Тема проекта (гранта): «Городские элиты России и задачи инновационной модернизации страны» (стр. 14 )

Во-вторых, развитие модернизационных процессов в экономической и социальной сферах требует создания стимулов для структур, реализующих работы по внедрению инноваций. Это может быть и продуманная система налоговых льгот, мотивирующая субъекты экономической и социальной деятельности переходить на более эффективные инновационные технологии (например, можно снизить налогооблагаемую прибыль на сумму, идущую на инновационные работы). Важным условием модернизации является и создание стимулов для властной элиты (по существу всех уровней). Главная причина отсутствия мотиваций у представителей власти – распределительно-дотационная система формирования бюджетов всех уровней.

Необходимо отметить, что и Концепция долгосрочного социально-экономического развития России до 2020 года не закладывает иных (инновационных) механизмов. С одной стороны в разделе «Инновационная и социальная ориентация регионального развития» указывается, что «инновационное и социальное направления долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации» будет проявляться в «значительном снижении межрегиональной и внутрирегиональной дифференциации в уровне и качестве социальной среды и доходах населения, а также сближением стандартов жизни между столичными регионами и провинцией, крупными и малыми городами, городским и сельским населением». Однако в предыдущем разделе «Основные принципы регионального развития» предусматривается оказание финансовой поддержки регионам в целях сокращения дифференциации на условиях проведения преобразований, предусмотренных государственной политикой.

Возникает естественный вопрос: за счет чего будет сокращаться дифференциация в уровне и качестве среды и доходах населения? За счет инновационного развития или оказания финансовой поддержки? До тех пор, пока для решения этих проблем не будут использоваться экономические методы, не будут работать и экономические механизмы. Не будет заинтересованности ни у властной элиты акцептора, ни у властной элиты донора.

В-третьих, данные исследования подтвердили, что в период финансово-экономического кризиса процессы внедрения стратегического подхода к городскому управлению и модернизации надо не откладывать, а наоборот, активно внедрять, оптимизируя и повышая эффективность существующих экономических и социальных систем.

Заключение

Проведенный анализ социальных характеристик, структуры современных российских городских элит, истории их становления, их идентификаций и мировоззрения, взаимоотношений различных внутриэлитных групп позволяет сделать следующие выводы.

В постсоветское время элиты российских городов, как социальная группа, испытали серьезную трансформацию, связанную с изменением политических, правовых, социально-экономических условий существования городов и их жителей, развития городского хозяйства, формирования городской культуры.

В начале 1990-х годов к руководству большей части городов, в которых проводилось исследование, пришли сравнительно молодые управленцы «перестроечного призыва», обладающие, однако, определенным опытом работы в системе советских исполнительных органов либо в аппаратах партийных комитетов среднего звена. Иначе говоря, у власти в городах оказалось «молодое поколение» номенклатуры, которое, зачастую, уже имело позиции в бизнесе, активно развивавшемся в 1980-е годы в рамках советских хозяйственных и государственных институтов. Представителям демократического движения, не связанным с позднесоветской номенклатурой, удалось занять достаточно прочные позиции в городских советах народных депутатов. Однако их инфильтрация в систему исполнительных органов была минимальной. «Народные герои», пришедшие на демократической волне к власти в отдельных городах, достаточно быстро входят в конфликт с действующими элитами и в итоге «выдавливаются» из системы.

Важно обратить внимание, что в 1990-е годы мэры городов рассматривались новой федеральной демократической властью в качестве союзников по борьбе с более консервативными региональными элитами. Не случайно, что при переходе к системе назначения глав администраций субъектов Российской Федерации в конце 1991 года целый ряд руководителей городов стали губернаторами. Это на время усилило городские элиты и города, придало импульс созданию межмуниципальных ассоциаций городов в 1990-е годы.

Когорта «исполкомовских» руководителей конца перестройки сумела адаптироваться к изменившимся социально-экономическим условиям, консолидировать новые элитные группы и в течение первого постсоветского десятилетия в целом прочно удерживаться на занятых властных позициях, в том числе, добиться доверия населения в первых электоральных циклах. Но это не означает, что в стране сформировалась особая «закрытая каста» городских управленцев – выходцев из «позднесоветской» номенклатуры. Напротив, весь рассматриваемый период они испытывали давление со стороны новых субъектов городской политики, в первую очередь, связанных с бизнес-группами, которое особенно усилилось, начиная с конца 90-х годов.

Последний период новейшей российской истории (примерно с 2000 года по настоящее время) характеризовался процессом постепенного «вымывания» позднесоветской когорты руководителей городов, доминировавшей в предшествующее десятилетие. Данный процесс объясняется несколькими ключевыми факторами, из которых один из ключевых – возрастной: если на рубеже 1990/1991 годов представителям данной группы было в среднем по 40 лет, то в настоящее время – 60.

Другой фактор связан с выстраиванием в стране вертикали власти и усилившимся вмешательством в кадровую политику на муниципальном уровне региональных властей. «Политический альянс» в стране сменился, вместо городов опорой федерального центра стали регионы, в которых выстраивались новые механизмы властеотношений (система «назначения» губернаторов, введение пропорциональной и смешанной пропорционально-мажоритарной избирательной системы на уровне регионов и т. д.). Города и другие муниципалитеты оказались «один на один» с региональными элитами, что способствовало ослаблению первых и усилению последний. Многие городские элиты в 2000-е годы оказались встроенными в региональные «вертикали», стали частью политической и экономической инфраструктуры, создаваемой региональными элитами.

Третий фактор, способствовавший ослаблению «номенклатурного» представительства в городской элите, заключался в том, что элитные группы, относящиеся к сфере бизнеса, достаточно окрепли и, нередко, стали претендовать на контроль над властными позициями в системе муниципальной власти. В 2000-е годы наметился процесс медленного, но верного формирования в стране диверсифицированных городских средних классов, в которых муниципальное сообщество составляет одну треть, а остальные две трети делят бизнес-сообщество и сектор НКО.

В настоящее время «каркас» сложившихся городских элит составляет альянс высшего слоя органов местного самоуправления с имеющей «городские» интересы частью бизнес-сообщества. Лидеры городских некоммерческих организаций, средств массовой информации обладают на практике лишь «околоэлитным» статусом, крайне медленно интегрируются в элитные группы, принимающие решения. Это связано с тем, что сектор НКО на данный момент не обладает ни одним из двух главных ресурсов, обеспечивающим место в элите: 1) публичная власть, 2) материальные средства, собственность, позиция в городской (региональной) экономике. Поскольку политическое влияние общественности и СМИ в настоящее время в стране незначительно, то и «третий сектор» не имеет пока права голоса.

* * *

Каковы социальные характеристики современных российских городских элит?

Данные, полученные в ходе проведенного исследования, позволяют сделать общий вывод о том, что городские элиты в изученных регионах России скорее можно назвать консолидированными, чем фрагментированными.

При проведении социологических опросов примерно три четверти респондентов охарактеризовали состояние элитных групп своего города как достаточно «мирное» - элитные группы либо консолидированы, имеют общие цели и единую стратегию развития территории, либо консолидированы относительно слабо при отсутствии острых конфликтов.

В ходе исследования было установлено, что факторами, способствующими консолидации городских элит, могут быть:

влияние регионального руководства (региональной элиты) по выстраиванию социального механизма в регионе, предполагающего формирование общерегиональной элиты («команды») и сохранение ее стабильности (методы этой политики могут различаться);

механизмы согласования интересов между административно-политической и экономической элитой региона (или города), наличие работающей системы сдержек и противовесов;

механизмы выработки и реализации «правил игры» на рынке, распределения и перераспределения собственности: административно-политические, правовые, экономические (рыночные);

институциональные факторы: влияние институционального дизайна, например, конструкции института главы муниципального образования, главы местной администрации;

субъективные факторы: наличие эффективного лидера, возможно, группы лидеров.

Слабость указанных факторов способствует фрагментации (расколу) городских элит. Напротив, их сочетание, приводит к высокой консолидации элит.

Как показывают результаты исследования, в городах, включенных в выборку, основным фактором, консолидирующим элиты, выступает первый, то есть административный фактор. Также определенное значение имеет субъективный фактор. Институциональный фактор отмечен только в одном из городов, включенных в выборку, что не позволяет говорить о процессах, с ним связанных, как о закономерностях.

Что касается остальных факторов, которые условно можно назвать «консессуальным» и «договорным», то они, как правило, самостоятельно не действуют. Их действие обеспечивается административным механизмом, патронажем сверху. Лишь в редких случаях договорные формы возникают сами по себе, без целенаправленного воздействия региона, иной вышестоящей элитной группы. Это происходит, например, когда на рынке или в политической сфере города оказывается несколько относительно равных по силе или заинтересованных друг в друге акторов, способных договориться. Возникает «картельное соглашение», которое имеет мало общего с плюралистической рыночной и политической системой.

Преобладание административного фактора следует, на наш взгляд, связывать с неготовностью элит к принятию, с одной стороны, ценностей политической и экономической конкуренции, а с другой – ценностей гражданской солидарности. Сознание элит, как и всего общества, тяготеет к моноцентризму, монополизму, «патрон-клиентским отношениям», восприятию любой формы плюрализма как угрозы распада системы. Несмотря на прошедшие 20 лет реформ, в общественном сознании политические права и политическая ответственность считаются принадлежащими центральной власти и региональной власти.

Необходимо отметить, что консолидация элит имеет как свои плюсы, так и свои минусы. Сплоченность элит становится плюсом, когда она сочетается с высоким уровнем самосознания элиты в качестве таковой и готовностью представлять и защищать интересы своих территорий, включаться в проекты модернизации и развития. Сплоченность элиты становится минусом, когда она монополизирует политические (нередко и экономические) ресурсы территории с целью решения узкокорпоративных задач или задач вышестоящих элитных групп. В этой ситуации монополизация, как правило, сочетается с застоем внутри элиты, ее медленным обновлением.

Между тем, результаты проекта позволяют охарактеризовать изученные городские элиты как устойчиво стремящиеся к монополии во власти, бизнесе и других областях и, соответственно, к стабильности, что при «успехе» монополизации и длительного удержания власти (преобладания в бизнесе) приводит к застою внутри элиты.

В современных российских городах:

процессы консолидации городской элиты сопровождаются процессами ее «закрытия» и монополизацией (попытками монополизации) всей сферы принятия решений;

процессы фрагментации элиты сопровождаются усилением борьбы фракций за сферу принятия решений с целью ее последующей монополизации.

Опрошенные эксперты нередко объясняли эти тенденции особенностями «российского менталитета», в том числе сохранением многих черт позднесоветского общественного сознания, когда общество было приучено к монополизации центров власти и экономической деятельности, а политическая борьба сводилась не к поиску компромиссов, а к вытеснению конкурентов с целью занятия монопольного положения.

Косвенно указанные выше позиции подтверждаются сделанными в ходе исследования выводами о слабости оппозиции, отсутствии контрэлит в городах, где сложились консолидированные элиты.

Что касается степени автономии городских элит от региональных/федеральных элит, то в изученных регионах она различна и во многом зависит от политики соответствующих субъектов Федерации, экономического потенциала городов, субъективных факторов, в том числе способности элит договориться, консолидироваться для защиты собственных интересов (или против интересов других элит).

Вместе с тем, участники опросов, чаще всего полагали городские элиты способными контролировать ситуацию в своих городах, вырабатывать и реализовывать стратегические решения.

Как было установлено в ходе реализации проекта, автономия/зависимость городских элит имеет как плюсы, так и минусы с точки зрения осуществления модернизационных проектов.

Так, относительно автономная элита имеет больше способности творчески воплощать в жизнь планы развития, особенно если они касаются создания основ инновационной экономики. Но для этого элита должна иметь соответствующий уровень сознания, соответствующую идеологию, видеть в развитии определенные ценности, а не возможности для обогащения, решения конъюнктурных задач и т. д. Без такого условия автономия, то есть относительная свобода городской элиты становится для нее свободой «от» (ограничений, обязательств и т. д.), а не свободой «для» (развития, защиты интересов населения и т. д.). При отсутствии сдерживающих механизмов «автономная элита» может стать источником криминализации территории, серьезно затормозить на ней развитие бизнеса, создание инноваций, социальное развитие.

С другой стороны, зависимая городская элита выполняет «задания» элит вышестоящего уровня, является частью ее экономической и политической инфраструктуры. Это способствует приватизации городов или отраслей городского хозяйства региональными или федеральными элитными группами и может препятствовать инновационному развитию. Опять же, многое зависит от мотивации соответствующих вышестоящих элитных групп.

Для осуществления инновационной модели развития необходимо обеспечивать разумную степень автономии городских элит, позволяющую им развивать малый бизнес, обеспечивая контроль (правовыми методами) за использованием ресурсов соответствующей территории и финансовой дисциплиной. При этом следует целенаправленно формировать адекватные мотивационные установки городских элит, стимулы для вложения ими сил и средств в проекты развития, а не в решение собственных корпоративных задач. Следует сочетать механизмы ответственности и механизмы стимулирования. К числу последних можно отнести: финансово-кредитные, в том числе инвестиционные, налогово-бюджетные, программно-целевые, партийно-политические.

* * *

Анализируя социальные качества, идентификации и мировоззренческие установки современных российских городских элит можно сделать вывод о том, что основная их часть пока не вполне готова к инновационной модернизации.

Как видно из проведенных опросов, способность городских элит стратегически действовать и мыслить, пока достаточно слаба. Стратегическое планирование в городах пока находится на достаточно примитивном уровне. Частым является несоответствие между реальной деятельностью городских руководителей и декларируемой стратегией. Несмотря на признание многими управленцами муниципальных образований стратегического подхода в городском хозяйстве, им еще необходимо научиться внедрять и совершенствовать технологии стратегического управления.

В результате, в политике и управленческой практике городских элит стратегия превалирует над тактикой, конъюнктура и выживание – над развитием.

Основные причины данного явления заключаются в:

недостаточности у городских элит стимулов для развития территорий (слабая финансово-экономическая база муниципальных образований – городов, наличие перераспределительной бюджетной системы);

нахождении городских элит на самых нижних ступенях российской «лестницы элит», их невключенности в процессы принятия ключевых решений по вопросам развития страны и территорий, избыточной «вертикализации» политического пространства;

продолжающихся процессах вызревания городских элит, формирования их социальных установок; их слабости в кадровом и профессиональном отношении, отсутствии достаточного политического и управленческого опыта.

При такой ситуации российские городские элиты пока не обладают достаточной способностью для консолидации гражданского общества в городах, для выполнения роли социального лидера на своем уровне. Не случайно, поэтому, они либо преследуют собственные интересы, либо становятся проводниками интересов вышестоящих элит (либо сочетают оба эти подхода), приспосабливаясь к их «правилам игры». Но во всех этих случаях городские элиты редко играют роль выразителя интересов соответствующих местных сообществ.

Интересно отметить, что полученные результаты исследования практически идентичны как в регионах с консолидированными, так и в регионах с фрагментированными городскими элитами. Это подтверждает вывод о том, что городские элиты в России пока что оРРконсолидируются, главным образом, не в целях выработки общего понимания стратегии развития соответствующих территорий, а:

в тактических целях;

с целью сохранения полученных рычагов влияния – за отдельным лидером или за группой экономических или политических акторов;

с целью сохранения созданной «контрактной» системы – системы договоренностей элитных групп;

либо в ходе формирования более широкой, например, региональной «команды».

Именно такие цели консолидации элит обусловливают устойчивое доминирование в их поведении отмеченного ранее тренда на консолидацию – монополизацию политического и экономического пространства территории – защиту достигнутого положения в качестве status quo и, соответственно, ужесточение «пропускного режима» (то есть закрытие от обновления и ротации). Иначе говоря, российским городским элитам пока ближе образ мафиозно-клановой социальной группы, а не «локомотива модернизации». Их идеологии в значительной степени «феодальны», нацелены на приватизацию территории. Публичные, республиканские ценности на данный момент не находят широкого распространения среди элитных групп в городах.

* * *

Для того, что воспрепятствовать консолидации–монополизации–застою элиты необходимы институты, обеспечивающие ее обновление и формирующие условия для существования системной оппозиции. Также важно создать условия для допуска на рынок новых предприятий, облегчить открытие гражданами собственного бизнеса. Необходимо обеспечить действие механизма конкуренции на муниципальном уровне.

Развитию политического плюрализма может способствовать умеренная фрагментация городской элиты (не допуская ее раздробления или раскола), сочетающаяся со следующими условиями:

формирование институтов, позволяющих внутриэлитным группам договариваться, вырабатывать компромиссы для пользы населения и территории, и предотвращающих/разрешающих конфликты;

формирование консолидирующих институтов, позволяющих максимально затормозить центробежные тенденции во избежание локальных внутриэлитных «войн»;

формирование у внутриэлитных групп идеологий, связанных с определенным видением развития территории, а не только узкокорпоративных интересов.

Для формирования у элитных групп соответствующих идеологий необходимы общегосударственная модернизационная идеология, позволяющая создать ее региональные и местные вариации, а также конкурирующие партийные идеологии, к которым могут присоединяться элитные группы. Важно структурировать идеологическое пространство страны, предложить обществу и элитам различные варианты идеологий, развернуть публичную дискуссию вокруг них. Инструментами данной дискуссии должны стать пресса, элитные клубы, корпоративные мероприятия, публичные слушания и обсуждения, парламентские слушания.

Вышеуказанные меры могли бы стимулировать элитные группы к формированию собственных политических и экономических программ, принятию тех или иных ценностных ориентаций.

Обязательными условиями для решения поставленных задач являются:

наличие работающих механизмов защиты прав собственности и защиты конкуренции (независимый государственно-правовой гарантийный и арбитражный механизм);

низкий уровень административного давления на бизнес; формальное и неформальное разделение власти и бизнеса в целях «дефеодализации» территорий;

свобода прессы от давления со стороны административных органов, экономических субъектов, криминала;

самодостаточные муниципальные образования, способные принимать и выполнять программы развития. Необходимо совершенствовать финансовые основы местного самоуправления, передавать муниципалитетам-городам дополнительные источники пополнения бюджета, прежде всего, налоговые;

независимый и непредвзятый (не коррумпированный) государственный контроль за соблюдением муниципалитетами своих финансово-экономических обязательств, предусмотренных законодательством;

избирательная система, позволяющая сформировать стабильно работающие представительные органы, допускающая во власть представителей системной оппозиции, гарантирующая защиту политических прав. Избирательная система должна обеспечивать стабильное большинство в представительном органе муниципального образования и, в то же время, наличие в нем оппозиционных фракций. Представляется целесообразным введение ограничений на занятие должности главы муниципалитета и депутатского мандата определенное число раз (например, не более 2-х сроков подряд). Важное значение имеет допуск к избирательному процессу, во всяком случае, к контролю прозрачности выборов, общественных организаций, не являющихся партийными отделениями.

конкурирующие партийные институты; контролирующий политическую сферу общественный сектор.

* * *

Отдельно следует рассмотреть институциональные факторы, позволяющие укрепить городские элиты в качестве «локомотива» модернизации.

В части территориальных аспектов существования и развития городов «Стратегия-2020» делает ставку на «территориальные центры роста», городские агломерации Европейской части, городов Сибири, урбанизированные регионы и «новые центры инновационного роста», опирающиеся на «концентрацию человеческого и технологического потенциала».

Существующее муниципальное деление принципиально не адекватно этим планам развития и, более того, ставит их под сомнение. Нынешняя система распределения власти, собственности, денежных потоков, человеческого капитала на местах объективно не позволит сконцентрировать ресурсы в центрах роста.

Под вопросом оказывается, прежде всего, целесообразность существования на всей территории страны унифицированной двухуровневой системы местного самоуправления. В частности, назревает вопрос о глубокой реформе районного звена управления, не дающего свободы городам. «Уравниловка» и перераспределение ресурсов – это принцип, направленный против формирования зон и пунктов опережающего развития. Районная система нацелена на «размазывание», а не на концентрацию ресурсов, и на изъятие средств из точек роста с целью равномерного обеспечения всей администрируемой территории.

Как показывают результаты исследования, полноценное существование, развитие городских элит и реализация ими инновационных стратегий возможна только в городах, наделённых статусом городского округа.

Также городские агломерации содержат в себе предпосылки реализации процессов модернизации и роста конкурентоспособности. В этой связи необходимо совершенствование федерального законодательство, закрепление в нем института агломерации как формы, позволяющей обеспечивать единство управления политической и экономической сферой на всем городском пространстве, концентрировать ресурсы и принимать общие программы социально-экономического развития.

В части институционального дизайна исследование показало, что наиболее благоприятные условия для реализации потенциальных возможностей городских элит к инновациям создаются в рамках системы управления, предусматривающей всенародное избрание главы города и исполнение им обязанностей руководителя исполнительной власти. Это позволяет сформировать ответственную, легитимную управленческую команду, способную добиться наращивания ресурсов в городской экономике и реализации программ развития.

Вместе с тем, в целях недопущения перерастания легитимной, пользующейся доверием населения, команды в закрытую, монополизирующую власть, следует вновь вернуться к вопросу об ограничении срока полномочий избранного главы периодом, не превышающим 10, максимум 12 лет.

Введение института «сити-менеджера» может оказаться полезным в случаях, когда необходимо консолидировать расколотые или близкие к расколу городские элиты. Речь идет не о наличии системной оппозиции, а именно о возможности раздробления, атомизации элиты или обострения конфликтов между внутриэлитными группами. В такой ситуации усиление представительного органа, особенно если он избирается по партийным спискам, может на время сплотить элиту, исключить появление конкурирующих лидеров, имеющих примерно равный вес (или способных «расшатать» ситуацию). Однако после стабилизации элиты целесообразно рассмотреть вопрос о восстановлении системы «сдержек и противовесов», например, придав дополнительный вес главе муниципального образования, или перейдя к модели прямых выборов.

Важно подчеркнуть, что любая из указанных моделей имеет как свои плюсы, так и свои минусы, поэтому общих рецептов на счет их эффективности нет. Наиболее стабильной наверняка окажется та модель, которая обеспечивает распределение власти и влияния между несколькими «центрами», соответственно наличию устойчивых фракций внутри элиты, при обязательном наличии единого, влиятельного и обладающего достаточными консолидирующими рычагами центра власти (одно лицо – лидер или группа лиц).

* * *

Важнейшими системообразующими условиями реализации стратегии модернизации, предусматривающей переход к инновационной модели развития, являются:

эффективный механизм публичной власти, контролирующий все три своих уровня: центр – регионы – местное самоуправление,

стабильная политическая система. Чтобы стать стабильной она должна, как минимум, обеспечивать включенность и учет интересов (гарантии прав) большинства и меньшинства, и опираться на прозрачные, гибкие, ответственные институты распределения власти и влияния в публичной сфере,

эффективная правовая система, способная регулировать адекватное распределение собственности и минимизировать коррупцию; независимая и сильная судебная власть,

устойчивая социальная структура, исключающая конфронтации. Для ее создания нужны: быстрый «социальный лифт» и адекватное расселение, сокращение разрыва между бедными и богатыми, наличие механизмов саморегуляции, институты гражданского общества,

свободный и креативный человек.

Формирование перечисленных условий не представляется возможным без опоры на города, их экономические, политические институты, а также на городские элиты, как особую социальную группу. Если опорой модернизационного проекта станут только федеральный центр и регионы, возникает ситуация, при которой:

государство как механизм распадается на несколько уровней: 1) центр, 2) регионы, государственный механизм которых поглощает низовой уровень и его ресурсы, 3) низовые уровни, находящиеся в непосредственном взаимодействии с регионами и получающие задачи из регионов (федеральные задачи – через призму регионов). Импульсы с мест также доходят до регионов, где трансформируются с учетом региональных интересов, не доходя до центра. В итоге механизм публичной власти находится под угрозой потери баланса;

политическая система приобретает черты «пакта» столичных и региональных элит. Власть рискует оказаться в руках так называемого крупного капитала (независимо от формы собственности), соединенного с высшей и средней бюрократией и обсуживаемого «средними классами», выполняющими сугубо сервисные функции. Такие системы, как показывает опыт, прежде всего, Латинской Америки, нестабильны. Невключенность настоящих средних классов, о которых говорит «Стратегия-2020», прежде всего, городских элит, среднего и малого бизнеса, местных сообществ, грозит дестабилизацией, а сами эти классы могут стать средой для появления внесистемной оппозиции;

соответственно, общество может быть расколото на «включенные» и «невключенные» элиты, что прямо грозит конфронтацией;

наконец, человек оказывается в конфликтной и неблагоприятной для творческого развития среде: ведь, в конечном счете, на местах формируется повседневную ткань его существования, логика мышления, культурные стереотипы.

Для реализации модернизационного проекта необходимы эффективные местные, прежде всего, городские социально-экономические и политические институты, способные на инновационной основе и при широком гражданском участии:

концентрировать в локальном масштабе ресурсы, обеспечивать их эффективное и прозрачное (для граждан и вышестоящей власти) распределение на приоритетных направлениях, организовывать управление ресурсами и самим процессом развития;

создавать благоприятную среду для становления средних классов, малого и среднего предпринимательства; формировать «площадки» для коммуникации этих классов с вышестоящими политическими и государственными институтами, быть для них «дверью» и «лифтом» в публичную сферу регионального и федерального уровней;

обеспечивать развитие социальной сферы, среды жизнедеятельности человека.

Таким образом, задачи

поддержки конструктивных процессов элитообразования в городах;

формирования системных взаимосвязей элит различных уровней;

создания работающих «кадровых лифтов»;

создания благоприятных условий для формирования соответствующих мотиваций у городских элит, улучшения их социальных, в том числе профессиональных, качеств;

обеспечения разумной автономии городских элит

являются важнейшими задачами стратегии модернизации.

Как представляется, «Стратегия-2020», отраслевые стратегии и концепции развития, федеральные и региональные нормативные правовые акты должны предусматривать специальные «блоки», позволяющие решить указанные выше задачи.

Важно помнить, что потеря, недооценка ресурса городских элит в долгосрочном плане может негативно повлиять на результаты модернизации. Напротив, использование данного ресурса повышает шансы на успех новой модели развития.

[1] Слово «положительно» в данном случае относится к состоянию городской элиты и не означает, что муниципальное хозяйство в регионе функционирует без «сбоев».

[2] Как представляется, автор последнего высказывания, скорее всего, имел в виду фактор размывания границ между политической и экономической элиты, о которой также говорит тенденция «рекрутинга» большего числа предпринимателей в органы власти (в особенности, речь идет о законодательной власти).

[3] Данный вывод не должен рассматриваться как «агитация» в пользу института «Сити-менеджера». Речь идет только о том, что в г. Сосновый Бор Ленинградской области введение указанного института позволило добиться соответствующего уровня консолидации городской элиты. Но консолидация элиты, как будет отмечено далее, это далеко не единственное и не главное условие для реализации модернизационных проектов. В каждом конкретном случае она может иметь как существенные плюсы, так и существенные минусы (например, монополизация элитой политических и экономических ресурсов территории и последующий внутриэлитный застой).