Профессор истории АЛТОН СТЮАРТ ДОННЕЛЛИ

Доннелли

Завоевание Башкирии Россией 1552—1740

THE RUSSIAN CONQUEST OF BASHKIRIA

A Case Study in Imperialism by Alton S. Donnelly

New Haven and London, Yale University Press, 1968

Доннелли

Завоевание Башкирии Россией 1552—1740

Страницы истории империализма

1995 г.

Научное редактирование издания ,

Перевод с английского

Издание осуществлено по решению международной корпорации «Ватан»

© Donnelly A. S., 1968 © Yale Univ Press, 1968 © , перевод 1995 © Международная корпорация «Ватан», 1995

Полное или частичное воспроизведение любым способом данного издания или иное его использование без разрешения МК «Ватан» и согласия переводчика запрещается.

Профессор истории АЛТОН СТЮАРТ ДОННЕЛЛИ

Предлагаемая вниманию читателя книга на русском языке издается впервые. Написал ее профессор Нью-Йоркского штатовского университета Алтон Стюарт Доннелли. Опубликована книга более четверти века назад (в 1968 г.) в издательстве одного из самых известных в США Йельского Университета1.

Конец 1960—х гг. для нашей страны, точнее бывшего СССР, был временем вползания государства и общества после короткой «оттепели», в длительный этап экономического и политического «застоя». В идеологическом отношении это был странный период. С одной стороны «оттепель» успела несколько расковать интеллигенцию, творчески активных людей, возродить их интерес к контактам и к взаимодействию с западной культурой. Появилось стремление наверстать упущенные годы самоизоляции, узнать, изучить, сравнить гуманитарные и гуманистические концепции современного Запада, СССР, России. С другой стороны, ворота в идеологическом частоколе «железного занавеса» лишь приоткрылись; щель была слишком узка, чтобы свежие дуновения новой информации достигли всех жаждущих. Более того, официальная идеологическая пропаганда вновь обернулась в прошлое. Через борьбу и расправу с диссидентами вновь оживилось безнадежно устарев — шее противостояние с западными философскими те — чениями, историческими концепциями, по существу с идеологией свободы, равенства, демократии, с творческим свободомыслием.

Советская историческая наука, естественно, отражала ситуацию в обществе. Создавались многотомные истории СССР, укреплялись старые, конст —

1 Alton S. Donnelly. The Russian Conquest of Bashkiria 1552 — 1740. A Case Study in Imperializm. New Haven and London, Yale University Press, 19p.

7

руировались новые идеологические стереотипы и мифы. В РСФСР публиковались двух— или трехтомные истории автономных республик, в которых социально-экономическая, политическая, культурная история «притиралась» к истории России, подстраивалась к некой общей идеологической схеме истории огромного и многонационального Евразийского пространства. Формировался обновленный миф об едином потоке истории, которая исключала саму возможность многообразия подходов к изучению и пониманию истории. Начиная с 1930—х гг. истории народов (этносов) почти полностью вытесняются историей республик, краев, областей.

Специальным направлением в исторической науке СССР была борьба с «буржуазной историографией». Нередко она выливалась в критику с «материалистических» позиций западных исследований, с которыми отечественный читатель (да и исследователь) был мало знаком. Изданные в западных странах исследования поступали, как правило, лишь в центральные библиотеки и зачастую оставались в спецхранах. На периферии эти исследования, если даже они были посвящены истории конкретного региона или этноса (например, как в данном случае — Башкирии и башкирам), оставались неизвестными.

К числу таких работ относится книга А. Доннелли. На ее появление советская печать отреагировала, ес — тественно, негативно. Одного названия книги — «Покорение Башкирии Россией» — на фоне прошедших в 1950 —х годах и пышных праздников и официальных научных конференций, посвященных «добровольному» присоединению к Русскому государству Башкирии, Чувашии, Марий Эл, Удмуртии, Казахстана и т. д. было достаточно для крайне отрицательной оценки исследования. А. Доннелли уже в наши дни не без юмора вспоминает, что в рецензии концепцию книги и ее автора назвали «буржуазными». Критике он подвергся и за подзаголовок к кни — ге — «Страницы истории империализма». В те годы

8

концепции о «добровольном» характере присоединения народов к Русскому государству, не допускающие других альтернатив, о тотально — «прогрессивном» значении присоединения для всех народов, тенденция отрицать «колониальный», «империалистический» характер политики царизма были незыблемыми постулатами советской историографии. Впрочем, термины «империя», «империализм» в западной и советской историографии всегда трактовались неадекватно.

Главное содержание исследования у нас в стране еще не подвергалась анализу. Начало этой работе кладет проф. своим отзывом, публикуемым в настоящем издании. Выход книги на русском языке откроет возможности как для изучения концепции АДоннелли, так и, наконец, для объективного рецензирования книги.

Суть и значение монографии вовсе не в исследовании и интерпретации самого факта присоединения Башкирии к Русскому государству. Собственно этот сюжет в книге отсутствует, если не считать небольшого экскурса в эту тему, предприня — тую на основе опубликованных в России и в РСФСР работ. Главное в исследовании — это стремление понять и объяснить двухвековую историю Башкортостана (1552—1740гг.) — этого ключевого ареала в сердце Евразии — с позиций исторического, политического и социального развития башкирского народа. Такой подход имеет ввиду исследование сложной проблемы превращения Башкортостана во внутреннюю область Российского государства. Эту задачу осуществил блестяще. Он вскрыл процесс и механизм интеграции Башкортостана и башкирского общества в составе Российского государства. В один сложный узел он умело связал стратегические и тактические цели царизма, замыслы Петра и петровской плеяды политиков, последовательное строительство военных крепостей и крепостных линий (пока Башкортостан не

9

был полностью замкнут с юга и востока), поэтапные реформы политико — административного устройства и его интеграцию в административную систему России, политику Москвы, направленную на создание в баш — кирском обществе социальной опоры и изменения в связи с этим в его сословно — классовой структуре и т. д. Это с одной стороны. С другой стороны, впервые для западного читателя столь развернуто и глубоко анализирует башкирское общество, его положение и мотивы политического выбора (присоединения к России) в сложной обстановке середины XVI в. В контексте истории степной Доннелли раскрывает политические и культурно— религиозные традиции кочевников, социальную и этнопсихологическую сущность реакции башкирского общества, различных его сил и слоев на экспансию России на Урал, в Башкортостан. С позиций башкир это была, прежде всего, территориальная экспансия, но не только; она нарушала, отбрасывала договорные условия присоединения, разрушая тем самым традиции вотчинного землевладения, обычаи, культуру, в целом весь уклад жизни народа. С этих позиций в построениях многочисленные башкирские восстания конца второй половины XVI — первой половине XVIII вв. воспринимаются как единый и громадный исторический феномен, а именно как борьба народа за незыблемость террито — рии, за сложившуюся веками форму собственности на земли и скот, традиции культуры, уклад жизни. Борьба принимала разные формы: от сопротивления колониальному нажиму до движения за независимость и создание собственного государства. Борьба эта в XVIII в. завершилась сложным результатом: началом глубокой интеграции Башкортостана и башкир в составе России и, в то же время тем, что башкиры отстояли некоторые традиционные институты: вотчинное землевладение, хотя и сокращенное, традиционный уклад быта, мусульманскую религию. Но башкиры заплатили и за поражение, и за победу до —

10

рогой ценой — жизнями десятков тысяч своих сыно — вей и дочерей. Это детально проанализировано и показано в книге.

В представленном кратком изложении заключается, пожалуй, главное значение фундаментального исследования . Уместно лишь сделать одно существенное добавление: все главы исследова — ния опираются на документы, архивные Источники, исчерпывающее знание литературы. В этом отношении А. Доннелли является достойным представителем классической школы историков — медиевистов, для которых самую высокую ценность имели исторический факт, документ, источник. Эта школа в сущности была интернациональной: возникнув в Европе, она пустила корни в США, сохранилась в СССР. Среди учителей— наставников А. Доннелли в США были и русские историки — эмигранты из СССР. Он неоднократно бывал в СССР, где изучал и традиции нашей отечественной историографии и источниковедения.

Пора обратиться к личности А. Доннелли как ученого и человека. Кто же он, исследователь, написавший в далекой Америке капитальный труд о башкирах и Башкортостане?

Алтон Стюарт Доннелли родился в ноябре 1920 г. в штате Юта (Utah) на западе США. Отец его был шахтером; совсем еще молодому А. Доннелли тоже пришлось помогая семье спускаться в ■ шахту. По американской традиции деньги надо было заработать и для получения хорошего образования.

Окончив школу, Алтон в 1939 г. поступил в университет родного города Прово (Provo), расположенного у подножия Скалистых гор на берегу живописного озера Юта. Это был университет имени Бригама Юнга (Brigham Young University) — очень известный в США церковный университет. Бригам Юнг в XIX в. был одним из лидеров мормон —

11

ской церкви. Доннелли готовился для поступления в один из штатовских университетов. В следующем 1940 г. Алтон становится студентом университета соседнего штата Вайоминг (Wyoming). Однако учиться ему пришлось недолго. В Европе бушевала война. В июне 1941г. фашистская Германия напала на СССР. Вторая мировая война вступила в новую фазу развития, в которой США и СССР выступили как союзники. А. Доннелли начал службу в летном составе военно-морского флота США. В качестве военного морского летчика он участвовал в боевых действиях вплоть до окончания Второй мировой войны. После демобилизации в 1946 г. из флота и возвращения домой перед американскими ветеранами, как и перед тысячами вернувшихся с войны наших парней, встал вопрос об образовании. А. Доннелли выбирает Калифорнийский университет в г. Беркли (Berkley) недалеко от Сан-Франциско. В 1948 г. он завершает первую ступень университетского образования и получает степень бакалавра. К этому времени определились основные научные ин — тересы молодого бакалавра — это были Россия и ее история в XVI—XVIII вв. Доннелли, по его воспоминаниям, сложились под влиянием профессоров— славяноведов из числа эмигрантов, служивших в университете в Беркли и, естественно, под воздействием растущего после Второй миро — вой войны интереса к России американской историографии. Особенно большую роль в определении круга научных интересов, как вспоминает А. Доннелли, сыграл профессор Георгий Ланцеф, которому посвящено американское издание книги. Научные занятия приводят А. Доннелли в Институт русского и дальневосточных языков, расположенного в том же университетском городе Беркли. Здесь он в течение года изучал русский язык и историю России. Именно здесь, в Институте, углубляясь в российскую историю, в постоянном общении с профессорами—специалистами по ис —

12

тории Восточной Европы и Доннелли уточ — няет границы своих будущих исследований. Это была история взаимодействия складывающегося Русского государства и его восточных соседей в Волго — Уральском регионе. Волго — Уральский регион, населенный тюркскими и финно-угорскими народами, в XVI—XVIII вв. занимал обширную территорию (более 700 тыс. кв. км) между северо-восточной Русью на западе, Сибирью и Центральной Азией на востоке, Волго — Яицкими и придонскими степями на юге. Восточную половину этого огромного, стратегически важного для грядущих судеб России региона, занимал Башкортостан.

Однако плодотворная работа А. Доннелли в «русской школе» уже в 1950 г. была прервана. Его вновь призывают во флот. На этот раз военный летчик Во — енно — морского флота США капитан А. Доннелли участвует в корейской войне. Таким образом, служба в морской авиации продолжается у А. Доннелли с перерывами 10 лет (1942—1952). Это навсегда наложило на него отпечаток: сегодня он пожилой сухощавый профессор с прекрасной офицерской выправкой.

После корейской войны А. Доннелли вернулся в Калифорнию, в свой университет, где в 1955 г. прекрасно защитил диссертацию и получил ученую степень магистра. Естественно, он продолжил учебу в аспирантуре. Это, собственно, была уже не столько учеба, сколько самостоятельная исследовательская работа. Из трех лет послеуниверситетской подготов — ки (1957—1960), А. Доннелли почти год (в 1958—1959 гг.) провел в СССР, получив субсидии Калифорнийского университета. Работал он в Ленинградском университете на кафедре крупного историка профессора , известного многими книгами и статьями по истории Русского государства' XVII— XVIII вв. Здесь в Санкт-Петербурге и в Доннелли много и упорно работал в архивах, библиотеках, изучал в подлинниках русскоязычные источники, вошел в среду советских ученых — истори—

13

ков, укрепил знания русского языка, которым свободно владеет и сегодня. Вернувшись в Калифорнию, А. Доннелли в 1960 г. защитил диссертацию и получил ученую степень доктора философии. В этом же году его приглашает на работу Государственный университет штата Нью-Йорк ( в городе Бингхамтон — Binghamton). Здесь он работает до настоящего времени, являясь профессором истории Европы, России, России и Азии XVIII в. исторического факультета университета1.

В системе науки и образования в США (как и в других западных странах) преподавательская и науч — ная деятельность неразрывно связаны. А. Доннелли разрабатывает и читает курсы лекций «Россия и Азия», «Россия и Восточная Европа», «Западная цивилизация» и др., много работает с аспирантами и студентами, активно участвует в деятельности различных комитетов университета, входит в состав Американской ассоциации историков, Общества славянских исследований, участвует в организации и проведении Международных научных конференций.

В исследовательской работе А. Доннелли за все годы научной карьеры целеустремленно придерживается однажды избранного направления — истории России в период формирования ее внешних границ. Уже в первые годы работы в Нью-Йоркском университете он завершает многолетнюю работу над главным своим трудом «Завоевание Башкирии Россией. 1552—1740». В полиграфическом отношении хорошо изданная книга вызвала большой интерес научной общественности. Уместно заметить, что в западной историографии за последние годы появилось несколько крупных исследований, посвященных истории формирования восточных границ Россий в

XVI  —XIX вв. и-народам Поволжья, Урала и Сибири.2

*  State University of New York of Binghamton // Bulletin of the State University of New York of Binghamton: 1991 — 1992. Vol.22. Number 3. Binghamton, New York, 1991. P. 253.

2 Kappeler sslands Erste Nationalitaten: Das Zarenreich und die Volker der Mittleren Wolga. Koln; Wien, 1982; Khodarkovsky M. Where Two Worlds Met. The Russian State and the Kalmyk Nomads, 1600—1771. Cornell University Press. Ithaca and London, 1992; Lincoln W. Bruce. The Conquest of a Continent. Siberia and Russians. Random House New York, 1993.

14

Эти исследования будут полезными при обновленном осмыслении истории формирования территории Российского государства и включения в ее состав нерусских народов упомянутых обширных регионов.

Из других работ А. Доннелли, опубликованных в разных изданиях, а также в «Современной энциклопедии русской и советской истории» особенный интерес в аспекте истории Башкортостана представляют «Петр Великий и Центральная Азия», «Петр Великий и Сибирь», «Подвижная степная граница: завоевание Башкирии и Казахстана Россией к 1850 г.», «Ремезов» и др. Доннелли принадлежит цикл исследований по русскому населению Аляски и Калифорнии, истории Российско—Американской кампании, колонизации Сибири. Много сделал А. Доннелли для ознакомления американских ученых и читателей с работами историков России и СССР по близкой ему проблематике. Он выступает как переводчик и издатель книг по истории Российско — Американской кампании, о русских общинах на Аляске, Калифорнии и Тихом океане, записок путешественника Джона Кастла о казахском хане Абулхаире и др., в разное время изданных в России и ССС продолжает трудиться и сегодня. Сданы в печать или подготовлены к изданию новые работы, в т. ч. исследование о правлении России тюркскими и финно-угорскими народами в Среднем Поволжье.

А. Доннелли как ученый и как наставник молодежи имеет высокий авторитет в среде научной общественности. Ему присвоено почетное звание заслуженного профессора Нью-Йоркского университета, многократно присуждались гранты и субсидии для работы в России, для путешествия по республикам и городам Центральной Азии. Нарисованный портрет А. Доннелли будет неполным, если не дополнить его еще одним штрихом: он человек глубоко религиозный. В 1984—1988 гг. А. Доннелли был епископом церкви Иисуса Христа в Бинхамтоне. Это одно из

15

направлений в американской христианской церкви, возникшее в конце первой четверти XIX в. По преданию Бог ниспослал простому и праведному амери — канцу Иосифу Смиту древнее Писание, известное под названием «Книга Мормона». Последователей этой веры в нашей отечественной литературе называют мормонами. А. Доннелли вместе с супругой и постоянным помощником в науке, в общественной и религиозной деятельности Кэтрин Доннелли больше года (с ноября 1991 г. по февраль 1993 г.) жил в Санкт-Петербурге, где выполнял по поручению мормонской церкви обязанности старосты группы миссионеров — мормонов из США. Таков кратко портрет А. Доннелли — крупного ученого, общественного и религиозного деятеля, капитана в отставке военно — морского флота.

В декабре 1992 г. профессор А. Доннелли избран Почетным академиком Академии наук Республики Башкортостан. По приглашению президиума АН РБ он дважды побывал (второй раз вместе с Кэтрин Доннелли) в стране, над историей которой трудился многие годы. А. Доннелли побывал в районах республики. С особым интересом он встречался с башкирами, потомками тех батыров, которые почти на два столетия задержали распространение Российской экспансии на восток — в Казахстан и Центральную Азию.

Выход книги А. Доннелли на русском языке волнующее событие и для нас, благодарных ему читате — лей, и для автора — ученого и гуманиста.

Профессор

16

Башкортостан и Россия: Взаимоотношения в середине XVI— первой половине XVIII вв.

Башкиры представляют один из древних народов Евразии. Объективно анализируя совокупность сохранившихся источников, выдающийся ученый Ах — метзаки Валиди Тоган приходит к выводу о том, что в I—II вв. нашей эры башкиры как объединение ряда тюркских племен, в том числе бурзян, усерган, тамьян, гайна, канглы, кипчак, юрматы, еней, табын, занимали обширную территорию Южного Урала1. Сведения древних тюркских легенд о башкирах как обитателях по реке Идель (Волга) и горной стране (Уральские горы) еще до появления на Средней Волге булгар также говорят в пользу этого вывода2. Не случайно арабские авторы IX—X вв. рисуют башкир как исконных жителей Южного Урала.

В многовековой истории башкир выделяется прежде всего первое тысячелетие нашей эры, в начале которого кочевые тюркские племена, шедшие с юга и юго-востока, объединились, заняли обширные земли между Уралом и Волгой, подчинили местные племенаб что привело к формированию башкирской народности. В течение этого тысячелетия она продолжала укрепляться и развиваться за счет новых потоков тюрко — монгольских переселенцев. Параллельно происходили социально — экономические сдвиги в развитии башкирского общества, экономический подъем и социальная дифференциация, выделение знати и формирование государственности. О последнем свидетельствуют материалы, отражающие соперничество и борьбу между башкирскими племе — нами и появлением ханов из башкир.

1 А. Валиди Тоган. История башкир. История тюрков и татар. Уфа. 1994.С.9, II; Он же. Воспоминания. Кн.1. Уфа. 1994. С. 8.

2 А. Валиди Тоган. История башкир. С. 10.

17

Следующий этап башкирской истории связан со вторжением татаро-монголов на Южный Урал. Свыше 300 лет башкиры жили сначала под властью Золотой Орды, позднее — Ногайской Орды, Казанского, Сибирского, частично Астраханского ханств.

Новый этап истории башкир начался в середине

XVI  века, когда они присоединились к Русскому государству и свыше четырех веков живут в его соста — ве. Невозможно однозначно оценить данный период истории башкир. С одной стороны, в это время происходит заметный социально — экономический подъ — ем и консолидация башкирского народа, идет приоб — щение его к европейской цивилизации. С другой стороны, в отношении башкир постепенно, но систематически проводится политика ассимиляции и русификации. Соответственно, одной из черт характеризуемого этапа является постоянная борьба башкир за свои права, вплоть до вооруженных восстаний, как это было с конца XVI века до 30—х гг. XIX в., против ассимиляции, за сохранение своей самобытности и самодеятельности, как народа.

Политика ассимиляции и русификации особенно целенаправленно проводилась в годы Советской власти. Она велась под флагом борьбы за социализм, коммунизм и достигла небывалых успехов. За 70 лет советского тоталитаризма в этом отношении сделано больше, чем за 400 лет царского самодержавия. Баш — киры, как и многие народы России, оказались на грани исчезновения, нанесен чувствительный удар их существованию как народа. В тяжелом положении находится и национальная культура, язык, школа, религия, психология. Все это объясняет развертывающуюся в настоящее время борьбу нерусских народов за свое сохранение и возрождение. В этой ситуации большое значение приобретает объективный анализ исторического развития нерусских народов в Российском государстве, чтобы учесть опыт прошлого в борьбе за их сохранение и дальнейшее развитие.

О пребывании башкир в составе России в сере —

18

дине XVI — XVIII вв. опубликовано немало исследований. В работах дореволюционных авторов , , и других накоплен значительный фактический материал о присоединении башкир к Русскому государству, об их хозяйстве, быте и культуре, о колонизации края, политике царизма, башкирских восстаниях XVII — XVIII вв. , , справедливо писали о мирном вхождении башкир в состав России, о массовом характере и важной роли восстаний башкир. В их трудах мож — но найти верные наблюдения и выводы и по другим вопросам. Но большинству этих работ свойственен европоцентризм. Все, что не укладывалось в общеизвестную схему европейской истории — оригинальные социально-экономические, политические и культурные институты, обычаи, нравы — объявлялось от — сталостью, дикостью, своеобразные действия и поступки коренного населения — реакционными явлениями. Все дореволюционные историки рассматривали, например, основную отрасль хозяйства — полукочевое скотоводство как непроизводительное, отсталое хозяйство, башкирское общество

XVII  —XVIII вв. как родовое, идеализировали земледелие и земледельцев, их образ жизни. Другим характерным моментом исследований дореволюционных историков является идеализация роли России, русских в Башкортостане, политики царизма в особенности. Таким образом, работы последних в целом носят тенденциозный, односторонний характер, они служат общей цели русского царизма в Башкортостане — ассимиляции и русификации коренного населения.

Большое внимание к этим сюжетам уделяли и со — ветские историки. Положительной стороной работ , , является объективная характеристика взаимоотношений башкир и царской России

19

(башкиры и русские рассматриваются как равноправные соседи, политика в крае оценивается как колонизаторская и т. д.). Авторы 30 —50 —х гг. XX в.

, , А. Н.Ус — манов, , обосновали добровольное присоединение башкир к Русскому государству, конкретно исследовали социально - экономические отношения в башкирском обществе, процесс колонизации, историю восстаний XVII — XVIII вв. Вместе с тем в освещении и оценке многих сюжетов истории башкир в середине XVI —XVIII вв. советские историки с 40 — х гг. допустили существен — ные недостатки. Последние объясняются отчасти тем, что в условиях упрочения тоталитарного режима в стране они в своих работах вернулись в значительной степени к концепции дореволюционной русской историографии. Многие из них заняли позицию европоцентризма, идеализации политики русского цариз — ма, русской истории, избирательного подхода к событиям прошлого. Эти принципы легли в основу исследований башкирской истории. Все они нашли наиболее полное отражение, в частности, в работах и его последователей о башкирских восстаниях XVII —XVIII вв., и объясняют появление таких оценок башкирских движений как «реакционных», «бесперспективных», антинародных феодальных движений. Это означало отрицание всякого исторического значения башкирских восстаний. Правда, башкирские исследователи выступали против подобных выводов. Тем не менее концепция получила официальное признание — вошла в учебники.

Итак, исследователи проделали большую работу по башкирской истории середины XVI —XVIII вв., пришли к ряду интересных выводов и обобщений. Однако ряд крупных вопросов нуждается в коренном пересмотре. Одним из условий успеха является объективная оценка исторических событий и явлений, отказ от их идеологизации, в частности, пресловутого

20

европоцентризма, идеализации царской России, истории русских, избирательного подхода к башкирской истории. Нужны работы, свободные от различных штампов. Лишь таким путем можно восстановить правдивую историю прошлого, извлечь из нее уроки.

На этом фоне представляется своевременным из — дание на русском языке книги американского историка «Завоевание Башкирии Россией 1552—1740. Страницы истории империализма», выпущенной в 1968 году в США.

Прежде всего следует отметить, что содержание монографии гораздо шире названия. Наряду с основ — ным вопросом — завоеванием и подчинением башкир русской власти, в ней значительное внимание уделяется политике России на востоке, а также внутренней жизни народов Среднего Поволжья, Приуралья, отчасти Казахстана и Средней Азии.

Монография содержит большой фактический материал. Автор выявил и тщательно изучил опубли — кованные источники и историческую литературу по теме. Библиография включает 158 названий, а также 56 документальных публикаций. Все это позволило ему достаточно полно и квалифицированно осветить сложные события того времени в обширном регионе Евразии. Отметив односторонность русской исто — риографии в освещении истории нерусских народов, он поставил целью своего исследования дать объективную картину событий в регионе. В этом плане ав — тором задача выполнена.

Работа состоит из предисловия, десяти глав и заключения. К ней приложены библиография, состоящая из опубликованных источников и литературы, карты Башкортостана того времени, двух таблиц с перечнем крепостей, редутов с указанием их рассто — яния от Оренбурга и численности некоторых гарнизонов. Приложения дополняют основной текст и помогают читателю глубже понять содержание монографии.

Во введении удачно поставлена проблема, под —

21

черкнута наиболее общая черта развития России — постоянное расширение территории. Вся жизнь страны была подчинена этой цели, основными средствами достижения этой цели были войны и дипломатия. Далее автор характеризует политику России в середине XVI — первой половине XVIII вв. на юго - восточной окраине — Башкортостане. Мероприятия властей по упрочению здесь своих позиций автор считает покорением и завоеванием края. Данный акт он рассматривает как частное проявление общей завоевательной политики России, и борьба за этот регион, по его мнению, продолжалась 200 лет ввиду яростного сопротивления башкир. Тем не менее край был покорен, местное общество было расколото, уничтожена примерно треть населения, побежденный Башкортостан стал базой для дальнейшего наступле — ния на Восток — завоевания Казахстана и Средней Азии. Со всеми этими рассуждениями автора нельзя не согласиться.

Во второй главе «Юго-восточная граница: страны и народы» дается естественно-историческая характеристика обширного юго-восточного региона от Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии до Среднего Поволжья, образа жизни его обитателей, организации управления ими. Отметив ожесточенный характер борьбы за Казанское ханство, автор подчеркивает этапное значение победы: отныне открыта была дорога для дальнейшей экспансии России на Восток. Глава не лишена отдельных погрешностей. Нельзя согласиться с утверждением, что башкиры в XVII— XVIII вв. являлись кочевниками. На самом деле они вели полукочевое хозяйство. Считая защиту границ от враждебных кочевников первой причи — ной активизации России за Волгой после падения Казани, автор вольно и невольно способствует оправданию завоевательной политики царизма в этом районе. В целом же основные оценки и суждения главы представляют большой интерес.

В 3 —й главе «Москва и Башкирия» рассматрива —

22

ются такие вопросы как присоединение башкир к России, башкиро — русские взаимоотношения в сере — дине XVI —XVII вв., в частности, политика царизма в‘ крае.

Сложным является вопрос о присоединении башкир к Русскому государству. Не случайно в исто — рической литературе долгие годы шли споры. Автор в принципе не отрицает добровольное присоединение башкир, но считает это лишь формальным признанием русской власти, что добровольное подчинение было в форме сюзеренитета. Интересно его положение о том, что башкиры, находившиеся до этого в зависимости от других государств, относительно легко могли пойти на подчинение России.

Предложенная схема внешне привлекательна, но вызывает ряд возражений. Идея о том, что башкиры в середине XVI века лишь формально присоединились к России, не нова. Она высказывалась уже рядом историков, в частности , . Нельзя согласиться и с утверждением о том, что присоединение башкир означало сюзеренитет, а не подданство. Решая этот вопрос, к сожалению, автор не использовал ценный источник — башкирские шежере1. В них события изложены с точки зрения самих башкир. В шежере есть конкретный материал об условиях присоединения, следовательно, о характере данного акта: башкиры с первых лет при — соединения стали платить Русскому государству налоги (ясак), несли другие повинности. Это говорит о подданстве башкир Русскому государству. Здесь можно сослаться на работы и — нова, которые специально изучили вопрос о сущности и характере присоединения башкир к России и сделали вывод, что башкиры добровольно приняли русское подданство2.

1 Башкирские шежере. Составление, перевод текстов, введение и комментарий . Уфа. 1960.

2 400 лет вместе с русским народом. Уфа. 1957. С.40 —65; Усманов Башкирии к Русскому государству. Уфа. 1960. С. 136, 137.

23

Доннелли далее утверждает, что в процессе фактического подчинения (переселение русских в Башкортостан, захват земель, произвол русских чиновников) башкиры отказались от русской власти, а русские начали длившиеся два столетия завоеватель — ные войны.

Конечно, отрицать тесную связь факта присоединения башкир к России с последующими событиями в крае, в частности с восстаниями, невозможно. Но рассуждать можно несколько иначе, чем автор. Выше нами отмечено, что башкиры вошли в состав Русского государства на определенных условиях. Обе стороны — и башкиры, и царское правительство взяли на себя вполне конкретные обязательства. Когда же русская сторона нарушала положения договора, башкиры считали своим правом отстаивать их соблюдение, в том числе вооруженной рукой. Они восстали, а русский царизм, стремясь удержать власть над башкирами, взял курс на укрепление своих позиций в крае. Борьбу башкир за соблюдение русски — ми властями условий присоединения вряд ли можно считать войнами против России, хотя они сами так их называли. С другой стороны, и акции русского царизма по укреплению своих позиций в крае, несмотря порою на их жесткий характер (с 30 —х гг. XVIII в.), трудно считать войнами за завоевание Башкортостана. Башкир не надо было завоевывать, они с середины XVI века считали себя подданными русского царя.

Истории восстаний конца XVI —XVII вв. в данной главе уделено значительное внимание. Описание восстаний автор ведет в тесной связи с другими политическими событиями региона — с притязаниями ногайцев и кучумовичей на сохранение своей власти над краем, с появлением калмыков, их вмешательством в башкирские дела, а также с учетом русско — казахских отношений. Интересны суждения о такти — ке русских властей в борьбе с башкирами. Автором правильно замечен и раскол среди башкир, их деле —

24

ние на недовольных русской властью и «лояльных» или «верных». В книге, хотя и вскользь, говорится о недовольстве местного населения налогами, захватом земель переселенцами, насилиями русских чиновников. Отмечая массовый характер движений, автор называет их великими пограничными войнами. Он пишет, что эти движения заставляли русские власти принимать некоторые меры для облегчения положения башкир (ограничение захвата их земель, ча — стичное уменьшение налогов, усиление контроля за чиновниками). В то же время глава не лишена отдельных слабостей. Ход восстаний изложен в самом общем плане, не показаны действия восставших, основное внимание уделено карательным мероприятиям властей. Неверно дана хронология движения 1681 — 1684 гг., автор датирует его с 1675 по 1683 г. Отмеченные недостатки объясняются, по —видимому, тем, что автор освещал события, в основном, на базе опубликованной литературы. Как раз в ней, особенно в дореволюционной, показана лишь история подавления восстаний, неверно они датированы. Тем не менее, изложенный в данной главе материал представляется интересным, охватывает много фактов, в ней имеются оригинальные суждения.

Совершенно справедливо автор в отдельную главу выделяет положение в крае в первой четверти

XVIII  в. под названием «Юго— восточная граница во время царствования Петра Великого», ибо именно в это время были заложены основы для активизации России в данном регионе. В главе обстоятельно показаны экономические и политические причины намечаемых мероприятий, обстановка в соседних странах, первые попытки проникновения в Казахстан и Среднюю Азию при Петре I. Соглашаясь с выводами автора, все же следует отметить, что основная причина активизации России в регионе заключает — ся не в защите границ от башкир, казахов и калмыков, как утверждается в книге, а в том, что Петр I стремился прибрать к рукам богатства Казахстана,

Из за большого объема этот материал размещен на нескольких страницах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14