Вина и ее влияние на общественную опасность

Вина и ее влияние на общественную опасность.

,

кандидат юридических наук,

доцент кафедры уголовного права

Московского Государственного Открытого Университета

В соответствии со ст. 5 УК РФ лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина.

В мировой научной литературе существует много научных концепция теории вины, но основными считаются только три:

1) опасного состояния, которая вину лица за совершенное деяние подменяет опасностью личности как таковой, а само деяние вос­принимает как проявившийся симптом опасного состояния;

2) оценочная (нормативная, этическая), в которой вина лица за со­вершенное деяние сводится к оценочной характеристике ее судом, формулируемой в его негативном упреке;

3) психологическая, трактующая вину как внутреннее субъек­тивное отношение лица к своим общественно опасным действиям, их вредным последствиям и иным правозначимым обстоятельст­вам совершения преступления.[1]

Понятие вины стало предметом исследования ряда ученых еще дореволюционной классической школы отечественного уголовно­го права. Наиболее известные представители этой школы (, , и др) исходили из психологической концепции вины и принципа субъективного вменения.[2]

В современной литературе усиливается интерес к содержательным аспектам вины – интеллектуальным и волевым составляющим психического отношения лица к совершаемому деянию. Здесь можно отметить работы [3], [4], [5] и некоторых других авторов.

Семантическое значение слова «вина» в обыденном словоупотреблении «адекватно понятию любого недозволенного, предосудительного поступка».[6] Если обратиться к толковым словарям, можно выделить следующие значения слов «вина», «виновность», «виновник»:

1) вина как причина, источник чего-нибудь неблагоприятного;

2) винить – упрекать;

4) виновный такой, на котором лежит вина, совершивший про­ступок;

5) виновность; наличие вины, участие в преступлении, просту­пок.[7]

«Ни в одном из приведенных определений вина не имеет значения психического отношения. Вина в большей мере свя­зывается с объективными данными, как событие, вызывающее изме­нение во внешнем мире (проступок, участие в преступлении, причи­на, источник и т. п.)… А в одном из понятий вина имеет значение упрека – внешней оценки, оценки поведения со стороны».[8]

Философский словарь определяет вину как то, что «достойно упрека, внутренняя причина которого заключена в том, что человек предопределен к свободному, ответственному, нравственному самоопределению и поэтому обладает способностью решать справедливо, выступая против несправедли­вого и избегая того, что запрещено».[9] Таким образом, с философских позиций вина представляет собой основание социальной ответственности человека и может иметь место только в том случае, когда человек обладает свободой выбора.

Разумеется, подобное понимание вины совершенно не годится в качестве субъективного основания уголовно-правовой ответственности, поскольку объективирует эту категорию, что совершенно выводит за рамки субъективного психического отношения к содеянному. В итоге мы закономерно придем к объективному вменению. Вместе с тем, такое значение слова “вина” замечательно характеризует ее социальную сущность. Следует согласиться с мнением, что, поскольку преступление в целом представляет собою социальный феномен, а вина характеризует его субъективную сторону, то и вина есть явление социальное. «Именно социальная сущность вины позволяет обосновать осуждение, порицание общественно опасного поведения субъекта».[10]

Обоснованно предположить, что и в пределах одной формы вины (например, умышленные преступления) возможно различное отношение к ценностям общества. Безусловно, ценностные ориентации лица, совершившего кражу, отличаются от моральных установок субъекта убийства. Более того, даже одно и то же деяние может быть совершено по различным побуждениям, что также скажется на социальной сущности вины.

Вопрос об оценочном характере вины достаточно давно обсуждался в специальной литературе. Так, полагал, что одного только психического отно­шения лица к своим действиям и их результатам недоста­точно для признания виновности подсудимого. Вина имеется только тогда, когда поведение лица заслуживает осуждения обществом и государством. Оце­ночный момент, с точки зрения закона, в отношении внутренних мотивов поведения субъекта является одним из конститутивных признаков понятия вины.[11] Сторонники этой точки зрения исходят из представления о социальной или «материальной» сущности вины как основания отрицательной оценки совершенного преступления со стороны общества и государства. С этой позиции вина рассматривается как понятие боле широкое, чем субъективная сторона преступления. Так, по мнению некоторых авторов, вина не может сводиться к какому-либо элементу преступления, хотя бы к умыслу и неосторожности, или деянию, взятому с его объективной стороны. Она равно выражается как в объективной, так и в субъективной стороне преступления[12]. Содержание вины с этой точки зрения необходимо видеть в единстве объективных и субъективных обстоятельств, в которых выразилась вина – отрицательное отношение лица к ценностям общества.

Вместе с тем вине, понимаемой как психическое отношение субъекта к об­щественно опасному деянию и его последствиям, безусловно, присущи оценочные элементы. выделял несколько аспектов, характеризующих оценочные элементы вины.[13]

Прежде всего, законодательные конструкции отдельных форм вины - оценочные понятия, содержание которых, как неоднократно отмечалось в специальной литературе, выявляется только с учетом конкретных ситуаций, обстоя­тельств рассматриваемого дела. Например, оценочный элемент содержится в формуле косвенного умысла – «сознательно допускало наступление общественно опасных последствий». При косвенном умысле, так же как и при прямом, есть мотив, желаемый результат поведения (цель), решение, план. Но все это связано с возможностью наступления других (нежелательных, но сознательно допускаемых) вредных последствий. При косвенном умысле, чтобы уста­новить вину, надлежит выявить психологический механизм совершенного преступ­ления плюс факт сознательного допущения лицом дополнительных вредных послед­ствий его поведения.[14] Установив, что общест­венно опасные последствия причинены подсудимым, суд на осно­ве оценки всех обстоятельств дела должен сделать обоснованный вывод, что подсудимый допустил наступление последствий соз­нательно, т. е. с одобрением относился к их наступлению. Та­кой вывод суда представляет собой оценку, содержание которой определяется логическим анализом цепи фактических обстоя­тельств, из которых складывается преступление.

Как отмечается, еще больший удельный вес оценочного элемента характерен для неосторожности.[15] Присущий легкомыслию расчет на предотвращение последствий законодатель характеризует как самонадеянный, не имеющий достаточных оснований. Таковым он может быть признан только в конкретной обстановке, требующей от субъекта определенной меры осмотрительности и дающей ему возможность избрать правильный вариант поведения. При одних обстоятельствах такой расчет мог быть основательным, пpи других же он свидетельствует о беспечности субъекта. Поэтому вывод суда представляет собой оценочное суждение. Оценочным является и характерное для небрежности понятие возможности предвидеть общественно опасные последствия поведения виновного. Положительное решение вопроса о наличии такой возможности определяется, с одной стороны, характером обстановки, позволяющей правильно ориентироваться, а с другой стороны, индивидуальными качествами и способностями субъек­та. Следовательно, вывод о том, что виновный мог предвидеть последствия своего деяния — это оценочное суждение.

Кроме того (второй аспект), оценочный элемент характерен для способов установления вины и определения ее конкретной формы. Вывод о наличии или отсутствии вины, а также, о ее форме может быть основан только на оценке судом объективных обстоятельств дела.

Наконец (третий аспект), законодательная формула вины включает в себя осознание субъектом общественно опасного характера своих действий (бездействия). Другими словами, субъект преступления должен дать оценку
своему деянию как общественно опасному либо не представляющему общественной опасности. Суд же в свою очередь должен установить, отдавало ли лицо себе отчет в общественной опасности своих действий. называет этот оценочный элемент вины аксиологическим.[16] Лицо посягает на отдельные блага общест­ва именно потому, что оно не воспринимает их как личные ценности, оценивает их иначе, чем общество и государство. Реализуясь в преступном поведении, неправильная ценностная ориентация субъекта проявляется в его виновном от­ношении к ценностям общества. «Следователь­но, вина есть оценочное отношение индивида к ценностям, объективированное в конкретном общест­венно опасном деянии".[17] Оценка деяния как общественно опасного, посягающего на социально значимые ценности осуществляется, во-первых, в соответствующей норме закона, запрещающей совершение того или иного деяния, и, во-вторых, судом при квалификации соответствующего деяния. Момент оценки противоправного деяния как антиценности для общества проходит всегда как бы два этапа: этап абстрактной оценки (в законе) и этап конкретной оценки (в приговоре). Признавая подсудимого виновным в совершении преступления, суд тем самым дает отрицательную оценку его неправильному отношению к ин­тересам общества. Таким образом, вина, как составной элемент уголовного правонарушения, сама становится предметом оценки со стороны суда. Более того, суд в каждом конкретном случае не только оценивает наличие или отсутствие вины, но и дает ин­дивидуальную оценку степени виновности подсудимого (четвертый аспект).

В этом последнем (аксиологическом) аспекте оценочного характера вины кроется одна из ее важнейших функций – функция индивидуализации наказания.

Вина является важным фактором, обеспечивающим, в совокупности с другими, индивидуализацию уголовной ответственности и наказания.[18] В этом смысле вина имеет следующее значение:

1)  влияет на решение вопроса о привлечении к уголовной ответственности или об освобождении от нее;

2)  является критерием законодательной дифференциации наказания за умышленное и за неосторожное причинение одних и тех же последствий;

3)  определяет избрание судом определенного вида и размера наказания за совершенное преступление;

4)  определяет назначение вида исправительного учреждения лицу, осужденному к лишению свободы.

Форма вины — это один из факторов, определяющих квалификацию преступлений (убийство, причинение вреда здоровью, уничтожение имущества), за совершение которых закон устанавливает различные санкции в зависимости от формы вины. Действительно, сравним, например, убийство (ст. 105 УК РФ) и причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ). В данном случае форма вины выступает в качестве фактора дифференциации наказания при одинаковых последствиях деяния. Учитывая, что санкции за совершенные преступления дифференцируются законодателем в зависимости от степени их общественной опасности, возникает вопрос: как соотносятся эти две категории – вина и степень общественной опасности. Общественная опасность составляет важнейшее социальное (материальное) свойство преступления. Согласно ч. 2 ст. 14 УК РФ, не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законодательством, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности. Действующий Уголовный кодекс не раскрывает понятия общественной опасности деяния.

В теории уголовного права также довольно длительное время не существовало определения общественной опасности. Одним из первых дал определение общественной опасности : «Общественная опасность преступного деяния порождается тем, что оно или непосредственно наносит вред социалистическим общественным отношениям, или заключает в себе возможность причинения соответствующего ущер­ба».[19] Примерно так же это понятие определяла и : «Общественная опасность деяния состоит в том, что оно причиняет или создает уг­розу причинения определенного вреда социалистическим общественным отношениям».[20] ­селов прямо отождествляет общественную опасность и вредоносность деяния: «Надо полагать, что единственно пра­вильным подходом к уяснению сущности общественной опасности как обязательного признака преступления является тот, в соответст­вии с которым она увязывается с вредоносностью деяния».[21] Этот автор наиболее последовательно отстаивает концепцию общественной опасности как объективной категории. В частности, отрицает субъективную составляющую обществен­ной опасности, полагая, что общественная опасность существует и при невиновном причине­нии вреда. «Нуж­но согласиться с утверждением, что с точки зрения непосредствен­ных социальных потерь не имеет значения, умышленно ли был убит некто или по неосторожности либо вообще пал жертвой несчастного случая».[22] Критикуя эту позицию, отмечает, что в концепции нет места различию между умыслом и неосторожностью, нет места субъективному вменению и, если последовательно ее придерживаться, мы вернемся к «пещерному уголовному пра­ву".[23] Более обоснованной представляется точка зрения, согласно которой «субъек­тивная сторона преступления — важнейший структурный элемент общественной опасности».[24] Общественная опасность преступления – категория объективно-субъективная. При этом субъективная сторона общественной опасности преступления основывается на субъективных признаках — вине, мотиве, цели. Таким образом, субъективная сторона преступления и в первую очередь вина является одним из элементов, определяющих общественную опасность преступления. В этом смысле форма вины является одним из основных факторов дифференциации преступлений в Особенной части Уголовного кодекса. Сложнее обстоит дело с учетом конкретных видов вины. Выше мы уже говорили о влиянии видов вины на ее степень и степень общественной опасности деяния. Однако действующий уголовный закон практически не содержит указаний на вид вины. В этом смысле безусловно следует согласиться с мнением, что «без должной дифференциации вины невозможно оптимальное и эффективное воздействие на правонарушителей, иначе говоря, достижение тех целей, с которыми связана индивидуализация ответственности и наказания».[25] Автор приводит интересные социологические данные, свидетельствующие о необходимости дифференциации уголовной ответственности за неосторожные преступления не только по форме, но и по виду вины. Так, при анкетировании свыше 100 работников прокуратуры, отвечая на вопрос о разграничении по степени опасности разных видов неосторожности, 62% опрошенных указали на большую опасность неосторожности в виде легкомыслия; 10% назвали более опасной неосторожность в виде небрежности; 28% сочли, что вид вины не влияет на степень общественной опасности содеянного и личности виновного. Таким образом, большинство опрошенных разделяет господствующую в уголовно-правовой науке точку зрения о большей опасности легкомыслия. Вместе с тем, в 78% случаев при рассмотрении дел о неосторожности суды в качестве обстоятельства, отягчающего наказание виновного, ссылались на тяжесть наступивших последствий. Поскольку тяжесть последствий в соответствии с законом определяет общественную опасность неосторожного преступления, тем самым, влияя на его квалификацию и пределы санкции, возникает, в частности, вопрос о правомерности признания степени тяжести последствий критерием индивидуализации ответственности и наказания. В наибольшей степени это относится к преступлениям, совершаемым по неосторожности. В сущности, речь идет об одной из проблем теории неосторожных преступлений: должно ли наказание определяться в зависимости от характера вины или же основным критерием следует считать причиненный ущерб. «Представляется, что наказание должно зависеть исключительно от опасного поведения, проявляющегося в "интенсивности" вины».[26] Ведь для перспектив развития уголовного права важно правильно определить соотношение объективных и субъективных оснований уголовной ответственности. Как отмечают названные авторы, тенденция, связанная с усилением роли субъективных оснований дифференциации уголовной ответственности, является естественной. Она пронизывает все развитие уголовно-правовой теории и законода­тельства, которое шло от объективного вменения за причиненный вред к признанию существенного и даже решающего значе­ния вины, к дифференциации наказания в зависимости от формы вины, ее вида и иных субъективных моментов и личностных обстоятельств.

Отмеченная выше зависимость общественной опасности деяния от субъективной стороны преступления оказывает влияние не только на конструирование составов преступления законодателем, но и на вопросы категоризации преступлений. Категоризация (или классификация) преступлений - это разделение их на группы по тем или иным критериям. В российском уголовном законодательстве категоризация преступлений по характеру и степени общественной опасности осуществляется на четыре крупные группы преступлений (ст. 15 УК). Согласно ч.1 ст. 15 УК РФ, в зависимости от характера и степени общественной опасности деяния, предусмотренные Уголовным кодексом, подразделяются на преступления небольшой тяжести, средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие преступления. Несмотря на то, что законодатель в качестве критерия категоризации указывает характер и степень общественной опасности деяния, фактически такая категоризация осуществляется по санкции состава преступления (в трех случаях использован оборот "не превышает" двух, пяти, десяти лет лишения свободы, а в четвертом - "свыше десяти лет или более строгое наказание"). При этом сделана попытка связать тяжесть совершенного преступления с формой вины субъекта. Однако, «неосторожные деяния достаточно искусственно "пристегнуты" к умышленным деяниям небольшой и средней тяжести, а также тяжким (впоследствии неосторожные деяния были исключены из категории тяжких преступлений – А. Б.) лишь на том основании, что верхние границы санкций, установленных за их совершение, совпадают с верхними границами санкций последних, отнесенных законодателем к соответствующим категориям».[27]

Итак, вина с точки зрения психологической концепции рассматривается как психическое отношение лица к совершенному деянию, а так же наступившим общественно опасным последствиям. Данная концепция требует от правоохранительных, а так же правоприменительных органов, устанавливать субъективное отношение лица к совершенному деянию, а не определять его виновность по своему внутреннему убеждению в виде морального упрека. Лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности только из-за причастности к преступлению, таким бы тяжким оно бы не было, если не установлена его вина.

[1] См.: Уголовное право России. Общая часть /Под ред. , . М., 2003. С. 160-161.

[2] См.: Русское уголовное право: Часть Общая: Лекции. СПб., 1902. Т. 1. С. 410.; Основные начала науки уголовного права: Общая часть уголовного права. М., 1912. С. 266.; Элементарный учебник общего уголовного права с подробным изложением начал русского уголовного законодательства: Часть Общая. Киев, 1891. С. 312-313.

[3] См.: Субъективное вменение. М., 2000. С. 12.

[4] См.: Диалектика и вопросы вины… С. 23.

[5] См.: Субъективная сторона и квалификация преступлений. М., 2001

[6] Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1978. Т. 1. С. 204.

[7] См.: Словарь русского языка. М., 1987. С. 675.

[8] Ответственность за неосторожные преступления… С. 12.

[9] Философский энциклопедический словарь. М., 1997. С. 68.

[10] Субъективная сторона и квалификация преступлений. М., 2001. С. 20.

[11] См.: Проблема ответственности в уго­ловном праве. М., 1949. С. 115.

[12] См.: Социальная ценность и оценка в уголовном праве… С. 114.; Виновное вменение в историческом аспекте // Уголовное право в борьбе с преступностью. М., 1981. С. 23.

[13] См.: Вина в советском уголовном праве… С. 103-106.

[14] См.: Методы установления вины // Советское государство и право. 1983. № 10. С. 89.

[15] Вина в советском уголовном праве... С. 104.

[16] См.: Вина в советском уголовном праве… С. 105.

[17] Там же. С. 106.

[18] Вина и квалификация преступлений. М., 1982. С. 18-24.

[19] Учение о преступлении. М., 1961. С. 157.

[20] Преступление и преступность. М., 1969. С. 60.

[21] Учение об объекте преступления. М., 2001. С. 95.

[22] Там же. С. 99-100.

[23] Понятие преступления. СПб. 2004. С. 714.

[24] Механизм уголовно-правовой охраны: основные методологические проблемы. М., 1992. С. 27.

[25] Особенности наказания за неосторожные преступления // Законодательство. 2000. № 4.

С. 74-77.

[26] Дифференциация назначения наказания за неосторожные преступления // Российская юстиция. 1999. № 7. С. 39.

[27] Требуется категоризация неосторожных преступлений // Российская юстиция. 2000. № 12. С. 42.