Промысловые крабы прикамчатских вод (стр. 5 )

Мы полагаем, что для ежегодного нереста самок должно произойти ускорение созревания половых клеток, стимулом которому предположительно могут послужить присутствующие на нерестовом участке репродуктивно активные особи противоположного пола — самцы.

Взрослые функционально половозрелые (реально участвующие в нересте) особи синего краба совершают протяженные нерестовые миграции в пределах ареала популяции олюторско-наваринского участка шельфа Берингова моря (Слизкин, 1972, 1977; Букин и др., 1988; Селин, Федотов, 1996; Мясников, Андронов, 1999). К весеннему периоду репродуктивно зрелые особи концентрируются в нижней части корякского шельфа вблизи натальинского репродуктивного центра. С наступлением весенних сроков нереста доля полноценно репродуцирующих особей здесь оказывается доминирующей. Такое явление возможно при наличии внутривидовой конкуренции, вследствие которой из наиболее благоприятных участков для нереста особи, не участвующие в нересте, вытесняются.

М. Мориясу и М. Комю (Moriyasu, Comeau, 1996), изучая поведение крупных «морфометрически зрелых» самцов краба-стригуна опилио по отношению к мелким, установили, что на банке спаривания крупные самцы занимали более благоприятные участки, тогда как мелкие располагались на менее благоприятных глубинах. В природе во время сезона спаривания в прекопуляционном ухаживании принимают участие крупные, претерпевшие линьку половозрелости («морфометрически зрелые»), самцы. Более мелкие, морфометрически незрелые самцы элиминируются до того, как образуются пары на предпочтительных участках нереста — «банках спаривания». Конкуренция среди самцов состоит в борьбе не только за обладание аттрактивной самкой, но и за благоприятные нерестовые участки. На натальинском участке корякского шельфа в весенний период мы наблюдаем похожую картину, когда в репродуктивном центре концентрируются самые крупные, функционально полноценные самцы (рис. 48, А, Б). Осенью ситуация существенно меняется, крупные самцы рассредоточиваются, и их доля в общей массе самцов становится малозаметной (рис. 48, В).

Наблюдается ли аналогичная внутривидовая конкуренция в период икрометания среди самок, неизвестно, однако избирательное доминирование на «нерестовых банках» пре - и посткопуляционных самок отмечается как в западнокамчатской, так и в корякской популяциях синего краба.

Запасы. В последние пять лет резко снижались показатели промысла и запас синего краба корякской популяции. Уловы на прямоугольную ловушку с 1994 по 1997 гг. сократились почти на порядок, с 23,7 до 3,1 экз. Группа крупных крабов приблизилась к предельному возрасту, а слабое пополнение популяции молодыми особями не компенсирует естественную и промысловую убыль. В ближайшие годы в связи с общим сокращением численности синего краба вылов его понизится и стабилизируется на предельно низком уровне.

Исследования крабов в северо-западной части Берингова моря свидетельствуют о сравнительно низких темпах воспроизводства синего краба (Слизкин, 1972, 1974, 1988; Букин и др., 1988; Селин, Федотов, 1996). Видимо, это является причиной рождения урожайных поколений с большими временными промежутками. Так, самцы урожайного поколения 1980–1981 гг. составляли основу промысловых уловов с 1991 по 1998 гг. Новое заметное поколение молоди 1992 г. появилось через 11–12 лет после предыдущего урожайного поколения (рис. 47). Неудивительно, что по мере элиминации урожайного поколения запасы и вылов промысловых самцов популяции неуклонно сокращались (рис. 46).

Таким образом, сокращение численности синего краба в северо-западной части Берингова моря является следствием естественных причин, т. е. низкого темпа пополнения. При этом большое значение имеют индивидуальные особенности биологии вида и, в частности, репродуктивный потенциал популяции, обуславливающий уровень пополнения промысловой популяции молодыми особями.

3.3. Колючий краб (Paralithodes brevipes)

Колючий краб распространен у побережья Восточной и Западной Камчатки на глубинах менее 20–25 м. Он преобладает у изрезанных берегов, в бухтах и заливах. Этот вид адаптирован к пониженной солености воды и проникает даже в пресные воды. Нередко в устьях рек он попадается в рыболовные сети при промысле лосося. Колючий краб практически отсутствует у пологих песчанистых побережий, характерных для вод Западной Камчатки. На охотоморском шельфе Камчатки он встречается преимущественно на участке от м. Лопатка до зал. Камбальный и в зал. Шелихова (рис. 49). Обычен у тихоокеанского побережья Камчатки, в Олюторском и Карагинском заливах, встречен в бухтах корякского и чукотского побережий. У восточных берегов Камчатской области наиболее высокая плотность скоплений отмечена в заливах Корфа и Карага и на участке Авачинский залив - м. Лопатка.

У Юго-Восточной Камчатки любительский лов колючего краба ведется в бухтах Вилючинская и Лиственничная, где он имеет размеры до 160 мм по ширине карапакса (рис. 50, С). Самая массовая группа особей представлена размерами 100–135 мм, при средних размерах самцов более 80 мм по ширине карапакса — 118 мм. Самки колючего краба тоже сравнительно крупные, до 135 мм. Максимальная частота встречаемости самок приходится на такие же размеры, как и у самцов,— 100–135 мм.

Колючий краб не совершает сезонных миграций. Обитает он весь год в прибрежных водах на малых глубинах. На мелководье зимой вода от поверхности до дна выхолаживается до отрицательных температур, следовательно, колючий краб адаптирован к воздействию меняющейся посезонно температуры воды. Можно предположить, что часть колючего краба, концентрируясь зимой в эстуариях, не испытывает на себе воздействия отрицательной температуры придонной воды, поскольку за счет речного стока в предустьевых зонах вода немного теплее, чем морская прибрежная. Напротив, в весенне-летний период на малых глубинах вода прогревается сравнительно быстро, обеспечивая этому крабу благоприятные условия существования.

В южных районах видового ареала колючий краб распространяется значительно глубже, чем у камчатских берегов. В частности, у Южных Курил отмечена наибольшая глубина, на которой был встречен этот краб. У тихоокеанского побережья о. Шикотан несколько десятков особей колючего краба было добыто с глубины 340 м.

Плотность скоплений колючего краба у камчатских берегов сравнительно низкая, поэтому его промышленный лов не ведется. Добыча колючего краба связана с определенными сложностями навигации на малых глубинах (5–25 м) у изрезанных каменистых берегов, где этот вид встречается. Работы также осложняются необходимостью соблюдения условий пограничного и природоохранного законодательства о прибрежных зонах.

Освоение запасов колючего краба наиболее вероятно при комплексной обработке улова и других, обитающих в этой зоне, промысловых видов, в частности, четырехугольного и пятиугольного волосатых крабов.

3.4. Равношипый краб (Lithodes aequispina)

Равношипый краб распространен на материковом склоне (120–830 м) Охотского и Берингова морей, тихоокеанского побережья Восточной Камчатки и островов Алеутов и Курил. Промысловая значимость этого глубоководного вида в последние годы повысилась в связи с сокращением объема вылова шельфовых крабов.

Численность отдельных популяций равношипого краба коррелирует с величиной их ареалов. В районах с узким и крутым свалом глубин у Восточной Камчатки и западной части Берингова моря ареал равношипого краба мал, а у Западной Камчатки и в центральной части Охотского моря он занимает площадь около 100 тыс. км2 протяженного материкового склона.

Равношипый краб северо-восточной части Охотского моря

Исследования равношипого краба в Охотском море были предприняты ТИНРО в 1969 г., когда на НПС «Адлер» была выполнена траловая съемка в северо-восточной части Охотского моря. Материалы этой экспедиции позволили получить первое представление о некоторых вопросах биологии, распределении и промысловом значении равношипого краба (Родин, 1970). В 1972–73 гг. и 1975–77 гг. глубоководные исследования крабов были продолжены. В эти годы отечественные суда не промышляли крабов на материковом склоне. Однако японские краболовные суда в 70–80-е годы облавливали скопления равношипого краба, преимущественно в северной части Охотского моря, в районе банки Кашеварова. В 1975–1982 гг. советская сторона в рамках cоветско-японской рыболовной комиссии (СЯРК) разрешала японским рыбакам добывать от 500 до 900 тыс. экз. самцов равношипого краба. За восемь упомянутых лет систематического японского промысла средний улов на одну коническую ловушку сократился с 3,5 до 1,5 экз., что свидетельствовало о снижении плотности скоплений промысловых самцов. Судя по уловам на ловушку, эффективность промысла падала с середины 70-х годов. Вылов разрешенного количества крабов достигался за счет наращивания промысловых усилий.

Наиболее полные сведения о распространении крабов материкового склона Охотского моря были получены в 1989 г. При выполнении подробной траловой съемки НПС «Дарвин» были получены новые данные о пространственном распределении, биологии воспроизводства и запасах крабов-литодид и крабов-стригунов на глубинах от 200 до 2000 м.

Активный период исследования равношипого краба в Охотском море начался с 1989 г., когда на промысле крабов стали применяться специально оснащенные краболовные суда, способные эффективно работать на свале глубин. Позже специалисты ТИНРО, КамчатНИРО и СахНИРО стали регулярно выполнять учетные ловушечные съемки по изучению глубоководных крабов в Охотском и Беринговом морях. В результате этих работ были обнару-жены и рекомендованы к промыслу новые промысловые участки глубоководных крабов и, в первую очередь, равношипого.

Пространственное распределение. Установлено, что на материковом склоне Западной Камчатки равношипый краб не проникает глубже 800–850 м и практически отсутствует в глубоководном желобе. Западнее, в центральной части Охотского моря, скопления его вновь возрастают по мере повышения глубин (рис. 51). Изредка равношипый краб встречается и на шельфе, начиная с глубин 100–150 м, в особенности в районах узких шельфов и крутых свалов глубин. Максимум плотности скоплений промысловых самцов приходится на глубины 300–600 м (рис. 52, А, Б). Четкой сезонной локализации по глубинам не отмечено, что, по-видимому, связано с гомотермией вод в зоне обитания. Выявлено, что у взрослых самцов наблюдаются протяженные пространственные перемещения, что, надо полагать, связано с кормовыми миграциями. В зимний период самки равношипого краба концентрируются значительно глубже, чем промысловые самцы. Летом оба пола образуют смешанные скопления, в которых плотность скоплений самцов и самок сопоставима (рис. 52, Г, Д и А, Б).

Батиметрическое распределение молодых и взрослых самцов, как правило, не совпадает. Взрослые особи активнее, чем молодые, мигрируют и периодически образуют повышенные скопления на различных участках материкового склона. Молодь в этом плане консервативна. Мальки равношипого краба, по аналогии с шельфовыми крабами-литодидами, до размеров 50–70 мм по ширине карапакса занимают стационарные биотопы. Наиболее высокие уловы молоди (в среднем до 80 экз./лов.) отмечены в верхней части материкового склона в районе, прилегающем к хайрюзовскому побережью. Высокая продуктивность вод северо-западной части Охотского моря, богатство донных биоценозов на участках дна у входа в зал. Шелихова создают благоприятные условия для воспроизводства равношипого краба именно в этом районе, как и многих других видов придонных животных.

Размерный состав. Анализ размерной структуры самцов равношипого краба показал, что в 1997 г. отмечено резкое увеличение размеров самцов по сравнению с аналогичными показателями предыдущих лет (1993–1996 гг.). Значение модального класса за период с 1994–1995 гг. по 1997 г. увеличилось со 140–144 до 166 мм. Приращение размеров самцов по показателям максимальной частоты встречаемости равнялось, примерно, пяти мм за год (рис. 53). Популяционный прирост адекватно характеризует динамику размерного состава исследуемой популяции в том случае, если известно, что отбор репрезентативной (от фр. информации производится ежегодно из одной и той же пространственной (популяционной) структуры. Однако заметный прирост размеров самцов по смещению пика максимальной частоты встречаемости с 1996 по 1997 гг. обусловлен, в основном, расширением районов промысла и исследования крабов. В эти же годы отмечено увеличение величины запасов равношипого краба, что также является следствием расширения учетной площади, а не роста численности крабов. Популяционный прирост размеров равношипого краба более достоверно характеризует показатель величины смещения мод за период с 1993 по 1996 гг. Эта величина (около 5 мм) сравнительно невелика. У шельфовых видов, в частности, у синего и камчатского крабов, показатель популяционного годового прироста особей среднего возраста достигает 10–14 мм.

Таким образом, сравнительно низкая величина популяционного прироста размеров самцов равношипого краба свидетельствует о сравнительно низких темпах его роста.

Для равношипого краба характерны значительные межгодовые флуктуации численности (рис. 54). Это, по-видимому, обусловлено особенностями миграций крабов, закономерности которых еще предстоит изучить. Особенно заметно увеличился промысловый запас равношипого краба в 1996 и 1997 гг. — почти до 25 тыс. т, что связано с освоением запасов новых промысловых районов материкового склона у Западной Камчатки.

Продолжение начатых исследований, накопление материала по биологической и промысловой статистике в дальнейшем позволит глубже изучить биологию и экологию равношипого краба, ответить на вопрос о возможной закономерной цикличности в его поведении.

Равношипый краб северо-западной части Берингова моря

Из районов западной части Берингова моря и Восточной Камчатки сведения о встречаемости глубоководных крабов, в том числе и равношипого, стали поступать в 70-е и 80-е годы, когда расширились исследования на материковом склоне. Однако значительных промысловых скоплений равношипого краба обнаружено не было.

В 1989 и 1990 гг. ТИНРО был предпринят поиск скоплений равношипого краба в северо-западной части Берингова моря как с помощью тралов (НПС «Профессор Леванидов»), так и крабовыми ловушками на краболовных судах. В 1989 г. по инициативе Камчатрыбпрома был проведен экспериментальный поиск крабов на глубоководном плато хребта Ширшова. Работы показали, что на этом участке обитают в основном краб Коуэса и глубоководные крабы-стригуны Таннера и ангулятус (Zgurovsky et al., 1990). Наибольшие уловы равношипого краба были обнаружены восточнее м. Олюторского на участке 172°–174° в. д. Уловы достигали 30–50 экз. промысловых самцов на одну прямоугольную ловушку. Подобные уловы были редки, в основном они составляли 1–5 экз./лов. Позже в 1996 г. восточнее м. Олюторский проводился экспериментальный промысел равношипого краба, где подтвердились повышенные концентрации этого вида (суточный вылов составил около 1,0 т).

По данным траловой съемки НПС «Профессор Леванидов», выполненной в июне 1989 г., размеры равношипого краба в указанном районе были сравнительно мелкими — 40–80 мм (рис. 55). Повсеместно наряду с равношипым крабом прилавливались другие глубоководные виды. По данным исследований, проведенных в Олюторско-Наваринском районе в 1989–1994 гг., отмечались локальные скопления этого вида в районе 171°–175° в. д. на глубинах 150–350 м. Глубже 400–500 м в Западно-Беринговоморской зоне равношипый краб практически отсутствовал. Таким образом, по данным учетных работ и специальных исследований в период с 1995 по 1996 гг. на свале глубин северо-западной части Берингова моря, установлено, что в этом районе равношипый краб промысловых скоплений не образует.

Исследовательские работы, проведенные в 1995–1996 гг. на свале глубин Командорских островов, подтвердили имеющиеся сведения о встречаемости здесь равношипого краба. При экспериментальном промысле ловушками скопления этого вида были обнаружены у северо-западной оконечности о. Беринга на глубинах 150–230 м (рис. 56). Плотность скоплений самцов сравнительно низкая — до 360 экз. на км2 промысловых и до 630 — непромысловых самцов. Самки встречаются значительно чаще — до 4,5 тыс. на км2 (рис. 56, С). Максимальные уловы на ловушку достигали 20–25 экз., средний — не превышал 1 экз. Запасы промысловых самцов у Командорских островов весьма ограничены, что соизмеримо с площадью обитания этой приостровной популяции. Промышленный лов равношипого, как и других видов крабов, у Командорских островов не может быть рекомендован как по причине низкой их численности, так и в целях сохранения в неприкосновенности естественных природных ландшафтов этой заповедной зоны.

Траления на крутых и изрезанных грунтах свала глубин северо-западной части Берингова моря, и, в особенности, у островов Алеутской и Курильской гряд, не дают адекватного представления о плотности скоплений глубоководных крабов. В качестве примера упомянем: только с помощью крабовых ловушек были выявлены промысловые скопления крабов на глубоководном плато хребта Ширшова.

Учитывая весьма большие затраты средств на проведение исследований на больших глубинах, многие аспекты особенностей распределения и биологии глубоководных крабов, в том числе равношипого, изучены еще недостаточно. Тем не менее накопленный к настоящему времени объем информации о ресурсах, биологии и распределении равношипого краба в западной части Берингова моря показал, что оптимальных концентраций для организации его рентабельного промысла нет.

3.5. Шельфовые крабы-стригуны рода Chionoecetes

Крабы-стригуны рода Chionoecetes являются самой массовой группой видов на шельфе и материковом склоне дальневосточных морей. Уплощенное в дорзо-вентральном направлении тело и преимущественно ползающий тип передвижения обеспечивают им возможность обитания на открытых выровненных участках морского дна, покрытых илисто-песчаными отложениями. Идентичные биотопы занимают все возрастные стадии животных, от малька до взрослого животного. На илистых грунтах молодь и крабы среднего возраста способны погружаться в ил. При поимке молодых особей краба-стригуна Бэрда можно убедиться, что их панцирь зачастую бывает покрыт слоем ила, который маскирует их под цвет грунта и оберегает от нападения хищников. Такими же свойствами обладают и глубоководные крабы-стригуны: Ch. tanneri и Ch. angulatus. Другой шельфовый вид Ch. opilio, воспроизводство которого приурочено к стационарным зонам соприкосновения с дном вод остаточного зимнего охлаждения, толерантен термическим условиям самых холодных участков шельфа дальневосточных морей (Слизкин, 1974а, 1982, Slizkin, 1990). Благодаря таким адаптационным особенностям крабы-стригуны населяют практически все участки дна шельфа и материкового склона бореальных и низкоарктических зон дальневосточных морей.

3.5.1. Краб-стригун Бэрда (Chionoecetes bairdi)

Краб-стригун Бэрда приурочен к бореальной биогеографической зоне и в северной части Тихого океана встречается в относительно теплых водах. Он избегает участков дна, где продолжительное влияние имеют воды холодного промежуточного слоя. В приазиатских водах он распространяется в западной части Берингова моря, у Восточной и у Юго-Западной Камчатки, у северных и южных Курильских островов и у восточного побережья о. Хоккайдо (Слизкин, 1983; Slizkin, Fedoseev, 1988; Watanabe, 1992). Западнее, в относительно холодные воды Охотского моря и воды Японского моря, он не проникает. На узких приостровных шельфах (Алеутских, Курильских и Японских островов) краб-стригун Бэрда очень редок и его скопления промыслового значения не имеют (Karinen and Hoopes, 1971; Incze et al., 1977; Watanabe et al., 1986).

На шельфе полуострова Камчатка этот вид встречается практически повсеместно. Отсутствует он только на каменисто-галечных грунтах узкой материковой отмели в районе крупных мысов и в холодноводных заливах Шелихова и Карагинском. Наиболее продуктивные популяции располагаются у Юго-Западной Камчатки, в Олюторском, Авачинском и Кроноцком заливах.

Краб-стригун Бэрда западнокамчатского шельфа

На краба-стригуна Бэрда из северо-восточной части Охотского моря как на важный промысловый вид обратили должное внимание только с начала 80-х годов, хотя материалы исследований по этому виду, как и по камчатскому крабу, были накоплены за период более 30 лет. В этом районе крабы-стригуны были всегда «в тени» массового и наиболее технологичного камчатского краба. В обиходном рыбацком понятии еще в 70-е годы и ранее уважительно «крабом» назывался камчатский и пренебрежительно, так как считался непромысловым,— «стригун». Л. Г. Виноградов, проводивший многолетние исследования в Охотском море на западнокамчатском шельфе, в своих трудах «Десятиногие ракообразные Охотского моря» (1947) и «Определитель креветок, раков и крабов Дальнего Востока» (1950), по-видимому, ошибочно не упоминает краба-стригуна Бэрда. Вместе с тем в российских водах западнокамчатская популяция этого вида имеет наибольшую численность и является самой продуктивной. Впрочем, не считая редких единичных его уловов у Северных и Южных Курил и в районе м. Наварин, все популяции этого вида обитают исключительно в водах Камчатской области (Slizkin, 1990; Slizkin, Koblikov, 1996; Кочнев, 1996; Огородников, 1998).

Распределение и численность. У Западной Камчатки краб-стригун Бэрда встречается от м. Лопатка до м. Хайрюзовский. В центральной части шельфа от 54° до 57° с. ш. уловы его резко сокращаются, а севернее 57° с. ш. он вообще не встречается. В северной части Тихого океана западнокамчатский шельф и Южно-Курильский район являются пограничными участками проникновения этого вида на запад (Слизкин, 1982, 1988).

Стандартная траловая съемка, выполняемая специалистами ТИНРО на западнокамчатском шельфе, охватывает весь ареал популяции краба-стригуна Бэрда в этом районе. На рис. 57 видно, что летом краб практически отсутствует на мелководье и в нижней части шельфа, то есть в это время он концентрируется в его центральной части. Плотность его скоплений снижается в направлениях к северу и к югу от центрального скопления. Севернее 54°00' с. ш. в уловах отмечается только присутствие вида. Отсутствуют промысловые скопления также и на шельфе Северных Курил.

В весенне-летний период краб-стригун Бэрда распределяется полосой вдоль побережья на глубинах от 40–50 до 130–140 м (рис. 57, А). Промысловые самцы преобладают на участке от 52°00' до 53°20' с. ш., где образуют наиболее плотные скопления (до 3600 экз. на км2). Весной краб соредотачивается, главным образом, на глубинах 50–90 м, где ведется основной его промысел (рис. 58).

Взрослые самцы совершают заметные сезонные миграции, перемещаясь к зиме на глубины 120–200 м. Молодь и самки в этом плане более консервативны и постоянно обитают в центральной части шельфа.

Непромысловые самцы располагаются в целом на тех же участках, что и промысловые, при этом максимальная их плотность (до 900 экз. на км2) отмечена между 52° и 53° с. ш., что в 4–5 раз ниже, чем у промысловых самцов. Соотношение промысловых и непромысловых самцов по данным траловых уловов составляет 60% и 40%. В ловушечных уловах краболовных судов доля промысловых самцов составляет абсолютное большинство — 95–98%. Следовательно, результаты анализа информации, полученной при исследовании крабов-стригунов, зависят от селективных свойств орудий лова. Сравнительно низкая численность непромысловых самцов Бэрда по данным траловых съемок, надо полагать, также не соответствует действительности по причине возможного их недолова. Известно, что молодь крабов-стригунов имеет относительно более уплощенное тело, чем взрослые особи, и способна зарываться в илисто-песчаный грунт.

По-видимому, невозможность маскироваться илом на дне, помимо всего прочего, является причиной отсутствия стригунов на жестких каменисто-галечных грунтах.

Самки краба-стригуна Бэрда образуют компактное скопление с плотностью до 4500 экз. на кв. км на глубинах 80–100 м (рис. 57, С). Они имеют сравнительно малые размеры, тралом облавливаются хуже, чем самцы, поэтому плотность их скоплений можно считать также заниженной, как и для молоди. Их концентрации четко привязаны к постоянным глубинам, что обуславливается слабо выраженными сезонными миграциями.

Динамика размерного состава. Исследованиями установлено, что к 1997 г. в Камчатско-Курильском районе возросла плотность скоплений и площадь распространения промысловых самцов краба-стригуна Бэрда. В начальный период активного промысла в 1990–1992 гг. отмечалось некоторое сокращение размеров промысловых самцов. В это же время максимальная частота встречаемости особей массового поколения приходилась на размеры 140 и 153 мм (рис. 59, А–В). С 1992 г. были собраны материалы из ловушек, оснащенных делью с 30-миллиметровой ячеей, что позволило получить информацию по прилову молоди и самок. При этом в популяции было дополнительно выявлено два массовых поколения, моды которых приходились на размеры 45 и 95 мм, как среди самцов, так и среди самок (рис. 59, В). В дальнейшем эти массовые поколения, в той или иной мере, прослеживались до 1994 г. (рис. 59, В–Д). Прирост размеров самок прослеживался до 1996 г. (мода 110 мм), после чего произошла их элиминация. В 1997–1998 гг. выявлено новое поколение самок, мода которых равнялась 95–100 мм (рис. 59, З–И).

Групповой прирост у самцов в популяции не столь очевиден. После элиминации массового поколения самцов в 1992 г. (мода 153 мм, рис. 59, В) популяция пополнилась массовым поколением, и размеры промысловых самцов понизились. В течение четырех лет (1993–1996 гг.) модальные величины размеров самцов располагались в диапазоне 130–140 мм, а их средние размеры немного сократились. Как видно из рис. 59, Г–Ж, в период с 1993 по 1996 гг. в камчатскокурильской популяции краба-стригуна отсутствует заметный прирост размеров промысловых самцов. Надо полагать, что в эти годы промысловые самцы находились под влиянием такого уровня промыслового изъятия и естественной смертности, когда пополнение рекрутами и элиминация крупноразмерных особей уравновешивались. Напротив, у самок, которые промыслом, как известно, не изымаются, в эти годы наблюдался заметный прирост модальных значений. В 1997–1998 гг. размерная структура самцов изменилась. Кривая их размерного состава в 1997 г. имеет бимодальный вид, а в 1998 — тримодальный. Отметим, что величина промыслового вылова самцов краба-стригуна Бэрда в рассматриваемые четыре года возросла почти в два раза, а к 1998 г. — в три раза (рис. 60).

Краб-стригун Бэрда Юго-Западной Камчатки, как нигде более в Охотском и Беринговом морях, имеет крупные размеры (Кочнев, 1996; Огородников, 1998). За счет подтока теплых тихоокеанских вод здесь сохраняется сравнительно высокая температура воды на протяжении всего года. В сравнительно благоприятных термических условиях темп роста крабов выше, чем в районах, расположенных севернее.

На основании анализа многолетних гидрологических наблюдений за придонной температурой воды на западнокамчатском шельфе в 1964–97 гг. и изменений положения ядра холодных вод северо-охотского шельфа и (1998) делают вывод о повышении температуры вод в последние годы. Надо полагать, что отмеченная авторами тенденция благоприятно сказывается на популяции краба-стригуна Бэрда. Численность ее возрастает. Запасы данного вида, оцененные по результатам траловых съемок 1997–1999 гг., показали, что биомасса промысловых самцов в этом районе возросла в 1997 г. до 15000 т, а в 1999 г. — до 20000 т (рис. 60). Рост численности этого вида является свидетельством наступления благоприятного периода для его популяции в Камчатско-Курильском районе.

Популяционная структура. Выше упоминалось, что рассматриваемый вид образует компактное скопление всех функциональных групп в сравнительно небольшом районе шельфа у юго-западного побережья Камчатки. Как и другие шельфовые виды, краб-стригун Бэрда имеет пелагическую личинку, основная масса которых появляется в планктоне весной–в начале лета. Сроки выклева личинок у него и камчатского краба примерно совпадают. Личинки и того и другого вида в Камчатско-Курильском районе весной находятся под влиянием одинаковых условий внешней среды, тем не менее немигрирующая молодь краба-стригуна Бэрда распространена только в юго-западном участке шельфа, а камчатского краба — в центральном и северном. В рассматриваемом случае проявляется видоспецифическая избирательность постличиночных стадий крабов, когда мальки отдельных видов накапливаются только на тех субстратах, к которым они толерантны. Мальки краба-стригуна избирательно концентрируются на илистых и песчаных грунтах центральной и нижней частей шельфа, а молодь камчатского краба — на жестких грунтах, среди биоценозов эпифауны.

Различные функциональные группы краба-стригуна Бэрда камчатскокурильской популяции пространственно не дифференцированы. Только небольшое количество особей распространяется за пределы основной части ареала популяции. При отсутствии географических преград на шельфе Западной Камчатки и Северных Курил этот вид практически не проникает севернее 54°00' с. ш. и на шельф Северных Курил. Такому распространению, по нашему мнению, способствуют следующие факторы. Имея бореальную природу, краб-стригун Бэрда избегает длительного воздействия отрицательной температуры придонной воды. Формирующаяся в центральной части западнокамчатского шельфа линза охлажденной до отрицательных величин воды (Винокурова, 1972; Давыдов, Куцых, 1967) служит ограничивающим фактором распространения вида на север. Проникновению на шельф Северных Курил препятствуют, надо полагать, не свойственные для обитания этого вида жесткие субстраты, доминирующие в этом регионе. За пределы юго-западного участка западнокамчатского шельфа проникают в основном взрослые самцы, которые совершают, как указывалось выше, сравнительно протяженные сезонные миграции.

Таким образом, краб-стригун Бэрда у Юго-Западной Камчатки пространственно образует однородную популяцию, структурно не дифференцированную на субпопуляции более низкого ранга. Центральную и северную части западнокамчатского шельфа, а также шельф Северных Курил, куда проникает некоторое количество особей, можно рассматривать как зоны выселения.

Краб-стригун Бэрда восточнокамчатского шельфа

У берегов Восточной Камчатки и в западной части Берингова моря краб-стригун Бэрда встречается на шельфе вдоль всего побережья. Исключением является холодноводный Карагинский залив, где этот вид отсутствует. Наиболее продуктивные популяции его отмечены в Авачинском, Кроноцком и Олюторском заливах. До второй половины 80-х годов запасы шельфовых видов крабов-стригунов промышляли только японские рыбаки в Олюторском заливе в рамках межправительственного Соглашения советско-японской рыболовной комиссии. В других районах Восточной Камчатки запасы их не были востребованы, поскольку отечественного промысла крабов-стригунов практически не было. Отечественные краболовы стали специализированно добывать краба-стригуна Бэрда в начале 80-х годов. Уже в конце 80-х годовой вылов достиг величины около 1,0 тыс. т. В начале 90-х годов промысловые запасы понизились и вылов сократился до величины около 200 т. В результате введения ограничений на добычу краба-стригуна в середине 90-х годов численность его стала увеличиваться.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10