13 мая 1866 г. появился царский указ, определявший задачи "воспитания юношества" в духе истин религии, уважения к правам собственности и соблюдения основных начал общественного порядка". Александр II при этом апелировал к содействию "здравых, охранительных и добронадежных сил" общества.

В мае последовало также закрытие журнала "Русское слово", а в июне - "Современника", с точки зрения властей - главных источников "крамолы".

Во "Всеподданейшем отчете о действиях III Отделения СЕИВК и Корпуса жандармов за 1866 год" подчеркивалось, что "обстоятельства дела о событиях 4-го апреля представили фактические доказательства, что те разрушительные начала и пагубное направление, которые вкоренелись в известной среде нашего общества, преимущественно в юношестве, не только продолжают существовать, но и приобретали все более последователей, не останавливающихся ни перед какими преградами и готовых на самые безнравственные и кровавые преступления"[14].

Правительство, писал уже упоминавшийся нами автор официальной полицейской хроники террористической деятельности в Голицын, "которое до сих пор мягко относилось к вопросу о нигилизме и нигилистах, теперь прибегнуло к более энергичным мерам... В 1867 г. был один только политический процесс, а с 1868 по 1870 - ни одного. Преследуемые внутри России нигилисты и социалисты принуждены были эмигрировать за границу, и в этот именно период началось усиленное бегство и паломничество в Цюрих и Женеву"[15].

В сентябре 1867 г. вместо ранее существовавших жандармских округов создаются губернские жандармские (ГЖУ) и жандармско-полицейские управления железных дорог (ЖПУЖД, первоначально их было 6). Однако, в отличие от губернских управлений, жандармско-полицейские управления железных дорог до 1906 г. не принимали участия ни в ведении политического розыска и надзора, ни в дознании по делам о государственных преступлениях, исполняя обще полицейские функции и расследование преступлений и проступков общего характера.

Эти преобразования должны были осовременить систему политического розыска, приспособить ее к изменяющейся обстановке и изменениям в оппозиционном движении в стране. При этом жандармско-полицейским управлениям железных дорог вменялось в обязанность приобретать "секретную агентуру" для "освещения" действий неблагонадежных лиц.

Как уточнялось в циркуляре шефа жандармов N 17 от 01.01.01 г. основной задачей губернских жандармских управлений являлось наблюдение "за духом всего населения и за направлением политических идей общества", а также раскрытие и преследование любых попыток "к распространению вредных учений, клонящихся к колебанию коренных основ государственной, общественной и семейной жизни" в соответствии с законом от 01.01.01 г. "О порядке действий чинов корпуса жандармов по исследованию преступлений"[16].

О масштабах деятельности III Отделения как головного органа политического сыска империи свидетельствует тот факт, что только в 1869 г. им было представлено царю 897 "всеподданейших доклада", заведено 2 040 новых дел, полученовходящих и разослано 8 839 исходящих документов[17].

После "нечаевского процесса" 1871 г.[18] вновь стали образовываться противоправительственные кружки.

В 1871 г. в Петербурге возникает знаменитый кружок , который просуществовал восемь лет, привлек в свои ряды тысячи участников и явился одним из главных организаторов знаменитого "хождения в народ" годов.

"После нечаевского процесса, начался период образования и деятельности "кружков самообразования" среди молодежи; кружки эти должны были заменить революционную организацию и преследовать их было труднее. Кружки эти... возникали повсюду, они были во всяком большом провинциальном городе", сокрушался по этому поводу историограф [19].

В этой связи правительством изыскиваются новые способы борьбы "с крамолой". Закон 19 мая 1871 г. вернул III Отделению права производства дознания по всем государственным и политическим преступлениям - оно временно было лишено этого права после введения судебных уставов 1864 г., - а также выносить "частные определения" об отправлении "неблагонадежных" в ссылку или под надзор полиции.

Этот же закон, в связи с увеличением числа "политических" процессов в судах возложил ведение дознаний и следствия по "государственным преступлениям" на жандармские управления минуя "судебных следователей", как это было предписано судебной реформой 1865 г.

Были заведены "Алфавит лиц, политически неблагонадежных", а также фототеки государственных преступников и неблагонадежных, начала создаваться библиотека "всех противоправительственных изданий".

С 1871 г. III Отделение начинает ежегодно рассылать в жандармские управления "алфавитные списки" всех лиц, состоящих под негласным наблюдением политической полиции, а также тех, кто подлежал "задержанию в случае попытки приникнуть в Россию".

Также ГЖУ обязывались высылать в Петербург фотографические портреты лиц политически неблагонадежных.

В 1872 г. под негласным надзором 59 губернских жандармских управлений - не считая Петербурга и ряда уездов Петербургской губернии, - состоял 1 061 человек, а к январю 1878 г. эта цифра увеличилась до 2 575 человек, не считая поднадзорных в Польше, Финляндии и на Кавказе.

Если в административной высылке на 1 января 1875 г. – исключая Сибирь, Кавказ и Закавказье, - находилосьчеловек, то к маю того же года их число возросло дочеловек.

Начальник московского ГЖУ генерал сообщал в III Отделение, что в ноябре 1872 г. здесь под тайным наблюдением находились 382 человека и он считал необходимым учредить секретное наблюдение еще за 250 лицами, в том числе присяжным поверенным по подозрению "в сочувствии к социально-демократическим идеям".

В числе находившихся под негласным наблюдением в Москве – 118 дворян и разночинцев, из них 64 женщины, 207 студентов или бывших студентов, 12 кандидатов прав, 8 присяжных поверенных, 8 медиков, 8 профессоров и учителей гимназий, 2 гимназиста, 2 домашних учительницы, 1 надзирательница женской гимназии и 1 содержательница частного учебного заведения.

"Преимущественная часть всех этих лиц ведет большое знакомство и старается в своих целях расширить круг его, - продолжал начальник московского ГЖУ. - Лица, с коими находящиеся под наблюдением знакомы и кои своим поведением обращают на себя внимание, жандармскому управлению частью уже известны. За сими последними... представляется также необходимость иметь самое строгое и бдительное наблюдение"[20].

В целях усиления борьбы с разраставшимся оппозиционным движением в стране, 18 марта 1877 г. царем была образована Особая комиссия "для исследования и обнаружения причин быстрого распространения разрушительных учений в среде молодого поколения" (материалы работы этой комиссии историками обнаружены не были).

После второго террористического покушения на Александра II 2 апреля 1979 г. деятельность III Отделения заметно активизируется: если в 1866 г. расходы на содержание и деятельность его составили около 250 тысяч рублей, то в следующем году - свыше 320 тысяч, а в годах ежегодно составляли около 400-500 тысяч рублей и 2100 червонцев.

В 1877 г. смета III Отделения составляла рубля, при этом 30,5% пошло на содержание личного состава, 8,7% - на хозяйственные расходы, 60.8% (почти 187 тысяч рублей) - на "секретные расходы", то есть на содержание агентуры и филеров. Если при этом в 1865 г. расходы "на известное его императорскому величеству употребление", т. е. на оплату агентуры, составилирубля, то только за май - июль 1866 г. они выросли на 203 процента, и составили рублей.

На содержание созданной в мае 1879 г. Охранной стражи (всего 89 человек), призванной впредь предупреждать покушения на императорскую фамилию, ежегодные расходы составляли 52 тысячи рублей.

Дополнительно 29 тысяч рублей было выделено на содержание "Секретного отделения" при петербургском обер-полицмейстере и 7,5 тысяч рублей на деятельность "политического отдела" при московском генерал-губернаторе (будущих Охранных отделений). Всего же к 1880 г. "секретные расходы" III Оделения возросли до 559 тысяч рублей ( с учетом 300 тысяч на "противодействие пропаганде")[21].

Но деятельность "секретной агентуры" не осталась втайне и от самих «разрабатывавшихся» революционеров. Внедренный народовольцем первоначально в III И. В.К., а затем перешедший "чиновником для письма" в Департамент государственной полиции (январь 1январь 1881 г.) раскрыл революционерам имена более 100 агентов тайной полиции, действовавших как в империи, так и в "заграничной агентуре"[22]. Именно Клеточниковым был "провален" [23], ставший впоследствии видным деятелем политического розыска империи. Среди разоблаченных Клеточниковым агентов - более 30 студентов петербургского университета, Технологического института, Медико-хирургической и Духовной академий, Бестужевских высших женских курсов, Надеждинских акушерских курсов[24].

Очередное покушение народовольцев на Александра II 5 февраля 1880 г., знаменовавшее собой очевидный провал в деятельности III Отделения СЕИВ канцелярии, привело к его сначала фактической, а в августе того же года и юридической ликвидации.

О некоторых наиболее важных направлениях деятельности III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, получивших дальнейшее развитие в деятельности Департамента государственной полиции Министерства внутренних Российской империи, мы расскажем далее.

Позволим себе, однако, поделиться с читателями следующими соображениями по дискуссионному вопросу о роли поступка и личности в истории.

Как известно, история не знает сослагательного наклонения.

Но с весьма большой долей вероятности можно предположить, что, не будь рокового взрыва 1 марта 1881 года, Россия могла бы получить Конституцию уже в том же году... Ведь еще утром этого дня император подписал проект очередной реформы государственного управления, подготовленный -Меликовым, а на 4 марта назначил заседание Государственного Совета для его обсуждения.

И не было бы периода "контрреформ" Александра III, террора "Боевой организации" партии социалистов-революционеров и азефовщины....

Развитие получило бы тред-юнионистское организованное рабочее движение под предводительством …

Не было бы исторически и логически необъяснимого кровавого расстрела 9 января 1905г. - и кто же, в конце концов, стоял за этим роковым решением самодержца?

То есть всего того, что в будущем стало будущей трагической историей России. Да и сама Россия сегодня была бы другой....

Политический сыск империи в годы

О реформах системы политической полиции в империи в конце царствования Александра II и вызвавших их причинах полицейский историограф писал следующее: «Брожение в некоторых слоях интеллигенции, начавшееся в 60-х годах, быстро усиливалось, несмотря на меры правительства, направленные к пресечению его, и во вторую половину 70-х годов приняло террористический характер. Для искоренения зла требовались, очевидно, чрезвычайные меры»»[1].

В то же время шел интенсивный процесс возникновения все новых противоправительственных организаций - от "Народной расправы" в 1869 г., "Земли и воли" в 1876 г., до "Черного передела" и до "Народной воли" в 1879 г., взявшей на вооружение политический террор в качестве главного средства и метода политической борьбы.

Очередное покушение народовольцев на Александра II 5 февраля 1880 г., знаменовавшее собой очевидный провал в деятельности III Отделения СЕИВ канцелярии, привело к его сначала фактической, а в августе того же года, и юридической ликвидации.

По сложившемуся в то время мнению, «для искоренения зла требовались,

очевидно, чрезвычайные меры», но какие именно?

Следует отметить, что одним из направлений начатой еще в недрах III Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии перестройки, связанной именно с поисками наиболее эффективных мер «борьбы с крамолой», стали попытки налаживания аналитической работы, продолженные в больших масштабах уже в Департаменте государственной полиции МВД Российской империи.

Одним из первых информационно-обзорных документов, вскрывавших существо и механизм возникновения протестных социальных процессов в империи с полным правом можно назвать записку министра юстиции графа 1875 г., анализировавшую историю возникновения и организации «хождения в народ».

Как известно, записка эта, предназначавшаяся только для высших сановников империи, попала в руки народовольцев и была опубликована ими за границей с последующей неоднократной перепечаткой в качестве информационно-пропагандистского материала[2].

Одним из первых собственно полицейских аналитиков-исследователей революционного движения стал . Первое издание Большой Советской энциклопедии – в последующие годы его имя в отечественных публикациях уже не встречается, - писало о нем следующее:

(), журналист, реакционер. Окончил юридический факультет Петербургского университета. В 1879 г. по поручению Ш Отделения привлекался к написанию секретного «Обзора социально-революционного движения в России». В 1881 г. как агент «Священной дружины» был направлен в Париж.

По словам самого Аркадия Павловича, с подготовленным им обзором объемом 322 печатных листа знакомился лично Александр III, подвергший его «высочайшему запрещению». Причины этого, возможно, заключены в некотором «либерализме» автора, дерзнувшего указать власть предержащим на «причины недовольства, заслуживающие особого внимания правительства». А также на «своевременность, полезность необходимого для общего блага вмешательства государства в отношения нанимателя-фабриканта к работнику».

В заключении он подчеркивал, что анализ развития революционных процессов «…приведет беспристрастного исследователя к тому существенному выводу, что не занесенные извне учения и лишенные всякой почвы мечтания породили и питают в нашем отечестве дух крамолы и разрушения…. На ясно сознанном разложении общества, потерявшего свое равновесие, основаны все расчеты подпольных бунтовщиков – продукта того же процесса разложения».

Как криминолог Мальшинский приводит в своем обзоре следующие статистические данные «о лицах, привлекавшихся к дознанию» с 1874 по 1877 год: из 1 611 человек 557 были освобождены без последствий; а из оставшихся 1 054 обвиняемых, или 49,5% были уличены в противоправной деятельности. 79 из них «усвоили вполне вредные направления относительно участия в ней, а остальные 450 «не принимали особого участия»[3].

Следующим специальным аналитическо-криминологическим документом стал весьма интересный обзор «Революционное движение в России в 1861 – 1871 годы», подготовленный .

Как писали советские историки М. Карнаухова и А. Шилов, занимавшиеся изучением документов Департамента полиции, весьма позитивно оценивавшие это исследование, оно ценно тем, что «…все его недостатки, свойственные вообще департаментским «историческим трудам», с лихвой исправляются тем богатым фактическим материалом, который составитель извлек из подлинных дел III Отделения»[4].

В обзоре «Революционное движение в России в 1861 – 1871 годы», предназначавшемся исключительно для руководителей политического сыска и высших сановников империи, приводится описание наиболее важных и значимых расследований Ш Отделения со ссылками на конкретные дела, документы, цитаты из перлюстрированных документов, изложения нелегально распространявшихся «противоправительственных» прокламаций.

Своеобразным дополнением к этой работе М. Карнаухова и А. Шилов назвали главу Х труда «История социально-революционного движения в России 1861 – 1881 годов», отпечатанную в количестве 50 экземпляров в Петербурге в 1887 г..

Составителем этого интереснейшего аналитического документа является уже упоминавшийся нами Николай Николаевич Голицын (1836 – 1893), служивший ранее подольским вице-губернатором, в 1883 – 1888 годах - чиновником Департамента полиции, ставший затем известным журналистом и писателем-историком.

Однако основным его аналитическим трудом стала уже упоминавшаяся «Хроника социалистического движения в России. 1878 – 1878. Официальный отчет». Наиболее известен «обратный перевод» с французского этого «конфиденциального» отчета, изданный в Москве в 1906 г.. Более подробно об истории появления, назначении и содержании данного документа мы скажем далее, здесь же отметим, что он представлял - и представляет собой и поныне!, - добротный источник не только исторической, но и криминологической информации по государственной преступности в России в XIX веке.

Сохранившиеся документы свидетельствуют о том, что в Департаменте полиции была задумана подготовка фундаментального криминологического исследования под названием «История социально-революционного движения в России в 1861 – 1881 годы».

Над реализацией этого замысла и работали прикомандированные к Департаменту сотрудники , , которых с полным правом можно назвать первыми отечественными исследователями-криминологами.

Сергей Спиридонович Татищев (1846 – 1906), был в свое время широко известен как дипломат, историк и публицист. Однако в 1881 – 1883 годах он служил чиновником особых поручений при министрах внутренних дел Игнатьеве и Толстом.

Перу Сергея Спиридоновича также принадлежит опубликованная в 1903 г. монография «Император Его жизнь и царствование», которой содержится интересный взгляд на историю «социально-революционного движения», над которой он работал в Департаменте полиции.

По нашему мнению, оценки и свидетельства современника описываемых событий, историка и криминолога, представляют немалый интерес и сегодня для тех, кто интересуется отечественной историей XIX века[5].

Уже в следующем веке наиболее последовательным продолжателем дела первых отечественных криминологов стал полковник .

Следует особо подчеркнуть, что, в отличие от Татищева и Голицына, Аркадий Павлович Мальшинский был не только «теоретиком», но и практиком борьбы с «крамолой»: летом 1881 г. в качестве агента «Священной дружины» он был командирован в Женеву для организации противодействиям «разрушительным социальным теориям».

С августа 1881 г. в Женеве на средства «Священной дружины» и Департамента полиции Мальшинский начал выпускать еженедельную русскоязычную газету «Вольное слово» от имени якобы существовавшего некоего либерального «Земского союза». (Последний являлся псевдонимом «Священной дружины», под которым она вела переговоры с остатками Исполнительного комитета о прекращении террористической деятельности в России).

Деятельность редактора-учредителя «Вольного слова» была настолько успешной, что ему удалось привлечь к сотрудничеству таких известных политэмигрантов, как и , причем последний в начале 1882 г. даже становится главным редактором газеты.

Весьма успешное полицейско-пропагандистское предприятие завершилось в марте 1883 г., когда в «Календаре Народной Воли» появилось сообщение о том, что Мальшинский (в тексте было напечатано Мальчинский) является агентом Ш Отделения. (Об этом еще в 1879 г. сообщал ).

Подитоживая деятельность III Отделения следует сказать, что на заключительном этапе его существования в круг решаемых им задач входили охрана императорской фамилии, надзор и контроль над всеми сторонами политической и общественной жизни, за деятельностью государственного аппарата и выборных - после 1861г. - и земских учреждений, а основной функцией являлась борьба со всеми антиправительственными и антимонархическими проявлениями, будь то в области идеологии или политики.

5 февраля 1880 г., писал , «совершена была террористическая попытка, дерзостью своею превзошедшая все предшествовавшие – взрыв в Зимнем дворце. Вопрос о решительных и действенных мерах борьбы с крамолою снова вступил в очередь».

Продолжим цитирование очерка , поскольку он отражает официальную, публичную версию происходивших событий.

«8 февраля император собрал на совещание в Зимнем дворце высших сановников. Присутствовавший на совещании наследник цесаревич Александр Александрович (будущий Александр III, - О. Х.), предложил учредить Верховную следственную комиссию с обширными полномочиями, которые распространялись бы на всю Россию. Государь император принял эту мысль и решил поставить во главе комиссии генерал-адъютанта графа Михаила Тариеловича Лорис-Меликова, одного из героев Русско-турецкой войны гг., прославившегося взятием крепости Карса. Вскоре после окончания войны в начале 1879 г., - продолжал полицейский историограф, - граф Лорис-Меликов был послан по Высочайшему повелению в Астраханскую губернию для борьбы с появившуюся в Ветлянке чумою. Благодаря энергии и распорядительности его страшная зараза была быстро подавлена на самом месте ее зарождения. Вслед затем граф Лорис-Меликов был назначен на пост Временного Харьковского генерал-губернатора и в короткое время успел водворить спокойствие во вверенном ему генерал-губернаторстве, в котором до того революционные проявления достигали крайней напряженности. Теперь Высочайшая воля призывала графа Лорис-Меликова на пост чрезвычайного значения»[6].

Но еще большее значение имела деятельность Лорис-Меликова на посту временного харьковского генерал-губернатора в апреле 1879 г., на должности убитого террористами князя , в период участившихся террористических акций на Юге России. Как отмечают современные российские историки, «усилив полицию и ужесточив репрессии, Лорис-Меликов одновременно попытался привлечь на свою сторону либерально настроенную часть общества, призвав «представителей местных интересов» к сотрудничеству с властями. С целью искоренения причин, толкавших молодежь на участие в революционном движении, Лорис-Меликов выдвинул программу преобразований системы учебных заведений, которая после обсуждения была одобрена в июле 1879 г. Особым совещанием под председательством и послужила одним из главных источников принятых в том же году «Правил для студентов», а также Университетского устава 1884 г. и так называемого «циркуляра о «кухаркиных детях»[7].

Выработать «основания деятельности» Верховной распорядительной комиссии и определить ее полномочия Александр I поручил Особому Совещанию под руководством председателя Кабинета министров . Особое Совещание окончило свою работу в два дня. Император немедленно утвердил поднесенный к Его подписи указ и надписал на нем: «Дай Бог в добрый час».

Указ от 12 февраля гласил, что учреждение Верховной распорядительной комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия и назначение графа Лорис-Меликова ее Главным начальником вызваны «твердым решением» Верховной Власти «положить предел беспрерывно повторяющимся в последнее время покушениям дерзких злоумышленников поколебать в России государственный и общественный порядок».

А через три дня на главного начальника ВРК возлагается "прямое ведение и направление следственных дел по государственным преступлениям" в пределах российской империи. 3 марта 1880 г. Лорис-Меликову дополнительно были временно подчинены Ш Отделение и Отдельный корпус жандармов «с целью сосредоточить в одних руках высшее заведывание всеми органами, призванными к охранению государственного спокойствия, и внести в деятельность этих органов полное единство».

Верховная распорядительная комиссия, подчеркивал , « ставила себе двойную задачу: с одной стороны – уничтожить внешние проявления крамолы средствами охраны, с другой – выяснить причины, вызвавшие и поддерживающие столь упорную болезнь, и на основании этого выяснения указать способы коренного оздоровления русской государственной и общественной жизни. Результаты работы Комиссии по обоим указанным вопросам изложены были в пространном докладе, представленном графом Лорис-Меликовым государю в начале апреля 1880 г. и подробно изображавшем современное состояние русского общества и администрации».

Ревизия дел III Отделения, предпринятая Верховной распорядительной комиссией, констатировала низкую эффективность его деятельности, связанную с застоем в работе, волокитой, запущенностью делопроизводства, бюрократизацией, слабым знанием положения дел в революционных организациях.

Современник со слов сенатора , записал, что пересмотрев около 1 500 дел о лицах, высланных "за неблагонадежность", он обнаружил, что многие из них были сосланы без всяких оснований, и что "при таком направлении деятельности III Отделения не удивительно, с одной стороны, что ему частенько вовсе были неизвестны выдающиеся анархисты, а с другой стороны - что оно без разбора ссылало всех подозрительных ему лиц"[8].

В марте Лорис-Меликов вышел с иницитивой учреждения в Петербурге секретного Отделения по охране общественного порядка и спокойствия, чуть позднее такое же Отделение, получившее в народе прозвище "Охранки", было образовано в Москве при канцелярии обер-полицмейстера.

Многочисленные правоохранительные инициативы Лорис-Меликова получали неизменное "высочайшее" одобрение, но ирония истории состоит в том, что они не спасли самодержца, решившегося "даровать" стране конституцию.

Парадоксальность ситуации состояла в том, что из показаний арестованного в Одессе , III Отделение уже в марте 1880 г. было информировано не только о предыдущей деятельности "Исполнительного комитета Народной воли", но и о его активистах , , (всего по его показаниям проходили более 60 народовольцев)[9].

Одним из главных выводов Верховной распорядительной комиссии[10] состоял как в необходимости дальнейшей централизации и активизации всего дела политического розыска, так и в необходимости взвешенного, осторожного отношения к "неблагонадежным", дабы не озлоблять их произвольным лишением свободы, преследованиями, укреплением в противоправительственных настроениях и действиях.

К августу 1880 г. Михаил Ториелович, наделенный императором широчайшими полномочиями, стал самым влиятельным чиновником, "диктатором", призванным определить стратегию и тактику правоохранительной деятельности империи.

Исторической правды ради следует подчеркнуть, что -Меликов отнюдь не представляется грубым, прямолинейным охранителем самодержавного режима, а, судя по имеющимся документам и свидетельствам современников, был мудрым политиком, пытавшимся найти наиболее безболезненные способы и методы преодоления антагонистических конфликтов. Именно поэтому краткий период его властвования до апреля 1881 г. и был назван "диктатурой сердца".

В "всеподданейшем докладе", представленном 11 апреля 1880 г. Лорис-Меликов отмечал, что для вывода страны из кризиса, нормализации обстановки и успокоения общества необходимо проведение реформ различных сторон общественной жизни. В части, касающейся "охранения государственного порядка и общественного спокойствия" он предлагал "идти твердо и решительно в деле преследования злоумышленников, но не смешивать с ними людей, виновных лишь в проступках, не имеющих прямого отношения к социально-революционным проявлениям". В то же время подчеркивалась необходимость "побуждать правительственные учреждения... к более внимательному отношению к... насущным потребностям населения и его представителям".

Ну как здесь не вспомнить мудрые слова другого нашего соотечественника, премьера Сергею Юдьевича Витте, сказанные им уже в начале следующего века о том, что «все революции происходят от того, что правительства остаются глухи к народным нуждам… не удовлетворяют назревших народных чаяний»….

В своей следующей записке Лорис-Меликов указывал, что основную задачу видит в том, чтобы отнять "у крамолы" почву для эксцессов, что "возможно только в результате объединения усилий правительственной власти и общества".

Одобрив предложения -Меликова, император предоставил ему свободу действий для осуществления предлагавшихся мероприятий. В результате этого, за период с марта по июль 1880 г., в стране не было совершено ни одного террористического акта, и, писал , «острые проявления смуты прекратились, и казалось, что для поддержания государственного порядка, нет более надобности в чрезвычайных мерах», Лорис-Меликов посчитал наиболее подходящим моментом для ликвидации как ВРК, так и III И. В.К, с сосредоточением всех жандармско-полицейских и следственно-розыскных функций в руках министра внутренних дел.

6 августа Верховная распорядительная комиссия по всеподданнейшему докладу ее руководителя государю была упразднена и дела ее переданы в Министерство внутренних дел.

III Отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии также было упразднено и все его дела переданы в учрежденный в составе министерства внутренних дел Департамент государственной полиции (с 1883 г. - Департамент полиции) Министерства внутренних дел империи.

Министром внутренних дел был назначен -Меликов.

Департамент полиции ведал вопросами предупреждения и пресечения преступлений и охраны общественной безопасности и порядка, "ведением" (т. е. контролем за ходом расследования) дел о государственных преступлениях, наблюдения за всеми видами культурно-просветительской деятельности и утверждением уставов различных обществ, наблюдением за деятельностью полицейских учреждений, охраной границ империи и пограничных сообщений, а также выдачей видов на жительство иностранцам и их высылкой из России [11].

Фактически выполнение в империи контрразведывательной функции также было возложено на Департамент полиции и систему подчиненных ему жандармских управлений и охранных отделений, которую он выполнял вплоть до начала нового века. При этом функция военной контрразведки осуществлялась командованием военных округов (отделениями генерал-квартирмейстерской службы, как это повелось еще со времен Петра I).

15 ноября 1880 г. при МВД был учрежден также Судебный отдел, ведавший вопросами административной высылки "неблагонадежных" лиц, на которых не было достаточных оснований для предания их суду. Подобное право было предоставлено начальникам губернских жандармских управлений еще 1 сентября 1878 г. С 13 февраля 1883 г, этот отдел был влит в структуру Департамента полиции как его 5-е делопроизводство.

Основной упор в деятельности Департамента полиции делался на "правильную постановку агентуры". И, по сравнению с предшествовавшим периодом времени, определенные результаты, вследствие перетряски, устроенной Верховной распорядительной комиссией, были достигнуты, хотя тогда же начал, особенно , активно применяться и метод провокации.

Но приходились на долю Департамента полиции и неудачи, несла охранка, как и ранее, потери.

Если первым крупным провалом нового сыскного ведомства стало разоблачение в январе 1881 г. как агента "Исполнительного комитета "Народной воли", то в 16 декабря 1883 г. народовольцами был убит инспектор Департамента полиции в Судейкин, отличившийся при разгроме народовольческих групп, и являвшийся не только сторонником активной разработки противоправительственных элементов, но и использования против них провокации[12]. Причем покушение на него готовилось как в Петербурге, так и Париже, и было "санкционировано" членом Исполкома "Народной воли" .

В подготовленном в 1881 г. , фактически ставшим полновластным руководителем политического розыска в России, циркуляре, рекомендовалось:

"1). Возбуждать с помощью особых активных агентов ссоры и распри между различными революционными группами.

2). Распространять ложные слухи, удручающие и терроризирующие революционную среду.

3). Передавать через тех же агентов, а иногда с помощью приглашений в полицию, кратковременных арестов обвинения наиболее опасных революционеров в шпионстве, вместе с тем дискредитировать революционные прокламации и разные органы печати, придавая им значение агентурной, провокационной работы"[13].

Эти наставления были подхвачены, прежде всего, помощником Рачковским и в том или ином виде использовались в работе органов политического сыска империи.

Но подлинным провалом политической полиции империи стало убийство народовольцами Александра II 1 марта 1881 года.

«Мученическая кончина Царя-Освободителя, писал , показала, до каких размеров дошла смута в известных кругах так называемого образованного общества…Выяснилась необходимость многотрудной работы в двух направлениях: прежде всего искоренить смуту и восстановить государственный порядок, а затем урегулировать и привести в стройную систему результаты предшествовавшей реформационной деятельности, сохраняя и развивая плодотворные элементы ее, с одной стороны, устраняя, с другой стороны, те недостатки, которые обнаружились многолетним практическим применением новых порядков».

В Манифесте от 01.01.01 Александр III призвал «…всех верных подданных наших служить нам и государству верой и правдой к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую и утверждению веры и нравственности, к доброму воспитанию детей, к искоренению неправды и хищения – к водворению порядка и правды в действия учреждений, дарованных России Благодетелем ее, Возлюбленным Нашим Родителем».

Вспыхнувшие весною 1881 года в нескольких южных губерниях противоеврейские беспорядки, продолжал полицейский историограф, , вызвали необходимость принятия строгих мер.

В мае 1881 г. было «высочайше утверждено» Положение о мерах по охранению государственного порядка и общественного спокойствия, введенное 14 августа 1881 г. сроком на три года, но впоследствии постоянно пролонгировавшееся вплоть до февраля 1917 г., и ставшее главным правовым основанием для деятельности политической полиции империи.

Положение это предусматривало возможность введения в губерниях двух степенней исключительного положения - состояния усиленной охраны и состояния чрезвычайной охраны, наделявшего полицию неограниченными правами и предоставлявшего генерал-губернаторам по своему усмотрению передавать любые дела судам военного трибунала. Применение этого Положения привело к тому, что в начале XX века режим усиленной охраны распространялся более чем на 1/3 населения страны[14].

В соответствии со статьей 34 Положения о мерах по охранению государственного порядка и общественного спокойствия было образовано Особое совещание (ОС) из 4 представителей министерств внутренних дел и юстиции под председательством товарища(заместителя) министра внутренних дел для рассмотрения вопросов об административных высылках «политически неблагонадежных» лиц.

Эта порочная практика впоследствии была воспринята и НКВД-МВД СССР, где Особое совещание просуществовало с июля 1934 по 1 сентября 1953 г.

Вот как деятельность царского Особого совещания характеризовал ранее упоминавшийся нами : Если за шесть с половиной лет, с 1 июля 1881 г. по 1 января 1888 г., судебных приговоров было 224, то "в административном порядке" наказания были определены 2 822 лицам.

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8