Расселение старообрядцев в левобережной и слободской Украине в XVI-XIX вв

РАССЕЛЕНИЕ СТАРООБРЯДЦЕВ В ЛЕВОБЕРЕЖНОЙ И СЛОБОДСКОЙ УКРАИНЕ
В XVI-XIX вв.

К началу XX в. на территории Левобережной Украины сложилось несколько анклавов со старообрядческим и единоверческим населением. Они располагались в пределах нынешних областей: Черниговской, Сумской, Харьковской, Донецкой, а также в Крыму. Наиболее многочисленные из них сложились в Бахмутском, Бердянском, Харьковско-Сумском, Каменско-Знаменском и Крымском регионах. Возникает вопрос: каким образом и откуда здесь появились старообрядцы, как формировался их миграционный поток на Украину?

Сегодня хорошо известно лишь только то, что старообрядцами был заселен север Черниговской, Киевской и Сумской областей, поскольку их центры «Стародубье» и «Ветка» находились, соответственно, в соседних Брянской и Гомельской областях. Сама Брянская область прежде долгое время была северной частью Черниговской губернии. [1]

Во второй половине XVIII в. из придунайского района нынешней Одесской области вдоль черноморского побережья Николаевской и Херсонской областей расселялись казаки-некрасовцы, представлявшие собой часовенных и другие старообрядческие согласия и толки. Навстречу им, из Области Войска Донского вдоль черноморского левобережья двигался другой поток казаков-старообрядцев. Они осели в Екатеринославской губернии (ныне Луганская область). [2]

Наконец, проведенным исследованием удалось установить и естественную фильтрацию старообрядцев Елисаветградщины в приднепровский район левобережной Екатеринославщины (ныне Днепропетровской и Запорожской областей) и намеренное, по замыслу правительства, переселение туда же Стародубских (Черниговских, Новгород-Северских) старообрядцев. [3] В начале XIX века власти Российской империи депортировали беспоповцев в Бердянск - новый порт Екатеринославской губернии (заселение Бердянска будет описано ниже).

Миграционный поток старообрядцев на территорию Харьковской, Донецкой и других областей (Слобожанщина), однако, имел иное происхождение. К этому региону примыкал пока еще малоизученный старообрядческий район, располагавшийся в Центрально-Черноземной полосе. Как выясняется, указанная местность, в свою очередь, была освоена, в основном, выходцами из Московского государства (Великого княжества Владимирского) в конце XV-XVII вв. Впоследствии и они оказались в числе старообрядцев и единоверцев.

Единоверцы, а равно и представители других течений старообрядцев, были великороссами, что являлось следствием их происхождения из Московского царства, где и произошел раскол. [4] Кроме того, некоторые особенности специфических обрядов московской ветви православия, присущие только подданным этого государства, оказались сдерживающим фактором для смешанных браков и других ассимиляционных процессов. Что касается населения украинских земель, то оно придерживалось тех же обрядов, которые были обычными и нормальными для всех православных христиан Восточных патриархатов: Александрийского, Антиохийского, Иерусалимского и Константинопольского. Украинцы находились в составе последнего.

Исследуя данную проблему, мы должны учитывать, что все население Московского царства до проведения реформ придерживалось принципов «старой веры», которые были закреплены решениями Стоглавого Собора. После проведения церковно-государственных реформ Патриарха Никона определение «старообрядцы» закрепилось за той частью православного населения, которое отказалось поддерживать эти нововведения. [5] Поэтому миграционные процессы населения, которые происходили в различных частях государства дореформенного периода, можно охарактеризовать как миграцию старообрядческого населения.

В 1654 г. Киевские земли объединились с Великим княжеством Владимирским в Московское царство. В новом союзе оказалось две равных по численности группы населения с разными системами православной обрядности: ортодоксальные христиане-русины и христиане Московского патриархата местного обряда. После церковных реформ царя Алексея Романова и патриарха Никона в гг. большинство великороссов перешло к исполнению общепринятых ортодоксальных православных обрядов. С этого периода оставшиеся группы великороссов-старообрядцев оказались в меньшинстве и стали превращаться в изоляты, своего рода «острова» в православном море, сохранявшие и консервировавшие те обычаи и обряды, которые были для них характерны в XVI-XVII вв. При миграционных процессах как в своем отечестве, так и за его пределами старообрядцы старались сохранить чистоту своей веры, не допуская контактов не только с представителями ортодоксального православия, но и с единоверцами, являвшимися представителями других этнических групп. Эта ситуация была характерна и для групп, мигрировавших на территорию Украины. [6]

Учитывая тот факт, что раскол православия в Московском царстве произошел в конце второй трети XVII века, миграцию старообрядцев можно разделить на два периода:

1) естественное или организованное расселение подданных, совпадающее с расширением границ Московского царства на восток, юго-восток, юг и юго-запад (конец XV-XVII вв.);

2) добровольное или принудительное переселение в отдаленные или малодоступные для государственных органов места в послереформенном царстве (с конца XVII в.).

Как выясняется, историю заселения Слобожанщины и Центрально-Черноземного района можно отнести к первому периоду, поскольку она совпадает с миграцией населения в условиях расширения границ Владимиро-Московского государства в XV-XVII вв. и проводимыми затем фортификационными работами вдоль этих границ. [7]

В конце XV в. обозначился закат Золотой Орды (ее называли также Великой или Большой Ордой). Она интенсивно дробилась и распадалась на отдельные земли, ставшие притягательной добычей для соседей. Междуречье Волги, Дона и Оки получило даже наименование «Дикое поле» или «Дикие земли». Через эту местность совершались взаимные походы или набеги. Для защиты своих новых владений, после аншлюса Рязанского Великого княжества, Владимиро-Московское Великое княжество соорудило на южных границах специальную фортификационную линию – «Заокскую черту» или «Большую Засечную Черту». [8]

Строительство ее началось в 1521 г. и длилось в течение 45 лет. От города Переславля - Рязанского (Рязани) Большая засечная черта тянулась вдоль границ по правому берегу реки Оки к реке Жиздре через города: Венев – Тула – Ясная поляна – Крапивна – Одоев – Белев. Отдельная часть была сооружена от г. Шацка к устью р. Пара, при впадении ее в Оку, а затем на гг. Сапожок – Ряжск – Скопин. В некоторых опасных местах воздвигались дополнительные линии: Венев – Тула, Белев – Лихвин – Перемышль.

Засечные черты, или засеки, представляли собой заграждения, устраиваемые из деревьев с диаметром ствола не менее 15 см, поваленных крест-накрест вершинами в сторону противника. В местах пропуска населения через черту, у важнейших дорог, строились опорные пункты с башнями, острогами, частоколами и подъемными мостами. На наиболее вероятных путях вторжений татар сооружались города-крепости. Леса, где проходили засеки, назывались заповедными, и законом было запрещено рубить их или прокладывать самовольно через них дороги. Засеки служили как для защиты от нашествия татар, так и в качестве опоры при наступлениях.

Оборона засечной черты была возложена на пограничную засечную стражу. Стража формировалась набором из числа жителей по 1 мужчине с каждых 20 дворов. На вооружении у них были пищали, топоры, кирки, по 2 фунта пороха и свинца. Были и всадники, числом до 25 тысяч человек. Уже во второй половине XVI века засечная стража насчитывала от 30 до 35 тысяч ратных людей, относившихся к двум категориям населения: поместному и приписному. К 1630-м годам вдоль Оки и в ее Правобережье насчитывалось более 40 городов – опорных пунктов с очень крупными гарнизонами, численность которых достигала полутора тысяч человек в каждом. «Сторожа» засек подразделялась на станицы (отряды), наблюдавшие за обширными районами перед чертой.

Овладение огромными территориями на юг от Большой засечной черты в условиях постоянной военной опасности потребовало сооружения новой большой линии в гг. Названная «Белгородской чертой», она протянулась на 800 км от города Тамбова (1636 г. основания) через гг. Козлов (1636 г.) - Добрый (1647 г.) - Сокольск (1647 г.) - Усмань (1645 г.) - Орлов (1646 г.) - Воронеж (1586 г.) - Ольшанск ( 1642 г.) - Усерд (1637 г.) - Новый Оскол (1647 г.) - Яблонов (1647 г.) - Короча (1638 г.) - Белгород (1598 г.) - Карпов (1644 г.) - Хотмышск (1640 г.) - Вольный (1640 г.) - Ахтырка (1657 г.). В начале 1640-х гг. всего было построено 18 крепостей (поселений или городов), а также 2 укрепленных района: под Севском (в Комарицкой волости) и в Лебедянском уезде. В крепостях было размещено большое количество пушек. Так, в Рыльске, например, их насчитывалось 37 единиц. Общее число служилых людей в поселениях Белгородской черты составило 10 тысяч человек великороссов. [9]

Таким образом, к середине XVII в. количественный состав сторожи достигал 45-50 тысяч душ мужского пола. С учетом семей цифра должна быть увеличена в 4-5 раз, то есть до 200-250 тысяч человек.

Еще позже, в гг., была сооружена Изюмская черта (Новая линия). От г. Цареборисова (Червоный Оскол) вдоль рек Северский Донец и Мжа она протянулась на 200 верст (а согласно подсчетам на 530 км) до Коломака. [10]

Кроме сторожи, в крепостях и отдельных городах расселялись стрельцы. Стрелецкое войско было организовано в 1540-х гг. и существовало вплоть до реформ царя Петра I Романова, проведенных в 1720-х гг. Стрельцы жили отдельными слободами, получая из казны денежное и хлебное жалование, а также они наделялись землей. Земля отводилась в совместное пользование всех жителей каждой отдельной слободы. Стрельцы и их семьи в свободное от службы время занимались ремеслами, торговлей и, конечно, пашенным земледелием. Это предопределило распределение их в будущем на старое служилое сословие, посадских и торговых людей, купцов и государственных крестьян (крестьян-однодворцев). [11]

В конце XVI в. их насчитывалось 20-25 тысяч человек мужского пола, а в 1681 г. – 55 тысяч чел. м. п. В числе последних было 22,5 тыс. московских стрельцов. Следовательно, более 32 тыс. служилых людей находилось в городах и крепостях, большей частью на западной, юго-западной и южной границах. А в 1689 г., после расправы над царицей Софьей, 8 стрелецких полков (около 4 тыс. человек) было выведено из Москвы «на вечное житье» на южную границу, в гг. Белгород, Севск и Киев. Они именовались «служилыми» до конца XVIII в. Таким образом, мы должны прибавить к стороже еще около 150-180 тыс. человек обоего пола для южных границ.

С начала XVIII века Россия использовала опыт засечных черт при сооружении новой фортификационной системы: «Пограничных укрепленных линий». Первая линия прошла вдоль западной границы государства по рубежу Псков-Смоленск-Брянск в гг. Чуть позже, в гг., следующая «Царицынская» линия протянулась от города Черкасска по правому берегу Дона до места наибольшего сближения с Волгой, а отсюда – до г. Царицына. Еще позже, в гг., была построена «Украинская линия» от г. Изюма вдоль правого берега р. Береца, затем - р. Орель, до впадения последней в Днепр. То есть – через Харьковскую губернию, юг Полтавской и север Екатеринославской губерний. Всего же длина ее составила 400 верст. Здесь было сооружено еще 17 крепостей. [12]

Уже через 35 лет, в 1770 г., при императрице Екатерине II была сооружена Новая Украинская, или Днепровская линия. Она шла от Азовского моря к истоку р. Конская, затем по ее правому берегу до впадения в Днепр.

Эти линии были заселены уже однодворцами, представлявшими собой одну из элитных категорий государственных крестьян, образовавшихся в первой четверти XVIII в. из разных групп великороссиян, частью из бывшей сторожи и стрельцов, частью – из донских и запорожских казаков, а частью – из разорившейся массы мелких дворян и шляхты. [13] Однодворцы несли дозорную и сторожевую службу на южной границе в связи с созданием регулярной армии. Они имели земельные участки следующих групп: поместные участки от предков, от казны, купленные, жалованные в отчину и захваченные в степи. Это давало большие возможности. Поэтому число однодворцев быстро росло. В 1730-х гг. их было уже около 453 тыс. душ мужского пола, а через 100 лет, в 1830-х гг., – более 1 млн. [14] Среди них большинство составляли великороссы, бывшие при этом в основном старообрядцами.

Таким образом, нынешние области Центрально-Черноземного района и части Слобожанщины были заселены великороссами, стоявшими на страже интересов, законов и религии Московского государства XVII в. После раскола православия они оказались представителями и защитниками «старого обряда». Именно из этого региона происходило расселение на юг, юго-восток, юго-запад и запад в Черниговскую, Харьковскую, Полтавскую и Екатеринославскую губернии.

Великороссийские поселения также появились в Слобожанщине и остальной части Левобережной Украины. В Валковском повете они были следующие: Славгородок, Верхопожня, Пожня, Дернова, Люджа, Верхолюджа, Тарасовка, Станичное, Порозок, Солдатское, Ницаха, Обратенище, Печины, Крамская, Котаньская; в Болховском повете – с. Уды; на западной границе: Чупаховка, Боровенька, Мартыновыцы, Ясеневое. В Чугуевском повете: Каменная Яруга, Покровское, Кочеток, Введенское, Пещаное, Терновое, Пятницкое, Васищево, Тетлега, Запорожное, Шубино, Бабка, Боровая. Великороссы проживали в Ахтырском, Лебединском, Змиевском, Чугуевском и в Вольновском поветах. В 1710 г., например, в Чугуевском повете проживало около 10 тыс. душ обоего пола. В Белгородском повете были села: Русская Лозовая, Проходы, Русские Тышки, Борщевая. Много русских сел находилось около Чугуева, Вольного, Болхового. [15]

Великороссы занимают части Змиевского, Старобельского, Волчанского, Купянского и Харьковского поветов. В Волчанском и Старобельском поветах великороссы заселялись в XVIII в. Российские помещики (Апраксин, Шафиров и другие) практиковали переселение своих крепостных из Центральных великороссийских губерний в украинские села, например – в Андреевку, Старый Салтов, Апраксин и Шафиров. [16] Великороссийские однодворцы оседали на Украинской линии на правом берегу Донца (в дальнейшем – Павлоградский уезд). Ими же были заселены бассейн р. Бахмут и Бахмутская провинция (при соляных заводах).

В 1703 г. из 150 человек в Бахмуте проживало 36 русских «сходцев» из разных городов и 2 донских казака. Около этого города русскими из Центрально-Земледельческого района были основаны слободы: Райгородская и Сухарева в 1700 г., а Староайдарская – в 1711 г. На территории Бахмутской провинции Екатеринославской губернии, по данным первой ревизии гг., русские (преимущественно однодворцы) составляли 80,4% от всего населения. Правительство широко применяло практику переселения однодворцев из глубинных районов Курской и Воронежской губерний, особенно в е годы. Кроме однодворцев, в Донецком уезде размещалось и помещичье население. Тяжкий удар по населению этих уездов был нанесен двумя набегами татар: в 1736 г. и в январе 1769 г. (Крым-Гирей-хан), - уведших тысячи людей на продажу на невольничьи рынки. Но в гг. миграция русского однодворческого населения вновь дала всплеск. Были основаны новые села: Фощевка, Ольховатка, Петропавловка и Ореховая – в 1772 г., Чернухино и Городище – в 1773 г. Однако, в условиях начавшейся русско-турецкой войны по указу императрицы Екатерины II от 3 июля 1787 г. русские раскольники, однодворцы и почти все мещане вошли в состав Екатеринославского казачьего войска. Перечневая ведомость 1792 г. дает число однодворцев в Бахмутском и Донецком уездах соответственно: 1798 и 3667 душ мужского пола. Это составляло около 11 тысяч человек обоего пола. [17]

Нам представляется интересным заселение старообрядцами приазовской части Украины. В 1821 г. император Александр I распорядился чтобы для ногайского народа была устроена своя столица. Город было решено основать в Мелитопольском уезде на месте с. Обиточное при речке Обиточной, впадающей в Азовское море. Наименовали его Ногайском. [18] Недалеко от него позднее был основан порт и город Бердянск.

Первыми жителями Ногайска стали караимы, уехавшие отсюда всего через несколько лет. Годом позже здесь поселились армяне-григориане, беглецы из Нахичевани. Затем в течение 1820-х годов в «ногайский» город прибыло около 50 русских семейств из Херсонской губернии. Великороссы прибывали также из Екатеринославской, Харьковской, Черниговской и других губерний. Но большинство великороссов было сюда переселено из Курской губернии. [19]

В 1825 г., Александр I, находясь в Таганроге, обратил внимание Новороссийского генерал-губернатора на то, что порт здесь очень неудобен для погрузочно-разгрузочных работ на судах из-за мелководности рейда. , главный командир Черноморского флота, предложил использовать обширную и глубокую бухту Бердянского рейда, недалеко от г. Ногайска. Однако основание нового порта было отложено из-за смерти императора (22.11.1825). Ситуация изменилась в 1828 г.

На месте Бердянска находилась небольшая малороссийская рыбацкая деревушка. Население здесь было, конечно, православным, поскольку среди православных малороссиян старообрядчество не имело распространения. Хозяином у рыбаков был некто Стефан Кобезев.

С 1828 г., по иным источникам – с 1830 г., генерал-губернатор вернулся к идее строительства порта в Бердянской бухте. Порт и новый город, названный Бердянском в честь реки Берда, быстро росли. Уже в 1833 г., по иным источникам – в 1835 г., администрация региона переместилась из г. Ногайска в новый центр – город Бердянск, расположенный в 30 км. В 1836 г. здесь была открыта таможенная застава, а в 1841 г., видимо, произошло слияние города и порта Бердянска, начальником которых был назначен полковник . С 1842 г. Бердянск стал центром нового Бердянского уезда Таврической губернии. был избран Бердянским городским головой. Сын бывшего хозяина бывшей рыбацкой деревушки, почетный гражданин города избирался на этот высокий пост более 20 лет подряд. Впоследствии он построил здесь каменную церковь во имя святителя Христова Николая. [20]

Уже в начальный период как Бердянск так и Ногайск, стараниями , активно и преимущественно заселялись из Обоянского и Белгородского уездов Курской губернии. Надо отметить, что среди великороссов этого региона, за исключением военнослужащих и госчиновников, было распространено старообрядчество.

Так как Бердянский порт поначалу в документах проходил в комплексе с городом Ногайском, то и население в отчетах давалось по Ногайску. В 1830 г. здесь насчитывалось 118 душ мужского пола старообрядцев и 107 – женского, а вместе – 225 человек. В 1831 – 254, в 1832 – 282, а в 1833 г. – 270 старообрядцев. Незначительный прирост старообрядческого населения, видимо, объясняется небольшим естественным приростом и небольшой фильтрацией из других мест. Старообрядцы относились к категории раскольников, «непризнающих священство и непоклоняющихся иконам», позднее идентифицированных как поморцы брачного согласия. [21]

С 1834 г. в отчете по населению региона вместо г. Ногайска значился уже г. Бердянск. В тот год насчитывался 291 старообрядец, в 1835 и 1836 гг. – 275 и 292 человек соответственно. В 1841 г. к имеющимся 317 старообрядцам прибавилось еще 174 переселенных представителя их согласия, что объясняется проявлением принудительной политики государственных органов России по отношению к «раскольникам». Это подтверждается серией актов соответствующего периода х гг., направленных на ущемление христианского неправославного населения России. Количество старообрядцев в Бердянске стало быстро возрастать: до 1861 г. их проживало уже около 500 душ обоего пола, в 1909 г. – 2000 душ, а в 1912 – 2431 душа обоего пола, большинство из которых прибыло из Курской губернии. [22]

Кроме беспоповцев, в Бердянске в гг. проживала семья поповцев, а в гг. – семья молокан. Вообще-то правительство стремилось не допустить превращения Бердянска в старообрядческий город. Так, в 1838 г. беспоповцы составляли десятую часть населения: из 3200 жителей города поморцев было около трехсот человек. В 1890 г. в числе 21959 (без войск) жителей было: 18655 православных и 810 раскольников. [23]

Таким образом, расселение великороссов на Левобережье Украины неразрывно связано с заселением прилегающего района нынешней Российской Федерации. Эта местность, называемая тогда, в XVI-XVIII вв., «Дикое поле», осталась в наследство от распавшейся в начале XVI века Золотой (Великой) Орды. Уже к концу того же века, в результате реконкисты, отдельные форты, крепости-города и т. п. были заглублены не только в Дикое поле, но и на территорию бывших Переяславского и Черниговского княжеств, а также растущего Запорожья.

Северо-восточная окраина Запорожья стала называться Слобожанщиной, то есть независимой и самоуправляемой территорией. Но тем не менее, юрисдикцию Московского царства жителям Слобожанщины признать пришлось, поскольку власти Польского короля и Турецкого падишаха они подчиняться не желали. И хотя эта территория на юге и юго-востоке, вплоть до р. Дон, примыкала к землям Запорожья, редкое население не могло организовать надежную защиту от походов татар и ногайцев. Это, в свою очередь, диктовало заселение междуречья военизированными сословиями сторожей, стрельцов, казаков и однодворцев.

Они стояли на страже рубежей государства. Но условия их службы и жизни отразились на складывающихся семейных устоях и региональных традициях. Это население отличали крайний консерватизм, некоторая ригидность и оппозиция ко всякого рода нововведениям и реформам. Именно эти слои общества и оказались среди активнейших сторонников старообрядчества. Ими были заселены земли, ныне находящиеся на территории Тамбовской, Липецкой, Тульской, Орловской, Курской, Белгородской и Воронежской областей. Отсюда они распространились и на Левобережную Украину, включая Слобожанщину и северо-восточную часть Запорожья.

Теперь, как нам представляется, мы можем обозначить некоторые направления миграционных процессов на Левобережной Украине (для удобства применим современное территориально-административное устройство Украины): а) из районов Стародубья и Ветки в Брянской и Гомельской областях, а также на север Черниговской, Киевской и Сумской областей (XVII-XX вв.); б) из Кировоградской, Брянской и Черниговской областей в Запорожскую и Днепропетровскую области (XVIII-XIX вв.); в) из Придунайского района Одесской области вдоль черноморского побережья Николаевской и Херсонской областей (XVIII в.); г) из Ростовской области – в Луганскую (XVIII-XX вв.); д) из Центрально-Черноземного района – в Харьковскую, Сумскую, Донецкую и Луганскую области.

Литература

1. История старообрядческой церкви. Краткий очерк // Библиотека журнала «Церковь» – М.: Изд. «Церковь», 1991. – С.21-24.

2. Дружинина Причерноморье в г. – М. – 1959. – С.129; Гавриил (Розанов), архиепископ Херсонский и Таврический. Хронологико-историческое описание церквей епархии Херсонской и Таврической // ЗООИД. – Одесса. – 1848. – т.2. – С.167, 169,171; Кабузан Новороссии (Екатеринославской и Херсонской губернии) в XVIII – первой половине XIX века (). – М.: Наука, 1976. – С.57.

3. Родионов, о. Михаил. Статико-хронологико-историческое описание Таврической епархии: Общий и частный обзор: составил кафедральный протоиерей Михайла Радионов. – Симферополь: Типография Спиро, 1872. – С.141; Бельский и единоверческий Корсунский монастырь: возникновение, история и лица // КНП. – Симферополь. – 1999. – №6. – С.77; Корсунский первоклассный мужской монастырь Таврической епархии. П. В.З. 1897. – Симферополь. – 1897. – С.6-8; Моисеенкова в Таврической губернии в конце XVIII – начале XX в. // МАИЭТ. – Симферополь. – 1996. – Вып.5. – С.199; Бельский и архиепархия юга Украины в XVIII-XX веках // КНП. – Симферополь. – 1997. – №2 – С.112-114.

4. Василенко // Христианство. Энциклопедический словарь / Под ред. . – М.: Большая Российская Энциклопедия, 1995. – т.2. – С. 438-439; Макарий Булгаков, митрополит. История русской церкви. – СПБ. – т.6; История старообрядческой церкви. Краткий очерк // Библиотека журнала «Церковь». – М.: изд. «Церковь», 1991. – С.24-26; Кабузан Новороссии… – С.103-105; Булгаков книга для священно-церковнослужителя. – СПБ. – 1913. – Репринт Изд. отдел Московского Патриархата. – 1993. – т.2. – С.1649; Бельский Белокриницкой старообрядческой церкви в России и в Крыму (XIX-XX века) // КНП. – Симферополь. – 1998. – №3 – С.92-95; Бельский … – С.84.

5. Василенко … – С. 438-439; Макарий Булгаков, митрополит. История русской церкви. – СПБ. – т.6; История старообрядческой церкви… – С.21-26; Кабузан Новороссии… – С.103-105; Булгаков книга… – С.1649; Бельский Белокриницкой… - С.92-95.

6. Багалій Д. І. Історія Слобідської України. – Х.: Основа, 1990. – С.23; Василенко … – С. 438-439; Макарий Булгаков, митрополит. История русской церкви. – СПБ. – т.6; История старообрядческой церкви… – С.24-26; Кабузан Новороссии… – С.!03-105; Булгаков книга… – С.1649; Бельский Белокриницкой… – С.92-95; Державний Архів Запорізької Області (ДАЗО), Ф. р-316, О.3, Д.110, Л.5; ДАЗО, Ф. р-316, О.3, Д.140, Л.1, 3, 12-14.

7. Кабузан Новороссии… – С.82, 136; Багалій Д. І. Історія… – С.48-49, 56-57; Загоровский черта. – Воронеж: Изд. Воронежского университета, 1980. – С.5-7.

8. Новосельский московского государства с татарами в первой половине XVII века. – М.-Л.: АН СССР, 1948. – С.10, 44; . Засека. Засечные черты // БСЭ. – М. – 1972. – т.9. – С.380-381; Большая Засечная Черта // БСЭ, Брокгауз; Багалій Д. І. Історія… – С.48-49, 56-57.

9. Засеки. Засечная стража. // Брокгауз. – СПБ. – 1894. – т.23. – С.323-324, 325; . Белгородская черта // БСЭ. – М. – 1970. – т.3. – С.103-104; Багалій Д. І. Історія… – С.48-49, 56-58; Загоровский черта… – С.6. Новосельский … – С.161-166, 367-372, 293-307, 402-515;

10. Багалій Д. І. Історія… – С.58-59, 240; Загоровский черта… – С.5, 149-155.

11. Багалій Д. І. Історія… – С.43; Стрельцы // Брокгауз. – СПБ. – 1901. – т.62. – С.848; Рабинович // БСЭ. – М. – 1976. – т.24. – ч.1. – С.566.

12. Пограничные укрепленные линии // БСЭ. – М. – 1975. – т.20. – С.91-92; Шперк фортификации. – М. – 1957; Багалій Д. І. Історія… – С.22, 48-49, 56-57.

13. Дружинина Украина в гг. – М.: Наука, 1970. – С.78, Кабузан Новороссии… – С.28-37.

14. Багалій Д. І. Історія… – С.43; Однодворцы // М. – 1974. – т.18. – С.311; Четвертные крестьяне (однодворцы) // Брокгауз. – СПБ. – 1903. – т.76. – С.736.

15. Багалій Д. І. Історія… – С.22-23.

16. Багалій Д. І. Історія… – С.23.

17. Кабузан Новороссии…1976. – С.71, 82, 135-136, 157, 244, 255; Кабузан России в XIII в.: Численность и этнический состав. – М.: Наука, 1990. – С.109; Багалій Д. І. Історія… – С.42-43;.

18. Гермоген, епископ Таврический. Справочная книга о приходах и храмах Таврической епархии. Гермоген, епископ Таврический (ныне Псковский). – Симферополь: Таврическая губ. типография, 1886. – С.7; Ногайск // Брокгауз. – СПБ. – т.41. – С.312.

19. Гермоген, епископ Таврический… – С.2, 7-8; Государственный Архив Автономной Республики Крым (ГААРК), Ф.26, О.4, Д.1391, Л.12-13; Моисеенкова … – С.208.

20. Гермоген, епископ Таврический… – С.2-3; Родионов, о. Михаил. Статико-хронологико-историческое описание… – С.114-115; Бердянск // Брокгауз. – СПБ. – 1891. – т.6. – С.492.

21. Родионов, о. Михаил. Статико-хронологико-историческое описание… – С.114-115; Гермоген, епископ Таврический… – С.2, 8; ГААРК, Ф.26, О.4, Д.1391, Л.12-13; ГААРК, Ф.26, О.1, Д.7127, Л.11-13, 1-15; ГААРК, Ф.26, О.1, Д.8267, Л.23-25, 2-28; ГААРК, Ф.26, О.1, Д.9984, Л.26-27.

22. Моисеенкова …С.208; ГААРК, Ф.26, О.4, Д.528, Л.; ГААРК, Ф.26, О.4, Д.657, Л.3, 4, 6, 8-10, 12-13, 16-17; ГААРК, Ф.26, О.4, Д.972, Л.3-4; ГААРК, Ф.26, О.4, Д.893, Л.2-4, 11, 18, 30-33; ГААРК, Ф.26, О.4, Д.948, Л.1, 12, 14-17; ГААРК, Ф.26, О.4, Д.1002, Л.11-29; ГААРК, Ф.26, О.4, Д.1031, Л.20, 22, 27; ГААРК, Ф.26, О.4, Д.1063, Л.5-7, 19-21; ГААРК, Ф.26, О.4, Д.1111, Л.15-16; ГААРК, Ф.26, О.4, Д.1321, Л.1; ГААРК, Ф.26, О.4, Д.1504, Л.1-4; ГААРК, Ф.26, О.4, Д.1836, Л.22-32; ГААРК, Ф.26, О.4, Д.1868, Л.7, 9, 13, 15; ГААРК, Ф.27, О.1, Д.10733.

23. Бердянск // Брокгауз. – СПБ. – 1891. – т.6. – С.492.