ГУЛАГ глазами ГУЛАГА…
В СССР никогда не было политических заключенных. По крайней мере, по закону. Но за измену Родине расстреливали и в 20-е, и в 30-е годы, когда без суда и следствия, когда по пресловутой 58-й статье УК РСФСР. Только в нашей области в годы массовых репрессий был приговорен к высшей мере наказания 11651 человек. В число «преступников», не подлежащих исправлению, попадали старики и дети, руководители высшего эшелона власти и малограмотные рабочие. Среди них десятиклассница челябинской школы №1 Катя Котельникова и глухонемой советский немец с начальным образованием из деревни Барсучья , известные полководцы братья Каширины и 60-летний художник-краевед из Мали.
Мир праху этих безвинных жертв и всех тех, кто значится в раcстрельных списках…
Но стреляли не всех, а четко по плану. Туго было с планом — ликвидировали за третьим четвертого зэка, если нет — каждого пятого. Остальных держали в тюрьмах, колониях, лагерях. Стране, строившей социализм, нужны были дармовые лес, уголь, руда. Нужно было осваивать Крайний Север, Дальний Восток, Сибирь, строить Магадан, Комсомольск-на-Амуре, БАМ.
Когда курганец М. Шангин написал в своей повести «Дороги» о том, что в камеру № 8 челябинской тюрьмы, пришел 286-м, некоторые читатели засомневались: возможно ли такое. Но вот передо мной совершенно секретные документы 1938 года, акты обследования тюрем области. А тюрем всего было 9. Работники отдела мест заключений доносили начальству, что в челябинской тюрьме № 2 (пересыльной) находится 2229 зэков, хотя лимит ее 650, в курганской — 920 (лимит — 500), в троицкой — 288 (лимит — 175), магнитогорской — 1201 (лимит — 575).
Условия содержания везде были одинаковые: камеры переполнены, зэки находились в сидячем положении. Спали на нарах и под нарами, белья, одеял, подушек не было. Калорийность питания зэков, отмечалось в актах, очень низка. Слабые и старые еще до окончания следствия умирали. На допросах вполне законно применялись пытки. Били и просто так. А допрашиваемых подвешивали прямо в коридоре на «кресте» или заделывали в кожаный мешок и наливали в него воду, ломали руки и ноги.
В колониях и лагерях политических отдавали на откуп «бытовикам» — убийцам, насильникам, грабителям и садистам. И тем не менее челябинский ГУЛАГ исправно поставлял нужную стране продукцию. В сельхозколониях зэки растили хлеб и скот. В промколониях делали мебель, вели лесозаготовки, производили ширпотреб. Зэки строили Магнитогорск, работали на Магнитогорском меткомбинате, производили тракторы на
ЧТЗ, добывали руду в Карабаше, уголь в Копейске. Жили люди в бараках, землянках, балаганах. В день получали 783 калории питания, Если план выполняли на 120 процентов, им полагалось дополнительно два стакана молока, свыше 160 процентов – 100 граммов масла. Эти сведения почерпнули все из тех же секретных документов.
Конвейер: арест—допрос— лагерь работал беспрерывно. А выявлять «врагов народа» помогали, добровольные доносчики или завербованные сексоты. Иногда случались накладки, и тогда появлялись приказы, подобные этому. «Зачастую, - отмечаются в приказе от 01.01.01 года, - вызываются лица, состоявшие в осведомительной сети и взятые на централизованный учет в других оперотделах. Так, оперуполномоченный 3-го отделения 3-го отдела мл. лейтенант ГБ Лихалет для вербовки вызвал осведомителя 6-го отделения «Я», оперуполномоченный 2-го отделения 4-го отдела сержант ГБ Марсаков вызвал осведомителя… «Никифорова». Оперуполномоченный 4-го отдела ГБ Голованов перевербовал осведомителя «Розова».
Как действовал фигурирующий здесь Лихалет, нам доподлинно известно. Сохранилось собственноручное письмо осведомителя Фотеева, пострадавшего от него, и следователя Шашкоза. От него два года добивались «работы», а когда тот выдал ни в чем не повинных людей, о чем потом признался в своей жалобе, его тоже судили. Так и сгинул он в лагерях.
Но даже в сверхсекретных документах мы не нашли сведений о том, куда прятали тела расстрелянных. И тем не менее правда постепенно начинает выходить наружу. Про Золотую гору в последние годы вспомнили многие старожилы Челябинска, Есть свидетели того, как закапывали трупы погибших на Митрофановском кладбище. Известны места захоронений в Магнитогорске.
А вот еще один факт. Два года назад бывший зэк, а ныне ученый, писатель, художник В. гребенников сообщил, что в 40-х-50-х годах умерших в Карабашском ИТЛ сбрасывали в старые шахты. В сентябрьском номере газеты ленинградских писателей «Литератор» опубликована серия рисунков сотрудника МВД с 1948 года Д. Балдаева, рассказывающих о пытках, издевательствах в тюрьмах и лагерях страны. О том, что творилось там, ему поведали по секрету старые работники ОГПУ-НКВД. Один из рисунков о карабашском «могильнике» мы воспроизводим здесь. Умерших от непосильного труда, недоедания и болезней зэков сбрасывали в ствол старой шахты.
День политзаключенных — это день горькой памяти. И не только памяти. Уже в перестроечное время умер в заключении известный правозащитник писатель А. Марченко. На нашей памяти были горьковская ссылка А. Сахарова и суд над Даниэлем и Синявским. Всего несколько месяцев назад был освобожден член пяти зарубежных ПЭН-клубов, наш земляк, автор повести «Улица Свободы» И. Ахметов.
Оградить общество от новых жертв по политическим мотивам может лишь правовое государство, которое сегодня еще только рождается в муках и с огромными трудностями в борьбе со старой репрессивной системой.
