Тема проекта (гранта): «Городские элиты России и задачи инновационной модернизации страны» (стр. 11 )

Вместе с тем, необходимо с большой осторожностью подходить к оценке вышеприведенных результатов социологического исследования. Они, как представляется, далеко не всегда должны восприниматься как подтверждение реального политического и экономического влияния городских властей (что, опять же, повторим, не тождественно соответствующему влиянию городских элит в целом).

Дело в том, что городская власть во многом олицетворяет власть как таковую, является источником информации о властных решениях, о результатах их реализации. Таким образом, в восприятии городской администрации происходит частичный трансферт влияния от региональной (в меньшей степени федеральной) власти, как бы представленной городской властью, к последней. В то же время под региональной и федеральной властью участники опроса, в значительной степени, понимали не соответствующие уровни публичной власти, а лидеров региона и страны, которые выдвигают политические лозунги, формируют (в СМИ) общее видение стратегии, но непосредственно на глазах у респондентов ее не осуществляют. Понятно, что при таком подходе городская власть будет восприниматься как достаточно влиятельная, контролирующая ситуацию.

Между тем, определенные разрывы в оценках (31% в Приморском крае, 76% в Ростовской области) показывают, что респонденты оценивают реальную стабильность городской власти, ее способность бесконфликтно, эффективно взаимодействовать с регионом. Косвенно, таким образом, оценивается и степень консолидации элиты, ее способность создавать механизмы принятия и согласования решений.

Рассмотрим ситуацию в отдельных регионах, из числа включенных в выборку.

Ростовская область

Как отмечалось ранее, Ростовская региональная и городская элиты достаточно консолидированы, при этом городская элита является составной частью региональной элиты. Вместе с тем, данная ситуация не исключает собственной, городской самоидентификации в регионе и относительной функциональной автономии.

«Сказать, что губернатор командует Чернышёвым [глава города Ростова-на-Дону] в каких-то вопросах, нельзя. Город ведёт самостоятельную стратегию, политику. Заместители главы администрации, совет директоров – это всё городская элита. Среди них много людей, которые годами работают в этом… Есть такие структуры в городах, когда они чётко подчинены региону. У нас, по крайней мере, такого нет».

«Наверное, больше показывается, что у нас самостоятельность, но на самом деле она невозможна… Безусловно, мэр перед Губернатором не отчитывается, но мнение области, конечно, превалирует». (Участники фокус-групп в г. Ростове-на-Дону) .

Аналогичная ситуация сложилась, по мнению респондентов, и в г. Азове. Это выражается прежде всего в поддержке Губернатора, его личном контроле над реализацией областных инвестиционных проектов, реализуемых на территории Азова, проведении совместных заседаний Советов директоров городов Ростова-на-Дону и Азова.

В свою очередь участники фокус-группы в г. Новочеркасске давали более сдержанную оценку «встроенности» новочеркасской элиты в региональную «вертикаль власти». При этом такая оценка подкреплялась примерами невнимательного отношения региона к городу.

Челябинская область

По мнению респондентов, в Челябинской области вертикаль власти реализована в «мягкой форме». Например, из трех городов, включенных в исследование, в двух сохранены прямые выборы мэров, в том числе в областном центре. Случаев явного вмешательства региональных властей в деятельность муниципалитетов не отмечается, также как и случаев «внедрения» представителей региональной элиты в высший руководящий состав органов местного самоуправления для политического контроля за их деятельностью.

Челябинская городская элита исторически находится в некоторой оппозиции по отношению к региональной, хотя с приходом к власти «пула Юревича» (главы города) наметилась явная тенденция перехода от конфронтации к диалогу.

«Есть некое противостояние. Есть областное правительство и мэр города. Есть потаенная борьба, что-то он и там делят. Такая борьба была сильна при Тарасове, с тех времен она, думаю, сохранилась. (Представитель бизнес-сообщества, Челябинск)

Как полагают респонденты, властные элиты городов Миасса и Копейска Челябинской области достаточно сильно ориентированы на региональную власть. Особенно ярко эта тенденции проявляется в отношениях по линии «Область – Копейск».

Переходы городских управленцев в структуры региональной государственной власти («вертикальная мобильность») происходят, хотя, безусловно, не являются массовой тенденцией.

Приморский край

Говоря о финансовой и административной автономии городской элиты от региональной, эксперты отмечают, что пока она не вполне сложилась, хотя, безусловно, необходима.

Особая ситуация сложилась в г. Владивостоке, где «мэр получает распоряжения на федеральном уровне, поэтому в данном случае не имеет места зависимость от региональной власти, а скорее симбиоз при решении задач».

У него нет курса, программы действий, он выполняет прямые распоряжения из Москвы. (Региональный эксперт, г. Владивосток)

Ленинградская область

Как следует из результатов опросов, в муниципалитетах Ленинградской области автономия городской элиты заметнее, чем в Санкт-Петербурге. Можно предположить, что степень автономии определяется ресурсным фактором, в первую очередь финансовым.

Тем не менее, региональная власть имеет в большинстве случаев необходимые ресурсы влияния.

«Когда надо чтобы вертикаль была, когда нужно региону регион влияет на тех, кто становится первыми лицами района и первыми лицами больших городов; очень редко бывает, когда совет депутатов не принимает человека, который предложен губернатором. А этим все сказано, т. е. при желании схема влияния очень высока».

В тоже время результаты анкетирования показывают, что субъективно респонденты в городах понимают вертикальный «контроль» как способность местной власти удерживать относительную стабильность на подведомственной территории.

Удмуртская Республика

Как отмечалось ранее, Республика имеет длительную историю противостояния городских и региональных лидеров. В настоящее время, эта конфликтность отсутствует, городские элиты, в основном, встроены в «вертикаль», созданную регионом.

На мой взгляд, сегодня Ижевск реально по вертикали находится властью республики, и сегодня город ни одно существенное действие свое без согласования с республиканской властью сделать не может. (Региональный эксперт, Ижевск)

Однако, некоторые эксперты сомневаются в том, что городская элита Ижевска полностью встроена в региональную вертикаль власти, отказавшись от собственных целей, интересов и корпоративной идентичности. Они полагают, что ижевская городская элита, понимая, что в текущей ситуации перевес сил находится на стороне Республиканской власти, «затаилась», выжидая изменения политической конъюнктуры и возможного ослабления региональной элиты.

У них [у команды главы города] очень ярко выражены корпоративные интересы и эти интересы не всегда совпадают с интересами Республики. Единственное чему научилась эта команда – это мимикрировать внешне, а, по существу, реализовать свои планы.

(Региональный эксперт, Ижевск)

Как считают эксперты, городские власти Глазова и Сарапула более надежно встроены в вертикаль власти.

Таким образом, в регионах, включенных в выборку, степень автономии городских элит во многом различна. Она зависит от политики соответствующих регионов, экономического потенциала городов, субъективных факторов, в том числе способности элит договориться, консолидироваться для защиты собственных интересов (или против интересов других элит). Вместе с тем, участники опросов сочти городские элиты способными контролировать ситуацию в своих городах и, следовательно, вырабатывать и реализовывать стратегические решения.

* * *

Как и в случае с консолидацией/фрагментацией элит, их автономия/зависимость имеют как свои плюсы, так и свои минусы с точки зрения осуществления модернизационных проектов.

Автономная элита имеет больше способности творчески воплощать в жизнь планы развития, особенно если они касаются создания основ инновационной экономики. Но для этого элита должна, как уже говорилось ранее, иметь соответствующий уровень сознания, соответствующую идеологию, видеть в развитии определенные ценности, а не возможности для обогащения (решения конъюнктурных задач и т. д.). Без этого автономия, то есть относительная свобода, городской элиты становится для нее свободой «от» (ограничений, обязательств и т. д.), а не свободой «для» (развития, защиты интересов населения и т. д.). При отсутствии сдерживающих механизмов такая «автономная элита» может стать источником криминализации территории, серьезно затормозить на ней развитие бизнеса, создание инноваций, социальное развитие.

С другой стороны, зависимая городская элита выполняет «задания» элит вышестоящего уровня, являются частью ее экономической и политической инфраструктуры. Это способствует приватизации городов или отраслей городского хозяйства региональными или федеральными элитными группами и может препятствовать креативу, то есть инновационному развитию. Все, опять же, зависит от мотивации соответствующих вышестоящих элитных групп.

Таким образом, для осуществления модернизационных проектов необходимо обеспечивать разумную степень автономии городских элит, позволяющую им реализовывать инновационные задачи, развивать малый бизнес, обеспечивая контроль (правовыми методами) за использованием ресурсов соответствующей территории и финансовой дисциплиной. При этом следует целенаправленно формировать адекватные мотивационные установки городских элит, стимулы для вложения ими сил и средств в проекты развития, а не в решение собственных корпоративных задач.

Следует сочетать механизмы ответственности и механизмы стимулирования. К числу последних можно отнести: финансово-кредитные, в том числе инвестиционные, налогово-бюджетные, программно-целевые, партийно-политические.

Четвертая «дихотомия»: адаптация или «прорыв»? Стратегия или только тактика? Мотивация к развитию или к выживанию (сохранению status quo)?

Как показывают результаты проведенных исследований, респонденты довольно критично оценивают усилия городских властей в своих городах по созданию и реализации стратегий их развития — только около трети опрошенных считают стратегию развития своего города адекватной задачам и видят конкретные шаги по ее практической реализации.

Наиболее негативно настроены представители Иркутской и Ленинградской областей, а также Приморья; малых городов и «милионников» (Таблица 25).

Таблица 25. Наличие стратегий развития городов, в %

	всего	регион	тип города
Удмуртия	Ростовская обл.	Иркутская обл.	Приморский край	Ярославская обл.	Ленинградская обл.	Челябинская обл.	малый город	средний город	крупный город	милионник
С каким из следующих суждений Вы скорее согласны?
городская власть имеет реалистичную стратегию развития гор. инфраструктуры и предпринимает конкретные шаги по её реализации	31	41	42	14	18	40	14	36	29	50	21	17
стратегия развития гор. инфраструктуры является декларативной, на практике власть занята решением исключительно оперативных задач	51	49	40	66	51	48	71	41	50	37	59	61
стратегия развития города отсутствует	14	4	13	20	25	12	12	19	21	9	15	18
затрудняюсь ответить	4	7	6	0	6	0	2	4	0	4	5	4

Можно сказать, что, по мнению опрошенных, современные городские элиты не готовы к решению задач по переходу к новому типу экономического развития — в этом уверены две трети респондентов. Наиболее оптимистично настроены представители Удмуртии, Ростовской и Челябинской областей; в прочих регионах до 80% опрошенных полагают, что для решения задач ускоренной модернизации необходимо существенное обновление кадрового состава управленческих центров (таблица 7).

Высказываемое респондентами мнение относительно этого вопроса напрямую зависит от их статуса. Так, муниципальные работники выше всех оценивают готовность городской элиты к реализации стратегий развития и модернизации.

Таблица 26. Готовность элит к переходу к новому типу экономического развития, в %

статус	всего	регион	тип города
Удмуртия	Ростовская обл.	Иркутская обл.	Приморский край	Ярославская обл.	Ленинградская обл.	Челябинская обл.	малый город	средний город	крупный город	милионник
Как бы Вы оценили готовность городской элиты к решению задач по переходу к инновационному социально ориентированному типу экономического развития, обозначенных в Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года?
городская элита в целом готова к осуществлению проектов по модернизации социально-экономической инфраструктуры и территориального развития	24	36	36	14	14	12	14	32	11	40	17	17
требуется существенное обновление кадрового состава городской элиты, приток нового поколения управленцев, адекватных задачам ускоренной модернизации	67	46	56	82	78	78	80	64	71	54	73	75
затрудняюсь ответить	9	18	9	4	8	10	6	4	18	7	10	8

Безусловно, нужно обратить внимание на то, что опрошенные респонденты, давая ответы на поставленные вопросы, по существу, оценивали готовность к реализации модернизационного проекта не только собственно своих городских элит, но и всей элиты в целом (что объясняется недостаточным пониманием в обществе того, как распределены компетенции и ответственность в системе публичной власти). Вместе с тем, указанные результаты все же не говорят в пользу городских элит и заставляют задуматься об их потенциальной роли в реализации программ и планов развития страны.

Интересно обратить внимание на то, что сами городские элиты, оценивая ситуацию, возлагают ответственность за недостаточно быстрый переход к инновационному пути развития на вышестоящие власти.

Как видно на Диаграмме 6, четвертая часть опрошенных в ходе социологического исследования считают основным «тормозом» при переходе к новому типу развития (инновационному) «действующие власти».

Логично, что неготовность, незаинтересованность и коррупционность власти в качестве основного препятствия на пути к инновационному типу экономики выделяют, в большей степени, представители некоммерческого сектора и бизнеса.