Взяточничество и смежные составы преступлений: проблемы разграничения

,

Взяточничество и смежные составы преступлений: проблемы разграничения

Проблема разграничения преступлений относится к числу наиболее сложных и вместе с тем недостаточно разработанных теорией уголовного права. Достаточно большое число ошибок, допущенных судами при применении уголовно-правовых норм, приходится на неправильную квалификацию преступлений. Трудности при этом главным образом объясняются тем, что определенное преступление всегда имеет ряд общих признаков с другими преступлениями. Как верно подчеркнул , для того, чтобы правильно квалифицировать преступление, необходимо очень четко представить себе разграничительные линии между ним и смежными преступлениями. Устанавливая свойственные данному деянию признаки, которые ему не присущи, постепенно углубляя анализ и правовой нормы, и фактических обстоятельств содеянного, мы приходим к единственной совокупности признаков, характеризующих данное преступление и отличающих его от других1.

В уголовно-правовой литературе уделялось немало внимания вопросам отграничения взяточничества от других преступлений2. Эти вопросы возникают только там, где получение и дача взятки имеют определенные сходные признаки с другими преступлениями. Мы не ставим целью исследовать данную проблему полностью, так как она многоаспектна и рассмотреть ее в полном объеме вряд ли возможно. Однако наиболее существенные вопросы следует затронуть.

Отграничение взяточничества от других должностных преступлений (в частности от злоупотребления должностными полномочиями). В основу решения должно быть положено общее правило конкуренции уголовно-правовых норм. Поскольку получение взятки есть специальный вид должностного злоупотребления, содеянное квалифицируется по ст.290 УК РФ.

В практическом плане отграничения взятки от злоупотребления должностными полномочиями представляет определенную сложность, так как признаки составов этих преступлений в значительной мере совпадают. Для обоих преступлений характерно: посягательство на один и тот же объект; совершение их с субъективной стороны только с прямым умыслом; единый субъект преступления - должностное лицо. Однако в признаках состава есть и некоторые различия:

а) корыстная цель при получении взятки - обязательный признак, при должностном злоупотреблении - альтернативный;

б) состав должностного злоупотребления сконструирован в законе как материальный (для его наличия необходимо наступление последствий - существенного нарушения правоохраняемых интересов), состав получения взятки - формальный.

Основные же различия этих преступлений в практическом плане состоят в следующем.

При злоупотреблении должностными полномочиями закон имеет в виду только такое действие (бездействие) должностного лица, которое вытекало из его полномочий и было связано с осуществлением прав и обязанностей, которыми это лицо наделено в силу занимаемой должности. Указанное действие при получении взятки является лишь одним из вариантов возможного поведения должностного лица наряду со способствованием таким действиям (бездействию) за соответствующую выгоду имущественного характера в силу должностного положения (использование должностного положения в широком смысле). Да и вообще эти действия находятся за рамками состава получения взятки.

Что касается общего покровительства или попустительства по службе, то поведение должностного лица квалифицируется как получение взятки, если оно является следствием принятия выгоды имущественного характера. Если же должностное лицо оказывает покровительство или попустительство по службе другому лицу с использованием своих должностных полномочий из иной личной заинтересованности, то содеянное квалифицируется как злоупотребление должностными полномочиями.

Немаловажное значение при отграничении получения взятки от злоупотребления должностными полномочиями имеет определение содержания выгоды, получаемой должностным лицом за использование должностных полномочий. В частности, получение должностным лицом выгоды нематериального характера за действия (бездействие), связанные с использованием должностных полномочий, исключает его ответственность за получение взятки. При наличии существенного нарушения правоохраняемых интересов, подобное поведение должностного лица может быть квалифицировано как злоупотребление должностными полномочиями. Таким образом, более широкий спектр выгод, извлекаемый должностным лицом из использования должностных полномочий, характерен именно для злоупотребления должностными полномочиями.

Существенное значение для разграничения получения взятки и злоупотребления должностными полномочиями имеет содержание умысла виновного. Если сознанием виновного охватывается тот факт, что материальные ценности передаются ему незаконно и за определенное поведение в пользу дающего их, а также то, взяткодатель осознает факт передачи им незаконного вознаграждения и именно за действия (бездействие) должностного лица в его пользу, налицо получение взятки. Если же такое сознание у должностного лица отсутствует, то его действия квалифицируются как злоупотребление должностными полномочиями.

Так, по конкретному делу Президиум Верховного Суда РФ переквалифицировал действия осужденного с ч.2 ст.173 УК РСФСР (ч.3 ст.290 УК РФ) на ч.1 ст.170 УК РСФСР (ч.1 ст.285 УК РФ), указав следующее. Старший инспектор Скворцов, задержав Б. Данцигера, потребовал от него деньги под предлогом необходимости уплаты штрафа и присвоил их. Президиум Верховного Суда РФ указал, что при таких данных действия Скворцова, получившего деньги под видом штрафа, следует квалифицировать как злоупотребление служебным положением, а не получение взятки, поскольку он, являясь должностным лицом, из корыстной заинтересованности умышленно использовал свое служебное положение вопреки интересам службы, причинив существенный вред охраняемым законом правам и интересам граждан3.

Взяточничество и коммерческий подкуп. Экономическая и политическая реформы в России и появление как следствие многочисленных коммерческих и иных организаций заметно потеснили сферу непосредственного ведения государства. И хотя служащие аппаратов этих организаций не участвуют в государственном управлении, они все же обладают возможностями принятия управленческих решений по массе важнейших экономических и социальных вопросов, а значит, могут и злоупотреблять ими, принимая незаконное вознаграждение от граждан за решение тех или иных вопросов. Это обстоятельство определило появление в УК РФ ст.204 "Коммерческий подкуп"4, как и в целом главы 23 "Преступления против интересов службы в коммерческих или иных организациях"5.

Коммерческий подкуп имеет много общих признаков с получением и дачей взятки, что, несомненно, ставит вопросы о правильном их разграничении.

Принципиальное отличие составов рассматриваемых преступлений состоит в особенностях их субъектов, что соответственно определяет и иной объект посягательства.

Субъектом получения взятки является должностное лицо, выполняющее соответствующие функции в государственных органах и органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также в Вооруженных Силах РФ, других войсках и воинских формированиях РФ. Субъектом же ответственности за получение незаконного имущественного вознаграждения при коммерческом подкупе является, в соответствии с примечанием 1 к ст.204 УК РФ, лицо, постоянно, временно либо по специальному полномочию выполняющее организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности в коммерческой организации независимо от форм собственности, а также в некоммерческой организации, не являющимся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением. Таким образом, новый УК РФ установил ответственность особого круга лиц, ранее не выделявшихся в качестве специального субъекта, не являющихся должностными лицами в смысле примечания к ст.285 УК РФ.

Соответственно, если незаконное имущественное вознаграждение передается должностному лицу государственного органа или органа местного самоуправления, государственного или муниципального учреждения, то содеянное представляет собой дачу взятки. В случае же передачи материальных ценностей лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, налицо коммерческий подкуп.

Как мы уже отмечали, различие в субъектах определяет и различие в объектах взяточничества и коммерческого подкупа. В первом случае вред причиняется общественным отношениям, обеспечивающим нормальное (законное) функционирование государственного аппарата и аппарата местного самоуправления, а во втором - аппарата коммерческих и иных организаций.

По сходным основаниям проходит разграничение взяточничества и подкупа участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов (ст.184 УК РФ). Субъектом получения незаконного вознаграждения в последнем случае являются спортсмены, спортивные судьи, тренеры, руководители команд, организаторы и другие участники профессиональных спортивных соревнований, организаторы или члены жюри зрелищных коммерческих конкурсов. Должностное лицо, одновременно являющееся организатором, членом жюри (судьей) спортивных соревнований, зрелищных коммерческих конкурсов и получающее незаконное вознаграждение в целях оказания влияния на результаты этих соревнований и конкурсов, должно нести ответственность лишь по ст.184 УК РФ. Если же оно, используя свое должностное положение, воздействует на указанных лиц за соответствующее вознаграждение в тех же целях, то налицо состав получения взятки. Например, руководитель государственного учреждения за денежное вознаграждение воздействует на подчиненных ему должностных лиц, являющихся членами жюри коммерческого конкурса, с целью оказать влияние на результаты этого конкурса. Указанное воздействие должно быть именно в силу должностного положения, в противном случае состав получения взятки отсутствует.

Различие в субъектах этих преступлений влечет за собой и различие в объектах. При этом объектом преступления, предусмотренного ст.184 УК РФ являются общественные отношения, регулирующие сферу организации и проведения профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов и обеспечивающие их беспристрастную оценку.

Отличие дачи взятки от провокации взятки проходит в основном по субъективной стороне. Решающее значение здесь имеет цель, которую преследует лицо, передающее (пытающееся передать) незаконное вознаграждение.

При даче взятки виновный преследует цель добиться от должностного лица совершения либо несовершения им определенных действий в своих интересах.

Целью же действий виновного при провокации взятки является искусственное создание видимости наличия доказательств того, что данное должностное лицо было намерено незаконно получить имущественные ценности за совершение в связи с занимаемым им служебным положением действий (бездействия) в интересах дающего эти ценности. Целью виновного может быть также использование этого как средства шантажа против должностного лица.

Иным для провокации взятки является и объект преступления, в качестве которого выступают общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование органов правосудия6.

Некоторые трудности возникают в вопросах отграничения взяточничества от различных форм хищения чужого имущества.

В литературе, при разграничении хищений и взяточничества, указывается, что в действиях виновного содержится состав хищения, а не получения взятки, при наличии следующих признаков:

а) приобретение материальных благ за счет изъятия их в результате должностного злоупотребления;

б) передача материальных ценностей должностному лицу соучастниками хищения или не причастными к преступлению лицами не за какие-либо действия по службе, а в виде дележа незаконно изъятых средств или за реализуемое похищенное имущество;

в) умысел, направленный на безвозмездное незаконное обращение в свою собственность имущества, хотя бы и передаваемого должностному лицу либо в виде доли похищенного, либо в форме платежа за неправомерно отчужденную материальную ценность7.

Эти положения представляются правильными, однако, как верно указывают некоторые авторы, практически применять их не просто. И проблема здесь в решении основного вопроса: являются ли полученные должностным лицом средства его долей от похищенного или взяткой вознаграждением за те действия, которые он совершил с использованием служебного положения и которые только способствовали хищению?8

Следует согласиться с их подходом к решению этого вопроса. Если должностное лицо получает материальные ценности за действия, совершенные им с использованием служебного положения, которые и являются элементом объективной стороны хищения данных ценностей, то это не взяточничество, а именно получение им своей доли от похищенного (в данном случае должностное лицо является исполнителем (соисполнителем) хищения).

Если же должностное лицо непосредственно в хищении не участвовало и получило незаконное вознаграждение за действия, совершенные с использованием своего служебного положения, которые хотя и способствовали хищению, но не являлись элементом его объективной стороны, имеет место получение взятки, а не хищение этих ценностей9.

Получение взятки нередко смешивается с мошенничеством, совершенным должностным лицом с использованием служебного положения. Это касается случаев, когда должностное лица вводит дающего в заблуждение относительно собственных возможностей и создает у того ложное мнение о своих полномочиях, а на самом деле его служебное положение не дает ему возможности выполнить действия в пользу дающего, и получает при этом незаконное вознаграждение. Судебная практика прежних лет оценивала эти случаи как получение взятки.

Подобная квалификация справедливо подвергалась критике в уголовно-правовой литературе, поскольку в данной ситуации, безусловно, отсутствует умысел лица на соучастие во "взяткополучении". Напротив, очевидно, что его умысел был направлен на мошенническое завладение имуществом, для чего он вводит в заблуждение лицо, передающее деньги или ценности10.

Позже позиция Пленума Верховного Суда СССР изменилась, и в постановлении от 01.01.2001 г. "О судебной практике по делам о взяточничестве" было разъяснено, что "если лицо получает от взяткодателя деньги или иные ценности якобы для передачи должностному лицу в качестве взятки и, не намериваясь этого сделать, присваивает их, содеянное должно квалифицироваться как мошенничество. Когда же в целях завладения ценностями взяткодатель склоняется им к даче взятки, то действия виновного помимо мошенничества должны дополнительно квалифицироваться как подстрекательство к даче взятки"11. Следует согласиться с мнением ученых, полагающих, что такое решение распространяется и на ситуацию, когда деньги получаются гражданином лично, якобы в качестве должностного лица, имеющего возможность выполнить действия в интересах дающего, хотя, на самом деле, таковым лицом гражданин не является либо, хотя и является, но совершение указанных действий находится вне сферы его служебной компетенции12.

Если же лицо получает от взяткодателя материальные ценности для передачи должностному лицу и оставляет у себя определенную их часть, то его действия квалифицируются по совокупности как пособничество в даче-получении взятки и хищение в форме мошенничества, вменяемое в той сумме, которую он оставил себе. При этом необходимо иметь в виду, что ответственность за мошенничество может наступить лишь в случае, если дающий был обманут и полагал, что вся сумма будет передана должностному лицу. В противном случае ответственность наступает только за соучастие во взяточничестве.

Что касается действий лица, дающего незаконное вознаграждение, то они в таких случаях подлежат квалификации как покушение на дачу взятки13. Подобное решение вопроса некоторыми авторами подвергается сомнению. Так, по мнению Ю. Солопанова, действия взяткодателя, не достигающие цели помимо его воли, вследствие ошибки в подлинных намерениях возбудившего его решимость посредника, должны быть оценены как покушение с негодными средствами, которое объективно не может причинить вреда охраняемому законом объекту. Поэтому автор считает достаточным лишить его переданного имущества и тем ограничиться14.

Подобная позиция представляется нам спорной. Она имеет в своей основе ошибочное представление автора о взятке как "средстве совершения преступления"15. В теории уголовного права под средствами совершения преступления понимаются материальные предметы внешнего мира, с помощью которых совершается преступление16. С этой точки зрения вряд ли можно отнести процесс передачи взятки (либо самого посредника) к средствам совершения преступления. В данном случае лицо не только обнаруживает намерение дать взятку, но и начинает выполнение объективной стороны дачи взятки, однако преступление не доводится до конца по причинам, от него не зависящим. Исходя из этого Пленум обоснованно, по нашему мнению, квалифицирует действия лица, передающего материальные ценности как покушение на дачу взятки17.

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] См.: Кудрявцев теория квалификации преступлений. - М., 1972. С.146.

2 См.: Ляпунов за взятку. - М., 1987. С.50-61; Различие между получением взятки и незаконным вознаграждением за выполнение работ, связанных с обслуживанием населения // СЮ№14. С.10-11; Отграничение взяточничества от других преступлений, связанных с извлечением нетрудовых доходов // СЮ№9. С.18-20; , Здравомыслов : понятие, признаки, квалификация. М. 1988. С.100-116; Волженкин взятки или злоупотребление служебным положением // Социалистическая законность№9. С.23-24; Квициния преступления. - М., 1992. С.169-174; Ответственность за преступления против службы в коммерческих и иных организациях // РЮ№7. С.18-20; Субъект преступлений против интересов службы // Законность№ 4. С.8-12 и др.

3 См.: Бюллетень Верховного Суда РФ№ 11. С.4.

4 Под общим названием "Коммерческий подкуп" подразумевается два тесно связанных преступления: незаконная передача лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, вознаграждения имущественного характера за совершение действий в интересах дающего (ч. ч. 1 и 2 ст.204 УК РФ) и незаконное получение этим лицом незаконного вознаграждения (ч. ч.3 и 4 ст.204 УК РФ).

5 Следует отметить, что некоторые ученые считают малооправданным самостоятельное существование главы 23 УК РФ (См., например: Уголовный кодекс РФ / Комментарий . – С-Пб. Альфа, 1996; Изосимов против интересов службы в коммерческих и иных организациях (уголовно-правовой анализ). Дисс... канд. юрид. наук. - СПб., 1997. С.85,103.

6 Следует учитывать мнение авторов, полагающих, что данное преступление можно отнести к числу посягательств на правосудие лишь весьма условно и с большими оговорками. Либо должностное лицо, которое провоцируется на искусственное создание доказательств обвинения, является представителем системы правосудия в широком смысле слова для его дискредитации либо целью действий виновного (виновных) является искусственное создание материалов, по которым будет возбуждено уголовное дело и тем самым осуществляется посягательство на деятельность органов правосудия. - См.: Уголовное право РФ. Особенная часть / Под ред. . - М., 1999. С.453.

7 См.: , Ляпунов собственность под охраной закона. - М., 1979. С.119.

8 См.: , , Цагикян взяточничества по советскому уголовному праву. М., 1984. С.171.

9 Там же. С.171.

10 См.: Волженкин посредничества во взяточничестве // Правоведение№ 4.С.58-60.

11 Бюллетень Верховного Суда СССР№3. С.12.

12 См.: Яни и служебные преступления. - М., 1997. С.141.

13 См.: Бюллетень Верховного Суда СССР№3. С.12.

14 См.: Вопросы ответственности за взяточничество // Социалистическая законность№6. С.47.

15 См.: Там же. С.46.

16 См.: Уголовное право РФ. Общая часть / Под ред. . - М., 1996. С.157; Наумов право. Общая часть. Курс лекций. - М., 1996. С.175.

17 Подобной позиции Пленум Верховного Суда СССР придерживается достаточно давно. - См.: Постановление Пленума Верховного Суда СССР "О судебной практике по делам о взяточничестве" от 01.01.01 года / Сборник действующих постановлений Пленума Верховного Суда СССР гг. - М., 1952. С.26 и последующие одноименные постановления.