас дать согласие на руководство университетом, мы просим вас возглавить университет». Это предложение было очень неожиданным. Я засмеялась. Когда мне делают какие-нибудь трудные предложения, я почему-то смеюсь. «Нет,- говорю я,- что вы, это очень трудно, это мне не под силу, я не смогу. Я уже более 10 лет руковожу отделом экономики в Коми филиале АН СССР, я люблю эту работу и, говорят, что справляюсь с ней». А мне в ответ: «Это серьезное предложение, пожалуйста, сейчас ничего не говорите. Пойдите домой, обдумайте, тогда скажете. Даю три дня». Я пошла домой, и мы обсудили это предложение с моим мужем. Муж мой Василий Архипович Витязев возглавлял тогда министерство социального обеспечения. Это был умный, принципиальный и добрый человек, мой верный друг, он лучше всех знал меня, и я вправе была ожидать доброго совета. Он сказал: «Я так и знал, потому что видел, как самозабвенно ты занималась обоснованием университета. Ты, конечно, справишься, но я тебе советую – не соглашайся, так как ты человек увлекающийся, вся будешь отдаваться любимому делу, не будешь заниматься домом, и семьи не будет». Обсудили мы этот вопрос и с моим руководством в филиале с . Он тоже мне не посоветовал, он сказал, что мне придется очень трудно организовывать на пустом месте такое учебное заведение, как университет, и заменить в отделе меня пока некем. Я позвонила и отказалась. Беседы начались по новому кругу. Позвонил первый секретарь Обкома и спросил: «Почему это вы отказываетесь от нашего предложения?». Я ответила, что считаю свою кандидатуру неподходящей: «Ректор – это ученый, педагог, общественный деятель и строитель. Так вот, я не строитель». А Иван Павлович в ответ сказал: «А по-моему очень даже подходящая кандидатура! А что касается строительства корпусов университета, то я сам буду прорабом». Я с большим уважением относилась к Ивану Павловичу – это был настоящий государственный деятель. Я не смогла ему отказать. И дала согласие. С убедительными доводами Ивана Павловича согласились и мой муж, и мой руководитель . Но на этом дело не кончилось. Предстояла длительная процедура, нужен был приказ министра высшего образования РСФСР, а для этого нужно было предварительно пройти собеседование в отделе науки ЦК КПСС, Министерстве высшего образования СССР и утверждение коллегии Минвуза РСФСР. Меня пригласили на собеседование в Управление университетов Минвуза РСФСР. Инесса Сергеевна Дубинина, тогда зам. заведующего Управлением, очень тепло и заинтересованно побеседовала со мной и повела к заместителю министра по кадрам , который встретил меня приветливо и сказал: «Зачем такой молодой и симпатичной женщине хотят испортить жизнь? Зачем это? У нас прекрасный корпус ректоров университетов и среди них нет ни одной женщины. У нас ректоры только мужчины». Я интуитивно почувствовала, что министерство, в данном случае Усачев, не очень хотели бы вводить в состав ректоров университетов женщину и ответила, что тоже считаю, что «жизнь портить не стоит». С этим ответом я и вернулась в Сыктывкар, доложила по инстанции. Иван Павлович Морозов был очень рассержен и отправил в ЛГУ за «ректором». Этот город и университет в нашей республике всегда пользовались большим авторитетом. Леонид Трофимович рассказал в ректорате и парткоме ЛГУ, что в Сыктывкаре открывается госуниверситет, что нам нужна помощь, что приехал за ректором. Секретарь парткома ЛГУ профессор (он и сейчас работает в ЛГУ) сказал ему: «А почему вы у нас ищете ректора? На эту высокую должность у вас есть свой достойный кандидат». Он назвал мою фамилию и дал характеристику. побеседовал с несколькими профессорами и вернулся в Сыктывкар с одной кандидатурой. Больше никто и нигде не возражал против меня, я прошла все собеседования и была единогласно утверждена на коллегии минвуза РСФСР.

Это было 28 января 1972 года. До начала учебного года оставалось 8 месяцев, а впереди была вся жизнь.

Приказом министра высшего образования была организована ректорская группа в составе ректора, проректора по АХР , отличного организатора, к сожалению, рано ушедшего из жизни, главного бухгалтера , инженера по оборудованию , заведующей библиотекой и секретаря (Бурлыкиной). Ректорской группе нужно было подготовить материальную базу университета. Правительство республики выделило университету строящиеся здания педучилища и медучилища. По нашим предложениям они были перепроектированы. Строительство университета возглавил отличный строитель , который предложил соединить корпуса галереей. Это было замечательное предложение, мы получили дополнительные площади и теплый переход из корпуса в корпус. Строители учли наши предложения по размещению физических, химических и биологических лабораторий, библиотеки, ректората и различных служб. Надо было искать оборудование, создавать библиотеку. Для организации библиотеки Коми филиал АН СССР командировал к нам опытного специалиста , человека с большим интеллектом и хорошего организатора. На наш взгляд она создала замечательную библиотеку.

Самое трудное в организации и становлении университета было формирование руководства университета и профессорско-преподавательского состава. Скорее всего, это всегда было самым трудным делом, так как из десятков людей надо найти такого человека, который лучше всех справится с порученным делом. Мы хорошо понимали, что университет должен давать фундаментальные знания и готовить специалистов, способных проводить научные исследования, преподавать в высших и общеобразовательных школах, работать во всех областях народного хозяйства. Университет должен воспитывать специалистов, способных самостоятельно принимать решения, вдумчиво решать любые проблемы, не бояться стрессовых ситуаций, поэтому не каждого желающего можно было брать на работу в университет преподавателем, был строгий отбор. Мы хорошо помнили поговорку: «Скажи, у кого ты учился, и я скажу, что ты за человек».

При моем утверждении на коллегии министерства мне подсказали, что следует поездить по другим университетам, присмотреться, как работают другие ректоры, какие и как они решают проблемы, поговорить о возможности привлечения в наш университет хорошо подготовленных преподавателей для руководства кафедрами и факультетами. Проректора по учебной и научной работе рекомендовали поискать в ЛГУ, который был известен отличной постановкой учебной и научной работы. Этот университет был рекомендован нам в качестве постоянного «шефа», каким он и являлся много лет. Позднее мы заключали договора о творческом содружестве. Ректорат университета, его ректоры, сначала профессор , а затем чл.-корр. АН СССР оказывали большую помощь в становлении нашего университета. Мы долго подбирали проректора по учебной и научной работе и не только в ЛГУ. Многие отказывались, не хотели ехать в «Тьмутаракань». «Горячо» желающие не отвечали нашим требованиям. По рекомендации ректората ЛГУ остановились на кандидатуре одного из ведущих преподавателей химического факультета доцента Бориса Яновича Брача. Воспитанник научной школы ЛГУ, прошедший длительную стажировку за рубежом, отличный организатор и руководитель, он оказался незаменимым для нашего университета. Ему не было альтернативы 18 лет, когда он сам написал заявление о переводе на должность зав. кафедрой химии, которую он возглавлял с начала ее основания по совместительству. Теперь это известный ученый в нашей стране и за рубежом в области неорганической химии. Его исследования посвящены важнейшему направлению в неорганической химии: теоретическая и экспериментальная разработка основ создания веществ и материалов с заданными физическими свойствами. Благодаря Борису Яновичу удалось найти подходы ко многим преподавателям других вузов, особенно ЛГУ, убедить их поработать в Сыктывкарском университете на разных условиях. Некоторые из них приехали на постоянную работу, другие на несколько лет, третьи на полгода и даже на более короткие сроки для чтения лекций. Это было очень важно. Многие из приглашенных стали руководителями подразделений и принесли славу нашему университету. Я уже называла фамилию . Еще должна назвать заведующего кафедрой истории Юрия Давидовича Марголиса, к сожалению рано ушедшего из жизни, а также заведующего кафедрой матмоделирования и кибернетики Евгения Ильича Михайловского, создавшего замечательную научную школу, подготовив ряд кандидатов и докторов наук; доцента Олега Владимировича Петрова - он работал деканом и зав. кафедрой, в университете его называли «ходячей энциклопедией». Большой находкой для университета стал Николай Адрианович Фролов, возглавлявший первую математическую кафедру – он приехал из Московского энергетического института. Большую помощь университету оказал Коми филиал АН СССР, командируя для работы своих ученых. К нам на постоянную работу пришла кандидат исторических наук (теперь доктор наук) , которая была первым ответственным секретарем приемной комиссии. Это благодаря стараниям ее и мы уже в первом приеме не допустили никаких ошибок ни на приемных экзаменах, ни по зачислению студентов, хотя конкурс был большой. была отличным деканом, ее любили студенты, но в 1985 году перешла на работу в КНЦ УрО РАН, сохранив с университетом прочные связи. Организатором единственной в стране кафедры коми языка и литературы стал выдающийся ученый с мировым именем Анатолий Константинович Микушев. К этой кафедре руководство университета относилось с особой теплотой, мы считали ее изюминкой университета. Сейчас эта изюминка превратилась в целый килограмм. с нами уже нет, но выросли его ученики – профессор , , и другие. Особой заботой ректората было формирование физико-математического и филологического факультетов. О физмате я уже писала, отсылаю читателей к «Вестнику Сыктывкарского университета» (серия 1, 1996, №2). Результатам научных исследований филологического факультета может позавидовать любой университет. Гордостью университета стало собрание редких книг. Тут спасибо надо сказать , а также организаторам исследований с коллективом кафедры и выпускнику Сыктывкарского университета профессору , ныне профессору Санкт-Петербургского университета.

Вспоминаю некоторые, на мой взгляд, интересные формы совместной деятельности с ЛГУ. С нашим доброжелательным «шефом» был заключен многолетний договор о творческом сотрудничестве, ежегодно подводились итоги, они были довольно плодотворными и оба университета по результатам получали премии министерства. Было много интересных форм содружества, например, раз или два в год из ЛГУ в наш университет приезжала группа руководителей подразделений (деканов, заведующих кафедрами). Эта группа, с одной стороны, проверяла нашу работу, с другой - помогала. Они читали лекции, посещали наши мероприятия, проводили собеседования. Это Герой Социалистического Труда , проректор , деканы , . Бывал у нас и ректор ЛГУ член-корреспондент АН СССР , известный ученый и доброжелательный человек. В Сыктывкарском университете тогда еще не было аспирантуры, и в аспирантуре ЛГУ выделяли места по необходимым нам специальностям. Широко использовалась и такая форма обучения – с третьего курса СГУ студенты направлялись в ЛГУ или другие вузы, где заканчивали обучение у специалистов, которых у нас не было. По просьбе ректората ЛГУ я выезжала к ним для чтения курса лекций перед аспирантами. Министерство требовательно, но доброжелательно относилось к университету. Особенно тепло я вспоминаю многие годы совместной работы с профессором , начальником Управления университетов и экономических вузов. Одаренный ученый и педагог, прирожденный руководитель, он хорошо понимал особенности деятельности университетов и их роль в нашей стране. Со всеми трудными вопросами я обращалась к нему и получала исчерпывающие консультации. Министр высшего образования академик Иван Филиппович Образцов приступил к работе уже после моего назначения. Он относился ко мне также требовательно, как и ко всем, но мне кажется, помогал побольше, в обиду не давал. Спасибо ему. Только недавно я узнала из воспоминаний , что в 10-летний юбилей университета Министерство высказало благодарность руководству республики за подбор руководства СГУ, мне это было очень приятно узнать.

Деятельность ректора, конечно, очень многогранна и трудна. В основном приходится работать с людьми – это и преподаватели, и студенты, и посетители. Я помню, что, когда университет только создавался, вся республика с нетерпением ждала, когда же откроются двери «храма науки». Очень много было предложений по организации университета, по его деятельности непосредственно от жителей республики. Помню многочисленные звонки по телефону.

Интересно было наблюдать, как меняется мнение о республике с появлением университета. Стали интересоваться за рубежом: вроде бы такой отдаленный район, глубокая провинция, вдруг создан университет. Это было непонятно многим, тем более о республике за рубежом тогда писали мало. К нам зачастили гости из многих стран – из Англии, Швеции, Финляндии, Польши, Болгарии, Германии, Чехословакии. Во многих журналах этих стран опубликованы статьи о нашем университете, обо мне как ректоре. Много об университете сообщалось в нашей прессе в газете «Советская Россия», в журналах «Огонек», «Культура», по радио и телевидению. На телеэкранах страны демонстрировался фильм «Ректор». Были и критические замечания, но они носили доброжелательный характер.

Я любила наш университет и вкладывала душу во все его дела и очень переживала, если что-то не получалось. Правительство республики меня поддерживало, хотя и строго спрашивало. Помню случай – по истечении нескольких лет работы университета был поставлен отчет ректора на бюро Коми обкома КПСС. Вопрос готовил Отдел науки и учебных заведений. Была создана комиссия, которая проверила всю деятельность университета: учебную, научную и воспитательную работу, финансовую деятельность, строительство. У нас тогда были большие трудности с помещениями, контингент студентов рос, не хватало лекционных аудиторий и лабораторий. Трудности были и с квартирами. Комиссия все записала, но докладную записку мне не показали. Я предчувствовала серьезные выводы и решила поговорить начистоту с . Я просила его сделать так, чтобы заседание бюро Обкома стало поворотным по отношению к университету. Я говорила о том, что нам нужен настоящий университетский корпус, квартиры для преподавателей, нужна настоящая помощь республики и правительства. Иван Павлович внимательно выслушал и сказал: «Ну, готовься». На бюро я сообщила о сделанном по становлению университета, но еще больше сказала о несделанном, о задачах, стоящих перед нами и необходимой срочной помощи со стороны Совмина республики. прочитал проект решения, он был разносный, и хотя о выговоре не говорилось, впечатление было тягостное. Все внимательно слушали меня и , началось обсуждение. С анализом выступил Иван Павлович и сказал, что за прошедшие годы ректорату удалось многое сделать. Они там стараются и делают все возможное. Но для становления университета нужно 15-20 лет. Нерешенных проблем много, мы мало помогаем, нам стыдно перед университетом, мы не оказали действенную помощь. поддержал , он тогда был Председателем Верховного Совета Коми АССР. Выступили другие члены бюро, потом было принято постановление, в котором были четко сформулированы задачи, указаны сроки и ответственные за них. Мудрым руководителем был Иван Павлович. Этот пример доказывает еще раз, что руководство республики доброжелательно относилось и ко мне, и к делам университета. Я всегда это чувствовала, работала с радостью и ни разу не пожалела, что стала ректором.

1996 год

С ГОРЯЧИМ СЕРДЦЕМ

В годы я училась на биологическом факультете Карело-Финского государственного университета, который находился в те годы в Сыктывкаре, в одной группе с Ниной Александровной Протопоповой. Она в тот год жила у своей сестры Валентины Александровны (этот двухэтажный домик стоит до сих пор во дворе Педагогического института, сейчас подготовлен к сносу), а ее муж - преподавал нам тогда «Основы марксизма-ленинизма».

После окончания Карело-Финского государственного университета более полувека я работаю в Институте биологии УрО РАН, двадцать лет входила в состав партбюро, профбюро, присутствовала на общих собраниях, где не раз слышала горячие, продуманные, интересные выступления Валентины Александровны. Она активно откликалась на все события, происходившие в стране и в стенах Коми филиала АН СССР.

Валентина Александровна много лет возглавляет Коми филиал Географического общества СССР, а я несколько лет была председателем секции биогеографии, поэтому была свидетелем ее умелого руководства географическим обществом. Валентина Александровна Витязева много сделала для того, чтобы издавались Известия Коми филиала Географического Общества СССР (прим. ред. - издано 15 выпусков). При ее поддержке мы сумели на средства Географического Общества выпустить популярную книгу «Природа Сыктывкара и его окрестностей». Многое сделали и Валентина Александровна Витязева для того, чтобы доказать абсурдность переброски северных рек в Каспий.

Мне очень запомнился 50-летний юбилей Валентины Александровны, который отмечали в Актовом зале Коми филиала АН СССР. В президиуме сидел отец Валентины Александровны, было много цветов, подарков и самое главное - теплых слов в ее адрес.

4 октября 2002 года

ЕГО ОТЛИЧАЛИ УПОРСТВО И ЦЕЛЕУСТРЕМЛЕННОСТЬ

Память человека избирательна, удерживает не так много событий. А телефонных звонков - тем более. Этот звонок в квартире Витязевых раздался более 20 лет назад. Сняла трубку Валентина Александровна. На том конце провода попросили пригласить к телефону Василия Архиповича. Извинились, мол, из школы беспокоим, хотим пригласить его на встречу с учащимися. Валентина Александровна в ответ помолчала. Затем произнесла: "К сожалению, Василия Архиповича вам больше услышать не удастся. Сегодня его похоронили". На том конце провода вырвался вздох удивления: "Как же так, а мы ничего не знали. Очень, очень жаль, что он больше никогда не переступит порог нашей школы".

Василий Архипович Витязев ушел из жизни в 1984 году. Почти 40 лет было отпущено судьбой прожить ему после Победы. Все эти годы были до предела насыщены работой. Еще долго после окончания войны фронтовик не имел возможности ни особо предаваться воспоминаниям, ни рассказывать о фронтовых буднях детям, подрастающему поколению. Лишь после выхода на пенсию, он с удовольствием стал посещать школы Сыктывкара. По воспоминаниям, рассказы ветерана ребята слушали с увлечением. Василий Архипович был немногословен. Но прожитое и пережитое умел подать лаконично и емко. Так, чтобы рассказанное не выветрилось, а осталось жить в памяти.

Много лет самым заинтересованным слушателем и собеседником оставался для Василия Архиповича его младший сын Дима. Он боготворил отца, гордился им. И был уверен, что он - настоящий Герой. Особенно взволновало Диму одно событие, рассказанное отцом. Позже он даже написал об этом небольшой рассказ. Назывался он "Как был остановлен "Стальной кол" Гудериана".

Это событие произошло в период битвы за Москву. Гитлеровские "Тигры" и "Пантеры" появились в немецкой армии лишь в начале 1943 года. А до этого танковые силы фашистской Германии составляла многотысячная колонна танков, захваченная во время оккупации Франции. Именно эта танковая армада стала костяком Второй танковой армии под командованием генерал-полковника Гудериана.

Операция "Стальной кол" под командованием Гудериана и должна была обеспечить прорыв немецко-фашистских войск к Москве.

Василий Витязев в декабре 1941 года командовал зенитной батареей, насчитывающей четыре 85-миллиметровых зенитных орудия. Под началом офицера Витязева кроме этих орудий был еще женский батальон. Им-то и пришлось в числе первых встретить головную колонну немецких танков.

Восемь часов длился огненный поединок. Четыре орудия, сто женщин-бойцов и их командир не дрогнули. И от занятых позиций не отступили. Перед ними полыхали свыше 30 танков наступающего врага. В итоге, наступление гитлеровцев захлебнулось.

В первые годы войны к высоким званиям и наградам представляли редко. Было не до почестей, когда враг подошел к стенам Москвы. Но подвиг старшего лейтенанта Витязева в том бою был отмечен орденом Красной Звезды за номером 776644. Другой итог этого противостояния: генерал-полковник Гудериан, не справившийся с поставленной задачей, был отчислен в резерв вермахта.

"К сожалению, я не знаю имен тех замечательных женщин, но мне хочется низко поклониться им, как истинным защитникам Родины", - так закончил свой рассказ Дмитрий Витязев. Еще он подчеркнул, что полученный в том бою орден его отец-фронтовик ценил так же, как другие ценят Золотую Звезду Героя Советского Союза.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18