Консультирование о выходе: Семейное воздействие (стр. 4 )

Он вступил в группу за 14 месяцев до того, как семья обратилась за консультацией к консультанту по выходу. Семья была поражена следующими переменами:

· Его снизившееся чувство юмора.

· Его осуждающая позиция по отношению к членам семьи, особенно к старшему брату

· Его навязанная самому себе изоляция во время посещения семьи

· Отсутствие интереса к музыке; он больше не играл на музыкальном инструменте

· Его разговор концентрировался вокруг Библии; он казался постоянно стремящимся обратить семью

· Он оказывал давление на семью, чтобы ему предоставили деньги для продолжения “миссии” на другом континенте

· Он планировал бросить колледж до получения степени

· Он бросил большинство своих текущих курсов и едва мелькал на двух остающихся курсах своего расписания

· Он разорвал контакты со всеми своими бывшими друзьями

· Он полностью прекратил свое художественное творчество

· Он больше не выказывал интереса к походам в музеи и на спектакли

· Он больше не посещал рождественские службы со своей семьей, что всегда было семейной традицией

· Он переехал из студенческого общежития в комнату с “братьями”, где спал на полу

· Он похудел

Перемены, которые наблюдала семья в этом случае, были бы тревожными, даже если бы молодой человек не был в культе. Случай становится приемлемым для консультирования о выходе, когда есть основание полагать, что тревожащие перемены являются в значительной степени результатом неэтичного влияния группы на члена семьи. Иногда может потребоваться психологическая или психиатрическая консультация со знающим о культах психотерапевтом, если есть причина подозревать, что психологическое расстройство может значительно способствовать беспокоящему поведению.

Интересно заметить, что в данном конкретном случае информация о прошлом раскрыла важный факт для консультанта по выходу, который был знаком с этой группой: Поскольку культист должен был сам платить за свою поездку с миссией, он не находился в руководящей позиции. Такие факты, для распознавания которых требуется специальное знание консультанта по выходу, могут иногда иметь важное значение для планирования консультирования о выходе.

Изучение вариантов выбора

Процесс оценки предназначен для помощи семьям в осуществлении анализа вариантов основанного на информированности выбора, которые могут быть разбиты на три категории:

1. Семья может прийти к заключению, что консультирование о выходе не будет подходящим, по крайней мере, в поддающемся предвидению будущем, например, из-за того, что у семьи мало надежды на организацию встречи между культистом и консультантом по выходу, или из-за серьезных психологических проблем, которыми следует заняться в первую очередь. Семья может, однако, попытаться определить и следовать стратегии постепенного улучшения общения и взаимопонимания с культистом. Или, в некоторых случаях, семья может оказаться вынужденной принимать статическую, хотя и неприемлемую ситуацию и справляться с ней. Те семьи, которые не в состоянии заниматься консультированием о выходе, часто получат выгоду от консультации с психотерапевтами, знакомыми с культовыми проблемами.

2. Семья может прийти к выводу о том, что консультирование о выходе не будет подходящим в ближайшем будущем, но может оказаться таковым где-то скоро. В таких случаях консультант по выходу поможет семье подготовиться со временем к точно не назначенному, хотя и планируемому, консультированию о выходе. Консультант по выходу и семья могут работать над улучшением общения и установлением взаимопонимания (или консультант по выходу может отослать семью к психотерапевту для обучения общению). Они могут продолжать собирать информацию, чтобы усовершенствовать свою оценку. И они могут регулярно обсуждать перемены в ситуации культиста и включить в качестве факторов эти перемены в свою оценку и предварительный план.

3. Семья может решить заняться воздействием. Иногда воздействие может быть организовано быстро; иногда могут пройти несколько месяцев. Причины задержек разнообразны: Культист может быть в другом штате и быть не в состоянии приехать домой в течение нескольких месяцев. Расписание консультанта по выходу может требовать долгого ожидания. Ключевой член семьи может не соглашаться с планируемым воздействием или иметь сильные сомнения относительно него. Или семье может требоваться больше времени, чем обычно, чтобы подготовиться к воздействию.

Принятие решения

Консультант по выходу указывает семьям, что независимо от того, какой выбор они сделали, просто не существует гарантий результата. Многие культисты, в конечном счете, покидают свои группы добровольно, поэтому даже если семья ничего не делает, культист может в определенный момент уйти из группы, хотя у него могут возникнуть многие связанные с культом проблемы, с которыми необходимо бороться после ухода. Иногда консультирования о выходе следует исключать по различным причинам, например, культ внезапно запрещает культисту посещать семью.

Хотя существуют релевантные статистические оценки результатов консультирований о выходе, подобную статистику следует применять осторожно, оценивая возможность успеха для конкретного консультирования о выходе в конкретное время. Вообще говоря, большинство консультантов по выходу полагают, что когда культист дает консультантам по выходу достаточное время для представления их информации (обычно около трех дней), консультируемый решит уйти из культа примерно в 90% случаев. Если культист не дает консультантам по выходу достаточного времени, но выслушивает их информацию до какого-то предела, неофициальные оценки отмечают, что около 60% решат в конечном счете покинуть группу. Не существует, однако, способа предсказать заранее, даст ли конкретный культист (1) достаточно времени консультанту по выходу и (2), если даст, будет ли он среди тех 90%, которые уходят, или среди тех 10%, которые остаются в группе.

Лангоуни (Langone, 1984) провел исследование результатов депрограммирований. В его выборке из 62 депрограммирований 63% случаев закончились уходом культиста из группы. Из 37%, которые вернулись в культ, 25% позднее ушли сами. Хотя таких формально собранных данных для консультирований о выходе не существует, неформальные оценки, предложенные выше, отмечают, что предельная возможность успеха несколько выше. Следует иметь в виду, однако, что эти две категории людей могут не быть идентичными. Семьи, которые решают начать депрограммирование, и выходцы из таких семей могут в важных отношениях отличаться от семей и культистов, которые участвуют в консультировании о выходе. Необходимо дальнейшее исследование.

Джиамбалво (Giambalvo, 1992) предлагает подробное практическое руководство для семей, обдумывающих консультирование о выходе. Она обсуждает следующие проблемы, возникающие до воздействия:

· Чего не говорить или не делать

· Что делать

· Сбор информации

· Чтение

· Определение команды консультирования о выходе

· Определение места и времени

· Приготовления к поездке, размещение и питание

· Определение семейной команды

· Семейное собрание до воздействия

· Предложения по представлению плана культисту

· Чего ожидать во время воздействия

· Расписание перерывов/времени работы

· Возможные обмены, которые могут произойти

· Длительность воздействия

· Организации реабилитации/возвращения

· Планы на будущее

В своей философии семейного воздействия Джиамбалво придерживается точки зрения, изложенной также и в данной главе:

Семейное воздействие основывается на просветительской (образовательной) модели. Культист был жертвой усложненного набора манипуляций. Как только он начинает отдавать себе отчет в этих манипуляциях, исходная честность обычно не позволит культисту оставаться частью системы, которая делает жертвами других, — какими бы возвышенными ни были цели.

Материал следует представлять в манере, которая показывает уважение к чувству собственного достоинства культиста. Особенно важно быть чувствительным к эмоциональной травме, которой может подвергаться культист, оказываясь перед лицом этих проблем. Материал следует излагать со скоростью, которая позволяет культисту усваивать информацию и одновременно справляться с эмоциональным ударом.

Целью является переоценка клиентом преданности группе. Хотя родители и консультанты по выходу могут надеяться, что [культист] предпочтет покинуть [группу], уход не является целью. Целью является основанный на информированности выбор.

Как только человек понимает методики контроля сознания, он получает базовые инструменты, с помощью которых может разобраться в этих проблемах и справиться с ними. Но если он имеет благоприятную возможность консультирования о выходе и реабилитации, затрачивается гораздо меньше времени, и человек подвергается гораздо меньшему стрессу. Настоятельно необходимо, чтобы [члены] семьи понимали весь этот процесс настолько, чтобы быть опорой для культиста. (Giambalvo, 1992, pp. 29-30. Джиамбалво, 1995, с. 44-45).

Фазы воздействия

Фазы, которые будут обсуждены ниже, не являются вытекающими друг из друга ясно выраженными шагами или стадиями. Они являются аспектами длительного и сложного процесса передачи-и-принятия, в котором движение в значительной степени определяется уровнем комфорта культиста. Консультанты по выходу делятся информацией (такой, как личное знание, опубликованная информация, внутренние документы группы, видео - и аудиозаписи, личные отчеты экс-культистов группы), а культисты обрабатывают эту информацию, как они могут и готовы это делать. Хотя специфическое содержание информации, которой делятся консультанты по выходу, может варьироваться от случая к случаю и от консультанта к консультанту, обычно оно включает следующее:

· Семейные тревоги, которые привели к консультированию о выходе

· Природа контроля сознания, ибо понимание контроля сознания необходимо для понимания факторов, которые привели к развитию встревожившего семью поведению близкого человека

· Доктринальные, идеологические или организационные вопросы, которые имеют отношение к контролю сознания, включая информацию, обычно недоступную для культиста, такую, как анализ внутренних документов группы

· Общие послекультовые трудности и вспомогательные ресурсы

Представление этой информации не является механическим или нравоучительным. Консультанты по выходу понимают, как культовое манипулирование может исказить истолковывающие функции культиста, и, следовательно, знают, как представить информацию с чувствительностью и тактом.

Официальное представление консультанта по выходу

В самом начале воздействия семья представляет консультанта(тов) по выходу культисту. Консультанты по выходу постараются поставить культиста в удобные условия, объяснив свои намерения. Консультанты по выходу подчеркивают, что они здесь в ответ на охватившую всю семью тревогу, возникшую из-за участия данного человека в культе. Специализированные знания консультантов по выходу позволяют им излагать и объяснять эту обеспокоенность. Они не отрицают, что могут быть истинно хорошие моменты в участии культиста в группе. Чтобы установить взаимопонимание, которое является жизненно важным, консультанты по выходу должны сообщить, что они честны и готовы слушать. Однако, с точки зрения консультанта по выходу, у культиста недостаточно информации для информированной оценки группы. Более того, длительный контакт с группой может уменьшить способность культиста думать критически и принимать истинно автономные решения. Главной целью консультанта по выходу является обзор имеющей отношение к делу информации совместно с культистом и семьей, а не спор или “убеждение”. Информация будет говорить сама за себя. Культист будет решать, какое влияние на его жизнь будет иметь эта информация.

Хотя некоторые из консультантов по выходу более, чем другие, склонны заниматься спорами или рациональной аргументацией, они (если они ведут себя этично) не разглагольствуют и не порочат культиста. Другими словами, этичные консультанты по выходу не занимаются какими либо видами атакующей “конфронтации”, иногда ассоциирующейся с определенными интенсивными формами наркологического “консультирования” и с некоторыми культовыми группами. Однако, та или иная конфронтация может быть применена в ответ на атаку культиста против семьи или консультантов по выходу с использованием техники противостояния, изученной в культе.

Враждебность, отрицание и диссоциация (расщепление личности)

Хотя культист может проявлять враждебность, отрицание и диссоциацию (расщепление личности) в любой момент консультирования о выходе, эти реакции чаще всего наблюдаются на ранней стадии воздействия. Несмотря на самые искренние стремления консультанта по выходу быть уважительным и непредубежденным, культист будет обычно демонстрировать, по крайней мере, приглушенную враждебность. Культисты могут, например, требовать больше подноготной информации (о биографических и профессиональных данных) о консультантах по выходу, и те будут ее предоставлять.

В ходе этих дискуссий передачи-и-принятия культист часто может отрицать или отмежевываться от определенных фактов или воспоминаний (говоря, например: “Я поддерживаю контакт со своей семьей так же часто, как делал это всегда”). При отрицании факт или воспоминание подавляются или заново истолковываются таким образом, что это вызывает не выраженное словами замалчивание. Остается неясное осознание. Позднее, когда культист больше не чувствует необходимости отрицать, он может “взять назад” то, что сказал раньше. Дуброу-Айхель (Dubrow-Eichel, 1989), например, отмечает в своем анализе депрограммирования кришнаита, что культист вначале отрицал, что он лгал для выманивания у людей денег, но позднее открыто это признал. Таким же образом, в фильме Дитя Муна (Moonchild) культист вначале отвечает на обвинение в том, что он лжет людям, заявляя: “Нельзя говорить правду людям, которые не готовы её услышать”. Позднее он признал, что на самом деле лгал.

В момент отрицания культисты не лгут сознательно, даже если то, что они говорят, является ложью. Отрицание в нашем использовании этого термина является неосознанным обманом; ложь является осознанным введением в заблуждение.

Фундаментальное отрицание, с которым следует иметь дело во время консультирования о выходе, заключается в тенденции культиста отрицать, путем подавления или невероятных (экстремальных) переистолкований опыта, что вообще существует ложь. Культисты настолько идеологически обработаны верой в то, что цель оправдывает средства, что они будут склонны рассматривать ложь не как ложь, а будут давать ей рационалистические объяснения как “небесной хитрости”, “трансцендентальному обману” или чему угодно еще. Помощь культисту в признании одной лжи, как угодно малой, может установить плацдарм для того, чтобы подвергать сомнению фундаментальное допущение, будто ни группа, ни индивидуальный член не лгут. Коль скоро культист начинает сомневаться в этом предположении, человек становится гораздо более способным признать бесчисленные случаи обмана, от которых зависит культовая группа.

При расщеплении личности культисты не замалчивают факты или воспоминания; они просто не имеют к ним доступа — хотя бы даже только временно — потому что эти факты или воспоминания “отделены” от сознания. Хотя расщепление сознания имеет причины, эти причины обычно не являются мотивационными по характеру, как в случае с отрицанием и ложью. В ходе ритуалов, которые используют гипнотическую практику, например, культист может не запечатлевать — может не “кодировать” — определенные переживания или аспекты переживаний; например, произнесение лидером нараспев “Ты и я — одно” в ходе тренировочного занятия может едва уловимо заставить культиста неосознанно принять на себя индивидуальность лидера. Утверждение культиста во время консультирования о выходе, что лидер не был манипулирующим во время конкретного обсуждаемого события, может быть на самом деле совершенно честным с точки зрения культиста. Это не отрицание неприятной правды. Просто никогда не существовало понимания манипулирования, присущего этому событию.

Культисты часто могут начать ретроспективно “складывать вещи воедино” и понимать, как порождающая трансы культовая практика и клевета на размышляющее, критическое мышление ограничивают их восприятие (осознавание). Это ведет к тому, что многие бывшие культисты не в состоянии точно описать, когда и как они пришли к принятию конкретных аспектов учения или идеологии группы. Эти процессы разъединены, отделены от их сознания.

Хотя отличить отрицание от расщепления личности иногда трудно, важно иметь это различие в виду, поскольку каждое из них требует разного подхода, если требуется пробудить умения личности критически мыслить. Терпение — вероятно, наиболее эффективный способ справляться с отрицанием. Консультанты по выходу склонны терпеть отрицание культиста и просто продолжать делиться информацией. В какой-то момент, когда культист начинает устанавливать связи, консультант по выходу может вернуться к первоначально отвергнутому пункту и пересмотреть его вновь. По мере того, как растет понимание культиста, его потребность отрицать уменьшается. В отношении расщепления личности процесс сходный в том, что требуется терпеливое представление информации. При расщеплении личности, однако, часто следует обсуждать специальный вид информации — т. е., тактику контроля сознания, связанную с гипнотической практикой, — прежде чем культист сможет начать понимать, почему его осознание было ослабленным. Пункт, обсуждавшийся в тот момент, когда первоначально имело место расщепление личности, рассматривается заново, чтобы проанализировать и, по возможности, заново интерпретировать опыт, о котором вспоминают, а не становится предметом конфронтации на тему честности.

Сопротивление

Демонстративное сопротивление культиста информации консультанта по выходу является положительным знаком, так как оно слабее, чем отрицание, поскольку при нем человек просто старается скорее уйти от обсуждения предмета, нежели отрицать его. Признаки сопротивления обычно включают смену сюжета или придирки.

Консультанты по выходу уважают мысленное послание сопротивления: “Эта информация заставляет меня чувствовать себя неловко”. Они не отталкивают клиента, потому что (1) их подход исходит из предпосылки уважения к клиенту, и (2) отталкивание скорее вызовет рост уровня страха у клиента и повысит вероятность того, что клиент будет обращаться к отрицанию как к средству справиться с эмоциональным дискомфортом. Вместо этого, консультант по выходу будет просто делать мысленную отметку о сопротивлении и будет продолжать обсуждение информации. Когда возвращение к предмету является подходящим, он может быть обсужден снова. Когда культист не будет больше чувствовать угрозы со стороны информации, сопротивление исчезнет.

Интерес

Когда культист начинает задавать вопросы относительно информации и требовать ее дополнительно, этот человек проявляет интерес, который определенно является признаком дальнейшего прогресса. Другие признаки интереса включают изменение качества отношений — например, молчаливая враждебность сменяется теплотой, пониманием, дружелюбием; литература изучается без понуждения; бодрствование для чтения материалов после того, как консультанты по выходу легли спать.

Участие

Участие, в определенном смысле, является усложненным интересом. Дополнительно к требованию информации культист, который “участвует”, дает информацию, например, обсуждая беспокойство о друге в группе или разоблачая в группе то, что до того отрицалось. Хотя культист может все еще не соглашаться с консультантом по выходу (который стремится к открытому, сомневающемуся сознанию и не требует согласия), несогласие имеет тенденцию не быть враждебным. В этот момент культист участвует в поисках истины, а не просто отвечает положительно или отрицательно на информацию консультанта по выходу.

Когда они начинают действительно участвовать в консультировании по выходу, культисты перестают видеть мир в черно-белых тонах. Они показывают способность смотреть на события с многочисленных точек зрения. Они начинают видеть внутреннюю логику, которую следует искать в альтернативных точках зрения, включая и те, с которыми они не согласны. Это решающая перемена, ибо культ обычно представляет свою точку зрения как единственную, стоящую внимания. Когда культисты понимают, что культовая точка зрения является просто одной из точек зрения, они становятся способными видеть “за” и “против” этой точки зрения. Цель консультанта по выходу в этой фазе заключается не в том, чтобы проталкивать какую-то определенную позицию культисту. Скорее, она заключается в том, чтобы помочь человеку увидеть положительное и отрицательное в различных позициях, преследуя цель заложить основы логически последовательных, самостоятельно избранных и основанных на информированности видов на будущее.

Установление взаимосвязей

Когда культист начинает добровольно устанавливать связи между фрагментами информации, участие достигает очень позитивного уровня. Человек не только начинает видеть “за” и “против” различных перспектив, но также начинает оценивать и сравнивать их и, по крайней мере, начинает создавать последовательную, самостоятельно выбранную и основанную на информированности точку зрения, что является признаком успеха консультирования о выходе. Культист начинает мыслить независимо.

По иронии судьбы, члены культов с большим стажем часто склонны быстрее отвечать на информацию консультантов по выходу, потому что они имели некоторые возможности видеть “темную сторону” культа. Недавно присоединившиеся, все еще находящиеся в “фазе медового месяца”, часто будут иметь больше трудностей в способности признавать надежность информации консультантов по выходу, поскольку это кажется слишком несовместимым с их собственным опытом.

Признаки того, что клиенты устанавливают взаимосвязи, включают следующее:

Они начинают видеть внешний мир таким образом, что это показывает оценку по достоинству, а также признание различных точек зрения. Например, вместо того, чтобы рассматривать семейное предприятие по проведению консультирования о выходе в качестве злого желания контролировать (“черная” точка зрения культа) они будут признавать это как многоаспектный акт любви и начнут чувствовать некоторое понимание, даже благодарность за действия семьи.

Они начинают действительно признавать, что были принесены в жертву и, как следствие, приходят к пониманию того, что ими манипулировали, принуждая неправильно истолковывать прошлые действия семьи.

Они добровольно связывают новую информацию с методиками утонченного влияния, связанными с контролем сознания, говоря, например: “Это пример мысленного послания внутри метафоры”.

Они спонтанно и добровольно представляют примеры того, как их группа пользовалась методиками контроля сознания.

Они начинают узнавать и признавать моменты отрицания, сопротивления и диссоциации (расщепления личности).

Они начинают видеть альтернативы группе не только в качестве интеллектуальных альтернатив, но в качестве реального выбора, который они в состоянии сделать.

Когда клиент начинает показывать такое поведение и понимание, уход из группы становится весьма вероятным. Если консультирование о выходе основывалось на правильном предположении — т. е., что на культиста вредно повлияла крайне манипулятивная группа, — редко культист свободно решит вернуться в группу. Обычно те, кто все-таки возвращается обратно в культ, делают это из-за очень сильных межличностных связей с другими членами группы, веры в то, что они будут в состоянии использовать свое знание о контроле сознания, чтобы поддерживать разумный уровень автономии даже в мощной группе, или из-за глубокого неверия в свою способность построить новую жизнь вне группы.

Хотя у них явно имеется предпочтение, консультанты по выходу уважают любой выбор, который делают клиенты. Если человек предпочитает остаться в группе, консультант по выходу напомнит ему — и семье — что у культиста теперь есть знание, которое может быть использовано для усиления его автономии и улучшения семейных отношений. Если клиент предпочитает покинуть группу, что случается в громадном большинстве случаев, которые достигли фазы “установления взаимосвязей”, консультант по выходу обеспечит информацией о том, что лежит впереди и какие ресурсы могут помочь. (Смотрите другие главы в этой книге о специфической информации о процессе выздоровления и способов, которыми его можно облегчить).

Замечание относительно гонораров

Консультанты по выходу обычно просят от 500 до 1000 долларов в день плюс издержки — перечень гонорара, похожий на перечни многих других консультантов. Люди, незнакомые с гонорарами за консультирование, иногда бывают ошеломлены этими цифрами. Следует иметь в виду, однако, некоторые позиции при оценке этих гонораров. Во-первых, консультанты по выходу — даже больше, чем другие консультанты — должны затрачивать долгие часы, чтобы идти в ногу со всеми событиями, имеющими отношение к культам. Им не платят за это время. Во-вторых, многие консультанты по выходу не требуют платы за предварительное телефонное время. В-третьих, многие предлагают бесплатные консультации или семинары для бывших культистов. В-четвертых, их обычный оплачиваемый рабочий день длится от 12 до 16 часов, и они часто находятся “на вызове”. В-пятых, большинство консультантов по выходу ежегодно посвящают сотни часов публичной и профессиональной просветительской деятельности. В-шестых, консультанты по выходу часто являются мишенями словесных оскорблений, раздражения и, как минимум, угрозы фальшивых тяжб. Наконец, у консультантов по выходу имеются специальные знания и умения, которые требуют долгих лет обучения и подготовки, включая, во многих случаях, личный культовый опыт. Нельзя стать компетентным консультантом по выходу, просто “пройдя курсы”.

Единственно важное различие между консультированием о выходе и депрограммированием заключается в том, что при последнем культиста запирают, по крайней мере, на начальном этапе, дома, в комнате отеля, в хижине или в каком-то другом подходящем уединенном месте. Это различие, однако, приводит к тому, что вызывает три других отличия между консультированием о выходе и депрограммированием.

Во-первых, консультанты по выходу должны обладать способностью быстро устанавливать взаимопонимание с культистом; иначе человек просто уйдет. Даже если некоторые депрограммисты так же уважительны и вежливы, как консультанты по выходу, ситуация депрограммирования не требует, чтобы они вели себя подобным образом. Следовательно, некоторые депрограммисты могут быть излишне конфронтационными.

Во-вторых, из-за физического ограничения культисты, вовлеченные в депрограммирование, гораздо более склонны приходить в ярость, чем это с ними случалось бы во время консультирования о выходе. Они могут проклинать и оскорблять депрограммистов и своих родителей. Они могут угрожать местью. Они могут прибегнуть к физическому насилию. Они даже могут попытаться совершить самоубийство или нанести себе физический вред, чтобы попасть в больницу, откуда они могут позвонить своим культовым лидерам. Такое поведение может подвергнуть испытанию терпение депрограммиста с самыми мягкими манерами, а в случаях со склонным к конфронтации депрограммистом может привести к деструктивной эскалации резких слов и поведения. В самом деле, хотя большинство депрограммирований могут быть успешными в том, что культист уходит из группы (Langone, 1984), психотерапевты, которые работают с экс-культистами, отмечали многие случаи, когда “успешное” депрограммирование имело вредные последствия.

В-третьих, некоторые, но не все, депрограммисты действуют так, словно культисты находятся под таким глубоким воздействием культов, что физическое ограничение необходимо, чтобы убедить их выслушать информацию, недоступную в культе. Хотя эта точка зрения иногда может быть верной, успех консультирования о выходе предполагает, что часто дело обстоит не так. Можно прийти к выводу, следовательно, что ситуация депрограммирования имеет тенденцию к преувеличению власти и недоброжелательности культов. Это, особенно в сочетании с эмоциями, порождаемыми депрограммированием, выливается в результате в тенденцию депрограммистов гораздо больше сосредотачиваться на нападках на группу и лидера группы, чем это делают консультанты по выходу. Это также имеет своим результатом склонность депрограммистов требовать, при любых намерениях и целях, чтобы культист пришел к принятию предположения депрограммиста о мощном контроле сознания; иначе физическое ограничение культиста не было бы оправдано. Хотя этот процесс может напоминать некоторым образом тот контроль сознания, который он стремится уничтожить, он отличается в двух важных отношениях: Депрограммисты не стремятся убедить культиста принять личную систему убеждений депрограммиста, не стремятся они также и контролировать поведение культиста после того, как депрограммирование закончено. Как это выразил один депрограммист: “Я не верю в вегетарианство, но я не собираюсь заставлять [культиста] есть мясо” (Dubrow-Eichel, 1989, p. 25).

Хотя большинство консультантов по выходу отвергают депрограммирование по этическим и практическим соображениям, многие признают, что в некоторых особых случаях депрограммирование может быть этическим последним спасительным средством для родителей. Иногда семьи могут не верить, что консультирование о выходе сработает и чувствуют, что депрограммирование является их единственным жизненным вариантом выбора для помощи близкому, который, как они полагают, находится в непосредственной физической опасности. Иногда группы могут посылать своих членов в зарубежные страны или отказываются говорить семьям, где они, в каковых случаях семьи могут выбирать депрограммирование, когда они, наконец, определяют местонахождение своего близкого. Иногда культисты могут демонстрировать психопатическое поведение или становятся больными в медицинском смысле в результате своего участия в группе, в каковых случаях депрограммирование может быть этически и юридически оправданным.

Если родители верят, что депрограммирование является их единственным жизненным вариантом выбора, им следует понимать, что в случае возникновения юридических затруднений (например, депрограммирование не удается, и ребенок или культ предъявляют иск и/или выдвигают уголовные обвинения), бремя оправдания падет на родителей и депрограммистов. Часто родители и депрограммисты, против которых возбуждаются иски и которых арестовывают, будут полагаться на вариации на тему необходимой обороны, которые утверждают, что вред, возникающий из-за вовлеченности в культ, оправдывает крайние действия депрограммирования. Иногда этот или какой-то другой вид защиты принимаются юридической системой, но иногда это отвергается. Родителям также следует иметь в виду, что даже успешная юридическая защита может стоить десятки тысяч долларов.

Лангоуни и Мартин (Langone & Martin 1993), которые обсуждают этические и юридические аспекты депрограммирования и консультирования о выходе, предполагают, что чем выше опасность для культиста и чем ниже вероятность успеха менее ограничительных альтернатив, тем больше будет этическая оправданность депрограммирования. Этическая оправданность, однако, не гарантирует юридической снисходительности.

Часть противоречивой природы депрограммирования происходит из реальных злоупотреблений в этом процессе. Хотя культовая пропаганда относительно депрограммирования часто является до смешного истеричной (например, сравнение депрограммирования с пытками инквизиции), приходится признать некоторые примеры сексуального или физического насилия.

Все подходы консультирования о выходе зависят от установления взаимопонимания с культистами, чтобы помочь им произвести более информированную оценку их участия в культе, которое консультанты по выходу рассматривают как эксплуататорски манипулятивную ситуацию (в противном случае они не стали бы проводить консультирование о выходе). Хассэн (Hassan, 1988) утверждает, что культисты находятся в капкане, который (1) они не выбирали (мы бы квалифицировали это заявление, говоря, что их выбор не был основан на информированности и ими манипулировали), (2) похож на западни, пережитые культистами в других группах, и (3) из него можно выбраться. Для Хассэна работа консультанта по выходу заключается в совершении перемен в поведении культистов, чтобы вывести их из капкана. В статье, распространенной на Национальной конференции 1991 года Сети оповещения о культах (Cult Awareness Network, CAN), Хассэн (Hassan, 1991) сказал, что консультанты по выходу, в отличие от депрограммистов, “производят перемену мастерством, а не силой”.

Это утверждение включает три ключевых переменных, которые не только отличают депрограммирование от консультирования о выходе, но также различают виды консультирования о выходе. Как отмечалось выше, консультирование о выходе отличается от депрограммирования отсутствием принуждения и всего, что с ним связано. Подходы консультирования о выходе различаются между собой в соответствии со степенью, до которой они стремятся произвести перемену в сравнении со стремлением побуждать к перемене; и со степенью, в которой они полагаются на осмотрительное использование методики, то есть “мастерства”, в сравнении с той степенью, в которой они полагаются на информацию. Наш подход отличается от других тем, что мы верим, что подход консультанта по выходу должен заключаться в том, чтобы скорее побуждать к перемене, делясь информацией, нежели производить перемену путем умелого использования методики.

Слово должен в предыдущем предложении было выбрано обдуманно. Наши интересы вытекают из этических соображений, а не из суждений об эффективности подходов, которые подчеркивают производящиеся перемены. Мы не утверждаем, что наш подход более эффективен. Не существует научных данных, подтверждающих эффективность одной формы консультирования о выходе по сравнению с другой. Мы также не предполагаем, что другие подходы являются неэтичными. В некоторых отношениях, однако, подходы, подчеркивающие произведение перемены, беспокоят нас.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах: 1 2 3 4 5